Скользящий по линиям жизни - Ладушкин Оладушкин

никуда, хватаясь за пустоту. Вот это поворот. Осознание отказывалось на чем-то фиксироваться. Какой-то калейдоскоп всплесков и мельтешение восприятия. Паники не было, но настроить внимание не получалось. Поболтал с богиней называется…

Дона схватила меня из ниоткуда. Просто ощущение, что моё запястье сжимает чья-то ладонь. Она меня не бросила, а дождалась. Дона была проводником в этот мир и без неё найти путь обратно было бы гораздо сложнее, чем с ней.

Закинуло меня в какую-то лесную локацию недалеко от Лимба. Моей подруги рядом не было, но это и не странно. Она вернула меня в мир из которого мы уходили в квест, а в какой именно части этого мира я возник неважно. Сама она могла появиться в магазине или где угодно ещё. Главное, что мы уже в нашем мире.

Несмотря на напряженность последних событий у меня ещё были планы и их нужно успеть выполнить.

Я прочертил пальцем руки в воздухе перед собой огромный овал, который немедленно покрылся темно серой пленкой с изображением входа в магазин знакомого мне торговца. Прикосновение ладонью к пленке и мир вокруг меня изменился. Так работают простые порталы. Это удобно и быстро. Перемещение в пределах одного мира мало затратны. Кстати, я оценил щедрость богини. Мой внутренний запас света был максимальным и даже кулончик соскальзывателя внимания был полностью заполнен. Боги – они щедрые и беспощадные. Зачастую эти слова стоят в иной последовательности и до божественной щедрости просто не успеваешь дожить. Мне повезло.

Тук, тук, тук. Довольно громко постучал я в дверь магазинчика.

– Хозяин, открывай, друг пришел, – прокричал я.

Через мгновение дверь открылась и недовольный Антуан нахмурив брови прорычал:

– А я уж думал, что Сжей нарушит своё слово и не вернет бедному торговцу то, что обещал. Ты принес свет за Перстень второго шанса, украденный у меня Килианом?

– Лучше, дорогой Антуан. То, что я принес, гораздо лучше света, – затараторил я протискиваясь внутрь.

– Да что может быть лучше света? – недовольно, но заинтересованно пробубнил Антуан плотно закрывая за мной входную дверь.

Без лишних разговоров я протянул Сивому Антуану Камень сути.

– Держи, дорогой друг. Вот обещанная компенсация за Перстень второго шанса, который Килиан нечаянно одел на свой палец.

Челюсть Антуана отвисла до предела. Глаза остекленели, и дрожащие пальцы потянулись к камушку. Я с готовностью передал камень ему и отошел на несколько шагов назад.

– Это он, – с дрожью в голосе прошептал старик в халате и не веря своим глазам.

Затем без промедлений, и явно не веря в реальность происходящего, он сделал привязку Камня сути к себе.

Яркое сияние окутало Антуана и его тело приподнялось на десяток сантиметров над полом, хотя в этой части города летать было нельзя.

Ошалелый торговец опустился на пол и не веря своим ощущениям трогал себя руками. После кинулся ко мне.

– Сжей, – расплылся в довольной улыбке Антуан, – брат мой, я верил, что ты не обманешь честного торговца.

Он схватил меня за руку и начал её усердно трясти при этом приговаривая:

– Очень рад, что твоему другу приглянулся Перстень второго шанса и он взял его у меня в кредит. Никаких проблем. В следующий раз просто попросите в долг и берите любую вещь.

Радость его была неподдельна и этому есть объяснение. Если Перстень второго шанса имел стоимость, да огромную, но стоимость, то вот Камень сути стоимости не имел. Не имел, потому что это божественный предмет. Кроме одноразового гарантированного воскрешения при поглощении камня увеличивается собственное вместилище света в три раза и весь этот объем заполняется светом. Поглощенный камень дает вечный пассивный эффект Божественной сферы – это блокировка любой смертельной ментальной атаки с очень длительной, но перезарядкой. Дополнительно дается единоразовое Божественное благословение, которое значительно усиливает светящееся тело. Это усиление препятствует процессу старения. Эдакое подобие бессмертия.

Я знал всё это и, возможно, совершал откровенную глупость, но оставались минуты до обещанного мной Антуану срока погашения долга и других вариантов не было. Да даже если бы и были – я не барыга. Купи дешевле, продай дороже – это не моё и никогда моим не станет. Брать чужое или убивать знакомых за барахло – это всё не для меня.

Я искренне улыбнулся и пошутил:

– Ну, дорогой друг, теперь прозвище Сивый тебе просто не подходит. Антуан Блондин, никак не иначе!

Действительно, на вид Антуан скинул годков двадцать и теперь выглядел моложавым и рельефным.

Я двинулся к выходу, но Антуан неожиданно строгим голосом меня окликнул:

– Сжей, я знаю тебя давно. Помнишь? В далеком прошлом я с друзьями подкараулил тебя около порта и напал. У нас не было конкретной цели, мы просто хотели отобрать свет тупого сновидца, который забрел в наши угодья. Тогда я первый раз в жизни был напуган. Напуган тобой Сжей.

Он поежился и продолжил:

– Я не мог поверить, что сновидец из другого мира с такой легкостью может нас уничтожить. А ведь ты мог окончательно нас убить. И не убил. Шрам после той встречи я ношу на плече до сих пор. Когда ты нас обезоружил, тебе оставалось только шевельнуть пальцем, чтобы нас не стало. Но ты дал нам шанс. Это странное поведение для нашего мира. У нас добивают слабого, чтобы он не оставался за спиной и не смог набраться сил и отомстить. Но ты поступил иначе. Я до конца не понимаю что ты тогда сделал… С тех пор мы с тобой больше никогда не ссорились и делить нам было нечего. Наши отношения были разными, но вражды никогда не было. Ты не поминал мне тот случай, никому об этом не рассказывал и честь мою не марал.

– Антуан, тогда я понимал, что вы обычная шпана, которая ищет приключений, – неспешно проговорил я. – Глупо убивать подростков за то, что они нападают сами не понимая на кого. Я никогда не жалел о том своем решении. Я не добрый и не злой и настоящих врагов за своей спиной живыми не оставляю.

Он нервно сглотнул и продолжил:

– Сейчас я вижу, что ты совершаешь странный поступок, который я не могу осознать. Отдать божественную вещь за Перстень второго шанса… Это глупо Сжей. Ты же это понимаешь?

Я подошел к нему и взял его руку в свою:

– Понимаю, друг мой. Я глупец и не стыжусь этого, но поверь, мои действия определяются не мной,