Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг. - Юлия Олеговна Хомякова

продаже появились игрушки и мороженое «Три богатыря», фильмы доступны на цифровых носителях и в Интернете. Что характерно: в изобразительном решении этих фильмов не заметно особого диснеевского влияния. Это анимация, выросшая на советских традициях студии «Союзмультфильм». Массовый зритель, детский и взрослый, охотно принял её.

Картина «Последний богатырь» была снята после успеха франшизы «Три богатыря» и после провала «Книги мастеров». Казалось бы, можно сделать какой-то вывод! Но в том-то и дело, что ни одна из этих трёх киносказок толком не обсуждалась – ни в Союзе кинематографистов России, ни в Министерстве культуры, ни в Фонде кино, ни на совместном заседании сценарно-редакционной группы Disney и каких-либо заинтересованных лиц со стороны российского киносообщества. Это неудивительно: киносообщество разрознено и разобщено, продюсеры боятся кражи идей, авторы давно потеряли прежнее влияние, а мнения педагогов давно уже не спрашивают даже в профильном ведомстве, как показала история насильственного внедрения ЕГЭ… Вот последствия развития рыночной экономики в постсоветский период.

В заключение процитирую воспоминания Лоллия Замойского (www.artrevue.org/memory/zamojsky_rodari.php), который дружил с Джанни Родари (его дом на улице Вилла Памфили был недалеко от корпункта «Известий»). Ему особенно запомнилась новелла о некоем Ламберто, который в свои 94 года имеет 94 банка и 94 болезни. Ламберто знает секрет бессмертия: оказывается, надо просто нанять несколько людей, которые днём и ночью повторяли бы его имя. Его племянник Оттавио разгадывает секрет этой живучести и усыпляет стражей Ламберто, который наконец умирает. Во время траурной процессии люди повторяют: «Кого это хоронят? Ламберто. Ах, Ламберто? Да, Ламберто. Значит, Ламберто умер? Бедный Ламберто». От этого повторения имени Ламберто воскресает вновь.

«– Понял, Лоллий? Капитализм живуч, – разъяснял Родари сюжет. – Избавиться от Ламберто – задача не из лёгких. Но Оттавио не сдаётся. Он говорит нанятым людям, что они оказывают всем дурную услугу, продляя жизнь Ламберто, этому олицетворению насилия и подавления воли людей. И тут с помощью Оттавио люди, поющие осанну своему эксплуататору, меняют тактику. Они начинают повторять имя Ламберто с такой скоростью, что на сей раз он катастрофически молодеет и становится 13-летним мальчиком. Вернувшись в детство, Ламберто лишается черт, которыми его наградила многолетняя погоня за богатством. И… решает стать акробатом в бродячем цирке, исчезнув навсегда из своего городка.

– Видишь ли, люди сами несут в себе до некоторой степени истоки зла. Они подчиняются злу. И когда зло, казалось бы, исчерпано, позволяют ему возникнуть.

Полностью я уяснил этот смысл в середине девяностых годов. Уже после его смерти я взял в руки рассказ “Барон Ламберто” и с волнением прочитал заключительную его часть, где сквозило, может быть, незаметно для окружающих, это предчувствие. Вот этот текст:

“Каждый читатель, недовольный финалом, может изменить его, как захочет, прибавив к этой книжке одну или две главы. А может быть, и все тринадцать. Никогда не позволяйте запугать себя словом КОНЕЦ”».

Предвижу возражения: не достаточно ли внятно весь вышеизложенный текст доказывает, что чрезмерный идеологический контроль бывает весьма тягостен и для семьи, и для школы, и для искусства? И к тому же какая идеология может стать объединяющей в государстве, где официально разрешено исповедовать любую религию, а также быть атеистом; где родители и учителя имеют право принадлежать к различным политическим объединениям, где интересы частного шоу-бизнеса расходятся с требованиями морали и профессионального сообщества? Иначе говоря, ради чего государство должно поддерживать и воспитание, и образование, и искусство? Какой общий язык оно должно формировать?

