Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

Цвет Адвокатуры весьма обрадовался, услыхав,что семейство Мердл и семейство, о котором шла речь, уже познакомились.Обратись к Столпу Церкви, сидевшему напротив, он заметил вполголоса, что тутможно усмотреть своего рода аналогию тем законам природы, согласно которымсходное сходится. Весьма любопытный и интересный феномен — это свойствобогатства притягивать богатство, и, несомненно, здесь есть что-то общее сявлениями магнетизма и всемирного тяготения. Столп Церкви, потихонькуспустившийся на землю, как только разговор принял описанный оборот, согласилсяс этим. Для Общества, сказал он, чрезвычайно важно, если человек, неожиданнонаделенный силой, которую можно употребить как во благо, так и во зло людям,избегнет искушения, пожелав, так сказать, растворить свою волю в другой, болеемогущественной и мудрой воле, которая (как это имеет место в случае нашегогостеприимного хозяина) всегда направлена в соответствии с высшими интересами Общества.Таким образом, вместо двух огней, большего и меньшего, которые, соперничая другс другом, бросают неверные и колеблющиеся отсветы по сторонам, мы обретем однопрекрасное светило, чьи благотворные лучи равномерно озаряют землю. СтолпуЦеркви, как видно, очень понравилась его собственная мысль, и он еще долгоразвивал ее в подробностях; а Цвет Адвокатуры (каждый присяжный идет в счет)делал вид, что смиренно внимает его поучениям.

Обед и десерт длились три часа, и за это времязастенчивый член палаты продрог до костей, ибо, едва успев разогреться едой ипитьем, тотчас же снова остывал в тени лорда Децимуса. Лорд Децимус высился надстолом точно колокольня на равнине, накрывая всю скатерть своей тенью,загораживал достоуважаемому сочлену свет, обдавал достоуважаемого сочлена,холодом и внушал ему тягостное чувство одиночества. Когда он пожелал выпить сэтим одиноким путником, у того ноги налились свинцом; а когда он сказал: «Вашездоровье, сэр!», бедняге показалось, что вокруг него мрачная бесплоднаяпустыня.

Но вот лорд Децимус поднялся и с чашкой в рукестал кружить по столовой, рассматривая картины, а все прочие с интересомследили за ним и гадали, скоро ли это занятие ему надоест и он, взмахнувкрылами, воспарит в гостиную, куда за ним можно будет потянуться и мелкойптахе. Несколько раз он расправлял свои могучие крылья и — оставался на месте;но, наконец, долгожданный перелет совершился.

И тут возникла трудность, возникающая почтипостоянно, когда обед или вечер затеян с одной лишь целью: доставить двум людямслучай встретиться и поговорить. Все присутствующие (за исключением СтолпаЦеркви, пребывавшего в блаженном неведении) отлично знали, что все съеденное ивыпитое за обедом было съедено и выпито лишь для того, чтобы лорд Децимус имистер Мердл пять минут поговорили друг с другом. Но когда настало время дляэтого столь тщательно подготовленного разговора, то оказалось, что никакими силаминевозможно свести обоих великих мужей вместе. Мистер Мердл и егоаристократический гость упорно блуждали на разных концах анфилады парадныхкомнат. Напрасно обворожительный Фердинанд уговаривал лорда Децимуса взглянутьна бронзовых коней, близ которых бродил мистер Мердл, — не успел он привестиего, как мистер Мердл увернулся и исчез. Напрасно он соблазнял мистера Мердлавозможностью рассказать лорду Децимусу историю уникальных дрезденских ваз,стоявших к зале, — покуда он вел его, лорд Децимус увернулся и исчез.

— Видели вы когда-либо что-либо подобное? —сказал Фердинанд Цвету Адвокатуры после очередной неудачной попытки, двадцатойпо счету.

— Видал, и не раз, — отозвался тот.

— Давайте назначим место, и я загоню тудаодного, а вы другого, — сказал Фердинанд, — иначе ничего из этого не выйдет.

— Согласен. Только, с вашего позволения, ябуду загонять Мердла. Милорда — не берусь.

Фердинанд, как он ни был зол, разразилсясмехом.

— Черт бы их побрал обоих, — сказал он,взглянув на часы. — Мне нужно уходить. И чего они валяют дурака? Ведь каждыйзнает, что у другого на уме. Вот, полюбуйтесь на них.

Они по-прежнему толклись в разных концаханфилады, притворяясь, будто им нет никакого дела друг до друга, хотя ихистинные мысли читались сквозь это нелепое притворство так же легко, как еслибы они были написаны мелом у них на спине. В это время к лорду Децимусу подошелСтолп Церкви (который присутствовал при разговоре Фердинанда с ЦветомАдвокатуры, но в своей святой простоте не уловил смысла этого разговора).

— Напущу-ка я на Мердла доктора, — решилФердинанд. — Он его изловит и будет держать, а я тем временем заманю туда жесвоего знатного родича — в крайнем случае приволоку силой, — и совещаниесостоится.

— Раз уж вы оказали мне честь просить моейпомощи, — сказал Цвет Адвокатуры с лукавейшей улыбкой, — готов служить вам вмеру моих слабых сил. Одному тут, в самом деле, не справиться. Постарайтесь невыпускать милорда из угловой гостиной, где он сейчас так увлечен беседой, а яуж как-нибудь доставлю туда нашего милейшего Мердла и позабочусь о том, чтоб онне убежал.

— Идет, — сказал Фердинанд.

— Идет, — сказал Цвет Адвокатуры.

Любопытно и поучительно было наблюдать, какЦвет Адвокатуры, беспечно помахивая висевшим на ленте лорнетом и любезнораскланиваясь направо и налево (присяжные! всюду присяжные!), по чистойслучайности натолкнулся на мистера Мердла и как он воспользовался этойсчастливой случайностью, чтобы посоветоваться об одном вопросе, по которомучрезвычайно желал бы услышать его просвещенное и авторитетное мнение. (Тут онвзял мистера Мердла под руку и незаметно увлек за собой.) Один банкир, назовемего А. Б., выдал его клиентке или доверительнице, назовем ее В. Г., довольнокрупную ссуду, предположим пятнадцать тысяч фунтов. (Тут он крепче прижал рукумистера Мердла, так как они приближались к лорду Децимусу.) В качествеобеспечения указанной ссуды В. Г., предположим, вдова, передала А. Б. документына право владения земельной собственностью, назовем ее Блинкитер Доддлз. Вопроссостоит вот в чем. У В. Г. есть совершеннолетний сын, назовем его Д. Е.,который пользуется частичным правом вырубки леса на землях Блинкитер Доддлз…однако, что ж это он! В присутствии лорда Децимуса занимать внимание любезногохозяина сухой и скучной юридической материей — да это просто непозволительно! Вдругой раз! Он безмерно виноват и больше не произнесет ни слова. Кстати, ненайдет ли Столп Церкви возможным уделить ему несколько минут? (Мистер Мердл былуже усажен на кушетку рядом с лордом Децимуточ, и деваться им было некуда.Теперь или никогда.)