Перворожденные - Кристи Голден

«Будь ты проклята, Проблема, какого черта ты делаешь?!»

«Проблема»? Джейк выхватил из чьих-то мыслей мимолетный образ Розмари, лежащей в кровати. Ее черные волосы и бледная кожа резко контрастируют с красной простыней, и это единственное, что закрывает ее, и…

В этот раз это уже не его, не Джейка, воображение.

– Итан! – закричал археолог. – Он на подходе!

В то же мгновение послышался характерный звук приближающихся ховербайков. Их было шесть, и они появились словно ниоткуда. Четыре пронеслись мимо, Джейк краем глаза уловил отблески брони и услышал стрельбу. Оставшиеся две машины резко затормозили перед ним и Розмари.

Водитель первого ховербайка, смуглокожий, кареглазый и черноволосый, был одет во все черное. Ослепительно белые зубы сверкнули в улыбке:

– Привет, Проблема. Приветствую, профессор. Забирайтесь и крепко держитесь.

Они торопливо подчинились. Розмари прыгнула за спину Итану – иначе и быть не могло – и обхватила его руками. Джейк сделал то же с водителем другого ховербайка – большим мужчиной, который состоял, похоже, из одних мускулов. Когда они рванулись с места, Джейк понял, что широкая спина водителя закрывает всякий обзор.

– Тебе необходимо немедленно отдохнуть, – сообщила Замара. – Сегодня ты потратил огромное количество энергии, защищая себя и исследуя чужие умы. Ты хорошо поработал.

– Замара, я должен поговорить с этим парнем.

– Если ты немедленно не отдохнешь, твой мозг будет поврежден. Я не могу допустить, чтобы это случилось.

Окрестности, если их можно так назвать, проносились мимо, как в тумане. Джейка стало слегка поташнивать, голова закружилась. В конце концов, ховербайк замедлил ход и остановился. Джейк слез с него, едва переставляя ставшие ватными ноги. Он едва осознал, что перед ним маленький и совсем новенький корабль, на борт которого им с Розмари следует подняться; едва заметил говорящих людей, но слов разобрать не смог; и едва понял, что земля бросилась ему навстречу с ошеломительной скоростью.

Чьи-то руки подхватили его, и больше он ничего уже не помнил.

Поначалу стены были гладкими. Но Джейк заметил, что по мере продвижения вглубь поверхность изменялась.

Оттенки черного, серебряного и серого тонкими завитками бежали по стенам. Джейк провел по ним пальцами. Они были гладкими, словно лоза, и на долю секунды Джейк почувствовал в них… жизнь. Жизнь? В камне? Как такое могло быть? Но все же, строение принадлежало Ихан-рии. Кто знает, на что они были способны? Джейк вздрогнул – чем ниже они спускались, тем становилось холоднее.

Джейк ощутил, как отозвался вибрацией едва слышный, но глубокий звук. Только теперь он понял, что слышит его уже давно – звук настолько схожий с учащенным биением сердца, что Джейк даже не осознавал, что биение это раздается снаружи. За поворотом лестница неожиданно разверзлась в темноту. Света от вкраплений драгоценных камней в дугообразных, с узорчатыми текстурами стенах, явно не хватало. Джейк и Савассан остановились. Джейк ощутил движение воздуха над головой, впереди их ждет большое открытое пространство. Открытое? Так глубоко под землей? Что же там впереди?

Савассан сомневался ровно секунду, а затем шагнул на последнюю ступеньку.

Словно быстрый восход солнца, появился свет – мягко-белый по сравнению с самоцветными оттенками, которые обеспечивали освещение на ступенях. Открывшаяся взору протоссов пещера была огромна, с прохладным чистым мягким воздухом. Каменные образования выступали из искусственно выровненного пола, но не бесформенные и с острыми краями, а закругленные и отполированные. Каждую структуру украшала мозаика из маленьких сверкающих камней самых разных цветов. Потолок же излучал мягкое белое свечение, исходящее будто бы изнутри. Джейк был глубоко взволнован. Все казалось гармоничным: естественный оттенок камня и земли смешивался с металлом, самоцветами и другими элементами, вне сомнений размещенными тут Ихан-рии. Здесь, внизу, все прекрасно сохранилось. Никаких повреждений от ветра, песка, воды или небрежных рук озлобленных протосских племен, которые стремились уничтожить все, чего не понимали. Джейк подумал о том мире, что остался наверху, о мире, который всего лишь несколько мгновений назад был единственным известным ему. Он подумал о скромных хижинах, представляющих собой лишь палки, скрепленные высохшей тиной и накрытые кожей и листьями. Вспомнил об инструментах и оружии, а также о рисунках, которыми протоссы украшали свои тела. Представил ожерелья из костей, раковин и камней, искусно изготовленных его народом, – когда-то он считал их великолепными. В некотором смысле так и было. Но ничто из того, что он видел на поверхности – даже ужасно поврежденные реликвии самих Ихан-рии, – не могло подготовить его к увиденному здесь. И каким-то образом Джейк почувствовал, что это лишь малая толика великолепия, сохраненного здесь в безопасности. Ожидающего, пока оно будет найдено теми, кто хотя бы предпримет попытку понять.

Он знал, что уже никогда не будет смотреть теми же глазами на тот мир, что остался на поверхности.

Савассан прошел вперед и остановился у одной из колонн, когда-то бывшей природным каменным образованием. Он посмотрел на самоцветы и подозвал Джейка. Тот поспешно повиновался.

«Ты видишь?» – спросил Савассан ученика.

На этот раз Джейк видел. Колонна была украшена уже знакомыми прямоугольниками, каждый из которых тускло светился. Он поднял руку и указал на ара-дор.

Единица к одной целой шести десятым…

Каждый камень начал издавать жужжание – измененную, смягченную интерпретацию песни, что пели кайдариновые кристаллы на поверхности. Джейк коснулся последнего камня. Песня достигла крещендо, и на мгновение все кристаллы засияли, а затем вновь вернулись к обычному тусклому свечению.

Тихое гудение заставило двух протоссов обернуться. На дальней стене появилась светящаяся линия, и Джейк узнал пропорции. Линия быстро очертила прямоугольник, вспыхнувший перед тем, как исчезнуть. Секунду спустя прямоугольник сдвинулся влево с глубоким скрежещущим звуком, и в комнату медленно выдвинулась платформа.

На платформе лежали шесть тел. Сияющая лоза серпантином обвивала их и вонзалась в плоть. Чудесный мир мечты, гудения и свечения, сияющее совершенство – все обратилось ночным кошмаром.

Джейк взорвался отвращением и ужасом, и это ударило Савассана так сильно, что тот пошатнулся. Джейк тяжело упал на каменный пол и на четвереньках пополз назад к ступенькам, обратно на поверхность мира, который он знал и понимал, прочь от этой тайны, которую они никогда не должны были находить…

Рука Савассана, сомкнувшаяся на его лодыжке, заставила Джейка вновь мысленно вскрикнуть, а несколькими секундами спустя затуманенный страхом разум пронзили успокаивающие мысли старшего Шелак.