Ответ прост: отношение государства и общества к искусству для подрастающего поколения указывает, ради чего – или, точнее, ради кого – вообще существует это государство и сложившееся в нём общество. И в среде педагогов, и в среде кинематографистов никогда не переведутся подвижники, способные идти против течения. Задача исследователя, воскрешающего прошлое, – помочь найти правильное решение в будущем.

Список использованной литературы

Graham Seth. Resonant Dissonance: The Russian Joke in Cultural Context. – Evanston: Northwestern University Press, 2008.

Yurchak A. The Cynical Reason of Late Socialism: Power, Pretense, and the Anekdot // Public Culture. – 1997. – № 9.

XXII съезд КПСС. (17–31 октября 1961 года): Стенографический отчёт. Том 1. – М.: Госполитиздат, 1992.

Белоусов А. Ф. Вовочка // Анти-мир русской культуры: Язык, фольклор, литература. – М.: Ладомир, 1996.

Большая советская энциклопедия. Третье издание. М.: Советская Энциклопедия, 1976.

Весёлые человечки: Культурные герои советского детства / под ред. И. Кукулина, М. Липовецкого, М. Майофис. – М.: НЛО, 2008.

Виницкий Д. Из дневника художника-постановщика. (Творческая лаборатория кинематографиста). – М.: Искусство, 1980.

Гаврилов Д. А. Трикстер. Лицедей в евроазиатском фольклоре. – М.: Социально-политическая мысль, 2006.

Гербер А. Про Илью Фрэза и его кино. – М.: СК СССР, Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1984.

Детские чтения. Санкт-Петербург: Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. – 2014. – № 2 (006).

Западно-Восточный экран. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 12–14 апреля 2017 года. – М.: ВГИК, 2017.

Золотницкий Д. Зори театрального Октября. Л.: Искусство, 1976. Иванов А. Message: Чусовая. – СПб.: Издательский Дом «Азбука-Классика», 2007.

Когда Луна вместе с Солнцем… / автор-составитель А. В. Рома-ненко. – М.: ТИД Континент-Пресс, 2002.

Кудрявцев С. 3500. Книга кинорецензий: в 2 т. Т. 2: Н – Я. – М.: Печатный двор, 2008.

Леви-Стросс К. Структура мифов // Леви-Стросс К. Структурная антропология. – М., 1985.

Мелетинский Е. М. Палеоазиатский мифологический эпос (цикл Ворона). (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока»). – М.: Наука, 1979.

Морошкина Е., Яловецкая Р. Формы и методы кинопропаганды. (Из опыта лекционной работы Всесоюзного бюро пропаганды киноискусства Союза кинематографистов СССР). – М.: Общество «Знание» РСФСР, 1981.

Новик Е. С. Структура сказочного трюка // От мифа к литературе. Сб. в честь семидесятипятилетия Е. М. Мелетинского. – М., 1993.

Пятый съезд кинематографистов СССР. 13–15 мая 1986 года. Стенографический отчёт. – М.: Союз кинематографистов СССР. Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1987.

Рожков А. «Я хочу быть киноартисткой»: размышления по поводу одной пионерской дискуссии (1929 г.) // Вестник Пермского университета. – Пермь, 2013. – Вып. 2 (22).

Ронен О. Один раз в жизни. Эйзенштейн и его коллеги как литературные прототипы // Киноведческие записки. – 2000. – № 48.

Трояновский В. Новые люди шестидесятых годов // Кинематограф оттепели. Книга вторая. – М.: Материк, 2002.

Харитонов Е., Щербак-Жуков А. На экране – чудо: Отечественная кинофантастика и киносказка (1909–2002). – М.: НИИ киноискусства, 2003.

Газеты и журналы

Александров Н. Люк Бессон: «Не думаю, что книги о Гарри Пот-тере – что-то революционное» // Известия. – 2004. – 5 ноября.

Алексютина Н. Владимир Грамматиков. Верю – наши дети вернутся в кино // Учительская газета. – 2003. – № 49. – 7 декабря.

Болдырев А. Добрыня – главный злодей. С ног на голову – теперь и в России // Литературная Россия. – 2017. – № 39.

Быков Д. Наги и наглы, или В защиту полукровок // Огонёк. – 2001. – № 47.

Величко Т. Остановиться, оглянуться… // Красноярский рабочий. – 1984. – 13 октября.

Винникова П. Задело