Лабрис - Глеб Кащеев

Не спросил, а констатировал факт.

– А как же маньяк? – не выдержала подруга.

– Не лезь не в свое дело, глупая мелкая фантазерка, – зло огрызнулся он. – И больше чтобы я тебя не видел, а то придется объяснить тебе и родителям, что бывает за лжесвидетельство. Причем дважды. То она лодку одна принесла, то маньяка увидела…

Горан плюнул под ноги и быстрым шагом скрылся за углом, а мы, ошарашенные, остались на улице.

– Что вот это сейчас было? – недоуменно спросила Дара.

– Я где-то ошиблась, – ответила я и взглянула на окна четвертого этажа. Мужчина с черными волосами и усталым лицом смотрел сейчас прямо на нас. – Теперь он и тебя видел, – добавила грустно.

Дара проследила за моим взглядом.

– Это он?

Я кивнула:

– Пойдем отсюда. Не стоит ему глаза мозолить.

Почему же полицейский не арестовал его? Что такого мог сказать тот брюнет, что даже при таких в общем-то весомых уликах его даже не пригласили в участок для беседы?

Отошли мы недалеко. Через два квартала сели в небольшом скверике на лавочку и пытались понять, где мы ошиблись или какое такое железное алиби могло быть у того, кто по всем приметам точно был маньяком.

Неожиданно Дара схватила меня за руку:

– Это он!

Я обернулась и тоже его увидела.

Водитель черной машины шел по улице вдоль края сквера. Между нами, как желто-красная сеть, раскинулись кусты, так что заметить нас он вряд ли мог, даже несмотря на то что периодически настороженно оглядывался.

– Идем за ним! – шепнула Дара.

– Ты что? Заметит!

– Другого шанса не будет. Если это он похитил Стефана, то сейчас его напугали и он идет убивать мальчика. Понял, что полиция взяла его на заметку, и будет избавляться от улик, свидетелей и трупов, – горячо прошептала мне в самое ухо подруга.

Мы осторожно выглянули из-за кустов, дождались того момента, когда мужчина скроется за поворотом, и побежали за ним вслед. Так же аккуратно выглянули из-за угла. Брюнет зашел в арку одного из дворов.

Мы опять пробежали отделявшее нас от нужного поворота расстояние и заглянули в арку, но двор за ней оказался пуст.

Дара осторожно пошла внутрь. Я шикнула на нее, стремясь остановить безрассудную девчонку, но та не послушала. Догнала ее только у выхода из арки и схватила за руку:

– Стой! Это может быть опасно.

– Что? Здесь нет никого. Он вошел в одну из дверей.

Мы сделали еще пару шагов, и тут Дара взвизгнула и дернулась влево. Мужчина с черными волосами крепко держал ее за руку, не сводя с меня взгляда.

– А теперь объясните мне, кто вы и зачем за мной следите. Еще и полицию притащили.

Дара смотрела на него, как зайчонок на змею, – завороженно хлопая ресницами, не в силах ни сказать хоть слово, ни вырваться.

Я оглянулась в поисках если не помощи, то хотя бы оружия, но двор был абсолютно пуст. Безжизненные глазницы окон. Даже занавесок нет. Вряд ли здесь кто-нибудь живет, так что кричи не кричи, толку никакого. Тем более мне. И ни палки, ни камня рядом.

Мужчина держал Дару, а смотрел на меня. Когда повернулась, снова встретилась с его двумя черными колодцами глаз.

– Я думаю, что вы маньяк, похищающий детей, – выпалила я и сама удивилась собственной смелости.

– Ты какая-то странная, – прищурившись, ответил брюнет. – Никак не пойму, что с тобой не так.

– Просто я мертвая. Призрак. Так что со мной вы ничего уже сделать не сможете, – уверенно соврала я.

Он моргнул, выпустил Дару и пробормотал, вряд ли задумываясь сейчас о том, что мы его слышим:

– Совсем как она… только ее я видел ночью…

– Дара, отойди от него, – приказала я подруге, которая до сих пор пребывала в шоке и так и стояла возле брюнета.

– Не бойтесь. Я вам ничего не сделаю, – устало сказал мужчина, помотав головой, словно прогоняя наваждение. – Я сам из полиции.

– Из полиции? – удивилась Дара.

– Следователь по особо важным делам из центрального управления. – Брюнет достал синее удостоверение и открыл его так, чтобы мы могли посмотреть.

«Александр Радич» – так его звали. И он действительно приехал из столицы.

– И я тоже ищу этого самого вашего маньяка. Вот уже пятый год ищу, – устало сказал он.

– Пятый год? – удивилась Дара. – Так ведь дети стали пропадать только этим летом.

– Это в вашем городке, а история началась давно. Еще в столице.

В его голосе звучала такая грусть, а в глазах всколыхнулась такая боль, что я поняла и спросила вслух:

– Пострадал кто-то из ваших близких?

Он внимательно посмотрел на меня. На миг я как будто проникла в его душу, и меня обожгло ледяной пропастью отчаяния, в которую он погружался каждую ночь. Днем от боли отвлекала охота на того, кто отнял у него самое ценное, а вот по ночам он оставался с памятью один на один.

Александр опустил глаза и медленно кивнул:

– Дочь.

На двор-колодец опустилась тишина. Было слышно даже, как капает вода где-то в арке.

– Но он же убивает только мальчиков! – наконец нарушила паузу Дара.

– В том то и дело, что он все время меняет почерк. Первые годы полиция даже отказывалась связывать между собой все случаи и признавать, что в стране орудует маньяк, на счету которого уже десятки жертв. Просто исчезают дети. Количество каждый раз разное. В одном случае только девочки, в другом только мальчики. Где-то трое, где-то пятеро. Возраст тоже меняется. На первый взгляд ничего общего: в одной деревне исчезали только те, кто в лес ходил, в другом городе похищали детей из электричек. Эти случаи и убийствами-то долго считать отказывались, как я ни бился. Потом только всплыл тот единственный факт, который все объединил.

– Какой?

– А я его только что назвал. Трупов нет. Точнее, не было до поры до времени. Не так давно в столице при ремонте коллектора обнаружили пять скелетов…

Александр запнулся. Кадык его дернулся, словно он сделал глоток невидимого горького напитка.

– И я, наконец, смог нормально похоронить дочь.

– Это ее вы видели? Она приходила к вам ночами? – догадалась я.

Мужчина кивнул, отвернулся на мгновение, провел рукой по глазам, а потом спросил:

– А вы… ты… правда призрак?