Всё дело в тебе - Эльвира Смелик

Какая-то девица беременна, от него, и вроде бы собирается рожать, и, значит, он…

Да что он? Он не хотел, не хочет. Не надо ему! Особенно сейчас. И она сама ему не сдалась. Вот вообще. У него другая есть, которая по-настоящему нужна. А не эта. А уж тем более ему не сдался её ребёнок. Только — куда теперь от этого деться?

Данила не стал жать на звонок, отпер дверь собственным ключом. Во-первых, он здесь не чужой, во-вторых, дома могло никого и не быть: мама с дядей Сашей наверняка на работе, а Макар мог либо болтаться на улице с друзьями, либо сидеть в гостях у кого-нибудь из них. Но на всякий случай он всё-таки громко сообщил с порога:

— Это я.

Дома оказался не только брат, но ещё и мама. Оба одновременно обрисовались в прихожей, явно заинтересованные его неожиданным появлением. Макар ехидно ухмыльнулся и скорчил понимающую физиономию, а мама посмотрела сосредоточенно.

— Я у вас поживу? — произнёс Данила, раздражаясь от того, что, кажется, повторяет Сонины слова. Хорошо, хоть не интонации.

— Дань, а что случилось? — приподняв брови, озадаченно и встревоженно спросила мама.

Он досадливо выдохнул, не из-за её любопытства, из-за всего остального.

— Я… потом расскажу. Не спрашивай пока.

Мама качнула головой.

— Ну-у, хорошо. Живи, конечно. Без проблем. Это и твоя квартира. И комната твоя свободна, и мы только рады. И, кстати, ты есть будешь? У нас окрошка и шарлотка. Макар сам тесто мешал.

Данила прислушался к себе и сердито заявил:

— Буду. Только я у себя, ладно?

Мама не возразила, пожав плечами, сказала:

— Дань, мы уже поели. Можешь остаться на кухне. И если тебе так необходимо одиночество, мы просто не будем тебе мешать. — Она многозначительно глянула на Макара, внимательно прислушивавшегося к разговору: — Да, Карик?

Тот хмыкнул, выдал снисходительно:

— Да очень надо.

Ага, так все и поверили. Всё равно ж припрётся. Но против компании брата Данила ничего не имел. Он вряд ли начнёт выспрашивать, скорее всего, сам будет болтать о чём-то своём, бестолково-детском. Макар любит рассказывать. И пусть. А после обеда он всё-таки закрылся в своей комнате.

Мысли — до сих пор по нулям. Мозг просто выставил перегородку: не хочу, не буду, не сейчас. Ну нафиг! Данила попробовал работать, но эффект тот же. С ноутбуком всё нормально, это он сам зависает, а взгляд периодически цепляется за мобильник. Хотел его убрать, а потом — нет, взял, отыскал нужный номер. Тот остался с тех пор, как монтировали видео для спектакля.

Она долго не отвечала, и ему почему-то в голову пришло, что не случайно. Не занята, нет, и телефон под рукой, и прекрасно слышит, просто…

А когда уже сам хотел дать отбой, гудки прервались и прозвучало короткое, мягкое:

— Да.

— Ульян, ты знаешь?

— О чём?

— Даша ничего не рассказывала?

— Мы с ней сегодня не виделись, — сообщила Ульяна. — Я думала, она ещё с тобой. У тебя. А что-то произошло?

— Ну-у, так, — пространно выдал Данила, усмехнулся, заключил: — Да не важно.

— Было бы не важно, — спокойно проговорила Ульяна, — вряд ли бы ты позвонил. — И предложила: — Хочешь, я к ней зайду? Ты до неё дозвониться не можешь?

— Могу. Я сам. Не надо никуда идти. Спасибо. Извини, что дёрнул.

— Да ничего страшного. Звони, если надо.

Ему почему-то представилось, сейчас Ульяна опять спросит что-то типа: «А может, всё-таки что-то произошло?», и он попрощался торопливо, но телефон не отложил, взвесил в ладони.

Уже ведь много времени прошло? Чтобы хватило побыть одной, подумать. Лишь бы она не придумала ничего ненужного. Иногда её мысли просто невозможно предугадать и объяснить, и вечно её уводит в крайности. Чокнутая. И у него рядом с ней тоже крышу сносит. От неё, из-за неё. И совсем не хочется дальше без этого. Даже предполагать такое не хочется.

И он ведь только что сказал Ульяне, что сам позвонит. А раз обещал, надо выполнять.

Даша отозвалась не стандартно принятыми «Да» или «Слушаю», сразу назвала его по имени:

— Дань.

— Ты дома?

— Дома, да.

— Я приду к тебе?

— Ладно, — согласилась она спокойно. Слишком спокойно. — Я тебя на улице подожду. Где-нибудь во дворе. Ну, увидишь.

Он и правда увидел, едва вывернув из-за угла. Она ждала на детской площадке, сидела на качели, такой — узкое пластиковое сиденье на толстых цепочках. И не поднялась, когда он подошёл, легонько отталкиваясь ногами от земли, медленно покачивалась. И можно только встать рядом, и наблюдать, как она то чуть приближалась, то отдалялась. Нарочно выбрала? Чтобы оказаться недосягаемой, неуловимой.

Данила узнавать не стал, устроился на соседнем сиденье. Лет сто уже не сидел на качелях. Да в принципе и обошёлся бы. Если выпрямить руку во всю длину и ещё немного наклониться, можно дотянуться до её цепочки.

Даша в очередной раз качнулась, потом упёрлась ногами в землю, остановилась, посмотрела.

— Ну и что вы решили?

— Мы?

— Пожениться?

— Издеваешься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Над кем? — она опустила глаза. — Думаешь, меня такое порадует?

Тогда зачем говорит? Меньше всего сейчас хочется дразнить и прикалываться.

— Ничего не решили.

— Почему?

— А чего там решать? Ты же знаешь. Зачем мне…

Даша не захотела дослушивать, воспользовалась короткой паузой между словами.

— Она у тебя осталась?

— Да, — подтвердил Данила и сразу же добавил: — Но я сам сейчас у родителей. У мамы.

— А она одна?

Даша явно имела в виду не его маму. Соню. Да не всё ли равно, как там она и что с ней.

— Одна. И что?

— А дальше как будет?

Он хмыкнул, скривил губы.