Сердце старого Города - Софья Вель

или, по-простонародному, междумирье. Межмирье — пространство, испещренное тропами, петлями Дороги. Не зная ходов, здесь не найти путеводной нити. А не имея Силы, можно и вовсе застрять на веки вечные.

А еще в междумирье не стоит ворожить. Это, наверное, главное табу. Из скудных знаний, чудом вынесенных с занятий по квантовой магии, Эль помнил: Межмирье — это по сути Ничто. Путь. Черная дыра, коллапсирующая материя, сингулярность и в то же самое время, это место, где информации хватит на сотни и сотни вселенных. Поэтому магия здесь… чревата. Можно нечаянно повредить мир, стоящий рядом или себя самого уничтожить. Впрочем, сказать, где тут что рядом, — сложно. По сути, здесь все и везде.

Ну и чудесно! Найти следы магии в Межмирье тоже очень проблематично, а это значит… Значит, что место идеально подходит для его поисков.

Эль встал, опершись ногами в эфир, как в землю: нужно было сосредоточиться. Вокруг было пусто и тихо, преследователи так и не объявились.

Сили, славная девчонка, она прикрыла своего дядюшку в самый важный момент, согласившись побыть фантомом. Кроме того, племянница снабдила Эля и маленьким стилетом. Энед разозлился не на шутку, он следил за братом непрерывно. Эль и не подозревал, что старший брат так силен в магических науках. Эль самоуверенно полагал себя лучшим…

В свете всей картины бытия, помощь Сили была неоценима. О Кире и говорить не приходилось. Спасибо девушкам его дома. А братья… Ух и взбесятся же оба дракона, когда поймут, что Эль перехитрил их!

Эль уколол палец, добавил капельки крови Сили, раньше у него была кровь Сига. Старший братец как-то очень давно, в пьяном угаре, проиграл ее младшему брату, а теперь не помнил об этом… И потому был так бессилен против чар самого Эля. Увы, Кирина и его собственная кровь для поисков не подходили…Не понятно только, почему. Думать о причинах и следствиях юноше было непривычно и скучно.

— Кровь к крови! Ищи! — капля засияла, переливаясь. Нить сплелась из маленькой капельки и полетела сквозь молочное Ничто. Эль нырнул за ней, упиваясь радостью полета и свободы. И почему ему раньше не приходила в голову столь чудесная мысль, сделать все это здесь, в Межмирье?

Эль летел сквозь пространство и дивился, зачем тропы, путь? Так легко идти к цели напрямую. Он насвистывал веселый мотив, вальсируя в такт и оставаясь в свободном полете. Как вдруг податливый и чистый эфир заволновался, радужность переливов перешла в багрянец. Эль нахмурился. Эфир стал тягучим и липким. Полет перестал быть таковым, Элю показалось, что он упал в воду, а точней, в трясину. Испугавшись, он дернулся — его буквально «приклеило» к месту. Юноша в панике заметался, но ощущения меда и увязания только усилились.

Он же Эль, Эль'Касмиэль! Эль сосредоточился, пытаясь телепортироваться из ловушки. Но… не выходило, пространство затягивало все глубже, смыкаясь уже на плечах.

— Эль'Касмиэль…, неужели тебя не учили, что Межмирье живет по иным законам? Телепорт здесь… увы, невозможен, — прозвучало совсем рядом. Эль невольно порадовался, хоть и подосадовал. Кто-то из родных нашел его, а значит, поможет выбраться, а то… Эль начал задыхаться.

— Долго же я ждал нашей встречи, — продолжил неизвестный. Эль дернулся, силясь увидеть собеседника и объяснить ему острую потребность в помощи. С невероятным трудом Эль повернулся. И замер.

Целое войско. Целое войско Древних. Древних ли? Эль искренне удивился. Откуда столько небесных воинов? И все одинаковые. В одинаковых латах. Они шли в Поднебесье на гонки и… Шли в полной боевой амуниции? Небесные воины? На Гонки!? Эль даже забыл, что ему трудно дышать.

— Ну здравствуй… сынок. Долго же матушка прятала тебя под юбкой, — у Эля все похолодело внутри. «Сынок?!!» У него, конечно, очень сложное генеалогическое древо для простого эльдара, да и вообще для любого рожденного. Но это, пожалуй, уже слишком! Очень неприятные, хорошо спрятанные воспоминания, всколыхнулись. Отчего дальнейшая дискуссия с незнакомцем показалась глупой затеей.

Тем временем межмирье вязкой трясиной душило жертву, стремясь затечь в рот и нос. Кроме того, бурое нечто, еще недавно бывшее обыкновенным эфиром, начало больно обжигать кожу.

— А-а-а, вот оно как… Мама не рассказывала обо мне? Не так ли? Это в ее духе. Ну что ж… — Незнакомец откровенно глумился над Элем. А Эль взаправду чувствовал, что задыхается. Но его вполне ощутимые и уже давно физические муки никак не сподвигали собеседника к мерам по спасению. Для наказания подобная пытка была явно чрезмерной. Язвы чуть не до кости покрыли шею, руки и лицо мальчика. Межмирье пожирало его, как ядовитый цветок поедает жертву, растворяя.

Принц осторожно, едва шевеля пальцами, вскрыл пузырек, где оставалась капелька крови Киры. Эль думал приберечь такую ценность, но что-то в собеседнике подсказывало — он в огромной опасности, и «приберечь» будет уже не для кого…

Древний с огромным любопытством смотрел на муки юноши. Потом продолжил:

— Давай знакомиться, Эль. Мое имя… Самуил.

Последнее Эль услышал уже вскользь. Капелька Кириной крови связала с нитью-проводником, и нить отпущенной пружиной вырвала юношу из удушающей и едкой ловушки, выкидывая в ближайший мир. Эль кубарем покатился по каменному плато, отбивая себе ребра и спину.

Мир Людей. Опять. Ладно. Не до лирики сейчас.

Эль хотел позвать на помощь, уже мечтая, чтобы грозные Ларон и Лакориан были рядом. Вместе со всеми тремя Владыками. Да он и Кариилу сейчас был бы рад!

«Бежать!» — пронеслось в голове. Только куда? Он заперт в мире людей, и через…

Секунда не успела состояться, разряд небесного огня обжег многострадальные камни Излаима. Мир всколыхнулся. Казалось, само небо опалено и теперь болезненно дрожит. Эль едва успел откатиться, в отчаянии он попробовал возвести щит, но вторая молния попала точно в цель. Острая боль поразила, как яд огромной осы. Словно бы коснулись оголенного нерва. Это даже не боль. Скорее шок. Эль не знал, как снова начать дышать, воздуха не хватало.

— Отец… — едва шевеля губами, обратился Эль к пространству, чувствуя, что свет темнеет и звон стихает.

Глава 14

Глава Четырнадцатая. Бой

Солео резко отскочила, но разбойник вцепился в уже некогда порванную рубашку. Нитки Бригитты не выдержали, рубашка разорвалась. Дерущиеся вылетели кубарем из шатра и оказались под лучами палящего солнца, удвоенного отражением от камней плато. Квиро зашипел, белесые глаза заслезились — свет мучал, вызывая острую резь.

Но вместе с тем нетопырь острее почуял запах живой плоти. Сожрать! Там, под глупыми костями, билось самое вкусное — сердце. Если он отведает его… — Квиро точно знал,