Что мы пожираем - Линси Миллер

– Ваше превосходительство! – голос Сафии эхом отразился по пещере. – Я никогда раньше не видела Дверь.

Алистер нахмурился и повернулся к ней.

– Да, именно поэтому сейчас ты здесь.

– Нет, я хочу сказать, что она принимает форму того, что никто здесь, включая меня, раньше не видел. – Сафия вытащила из сумки записную книжку и открыла чистую страницу. – Это дверь в церковь Матери. Я знаю о ней только понаслышке. Смотрите. – Она сделала набросок больших каменных дверей, на которых была вырезана фраза на языке мадшави. – Мадшави передан правильно. Она знает язык или пользуется тем, что его знаю я?

– Раньше она никогда не воспроизводила языки, – сказал Алистер, забирая бумагу у Сафии. – Это воспроизведение является точным?

– Мне нужно спросить у матери, – сказала Сафия. – Я раньше никогда не была во В-Присутствии-Творцев. Но на вид все правильно.

– Если это так, значит ли это, что она хорошо экстраполирует информацию, которую получает от нас? – тихо спросила Карлоу.

– Или что она видела ту дверь? – я устало повернулась к Двери. Она уже долгие дни занимала все мои мысли. Все, что я делала, тоже было связано с ней. Она – единственное оставшееся в этом мире творение Грешных, и только она сдерживала своих создателей. Она пробуждала наши самые заветные желания, дразнила нас, пытаясь добиться, чтобы мы открыли ее и освободили их. Она принимала все, что мы предлагали, ей было плевать, что пожирать. – Я слышала об этом городе. Но почему?..

– Притворцы? – Сафия пожала плечами. – Там не осталось ничего, кроме церкви. Город полностью заброшен.

– Я попрошу кого-нибудь съездить во В-Присутствии-Творцев и нарисовать Дверь, чтобы мы могли их сравнить, – Алистер посмотрел на меня. – И проверить, что тебя беспокоит?

– Там есть только церковь? – прищелкнула языком я. Уилл купил землю в Ипсвиче, и мне нужно было знать почему. – Да, мне нужно знать, что там.

За двенадцать дней и одну ночь я ни разу не оставалась с Дверью один на один. Той ночью я вернулась после того, как остальные ушли. Я проскользнула в пещеру Двери, освещая себе дорогу только тусклой лампой. Грешные обладали магией, которую мы не могли себе представить, но все же Дверь мало что могла сделать за пределами этой пещеры. Если попросить грехотворца Алистера уничтожить инфекцию в раненой руке, он уничтожит всю руку. Дверь пожирала все, что ей предлагали.

– Ты более разборчив, – пробормотала я своему грехотворцу, и он издал полную благодарности трель, свернувшись на моей груди.

В детстве я кормила своих творцев, когда мне было одиноко. Они ворчали и потягивались, и я чувствовала их внутри себя. Без меня. Они – единственные существа на свете, которые никогда меня не оставят. Я ни о чем не просила, просто хотела знать, что они все еще рядом. Мне нравилось думать, что они понимали меня и именно делали для меня какие-то мелочи, не требуя сначала, чтобы я принесла им жертву.

В каком-то смысле Дверь была похожа на творцев; возможно, ее тоже можно обучить, как их.

– Ты голодна? – спросила я.

Дверь скрипнула. Я провела ножом по кончикам пальцев и оставила на земле на границах Двери пять кровавых следов. Моя кровь исчезла так же, как и когда я приносила жертвы своим творцам, а пальцы пронзила боль. Грязь прилипла к моей руке.

– Отпусти меня, и я дам тебе еще крови, – сказала я, – но если ты этого не сделаешь, ты больше ничего от меня не получишь, и я буду морить тебя голодом, пока нам не придется принести кого-нибудь в жертву. Третьего не дано. О, я прямо-таки вижу иссохшую дверь, которая ослабла настолько, что даже внешний вид поменять не может, пока ее не покормят.

Грязь соскользнула и осела на землю.

– Хорошо, – я похлопала по земле, оставив на ней еще несколько капель крови. – Сколько людей тебе нужно? Должен же быть предел твоему голоду. Если ты сожрешь всех смертных, чтобы оставаться закрытой, что ты будешь есть потом?

Возможно, Алистер был прав: Дверь открыла во мне что-то, что до этого оставалось закрытым, и теперь наружу выплескивались самые темные стороны моей личности. Раньше я бы никогда не подумала о людях просто как о числах.

Я услышала, как за мной эхом раздаются шаги, и повернулась; мои руки все еще были в крови. У входа в пещеру стоял Алистер.

– Это опасно, – сказал он. – Особенно если ты одна.

– Осененные никогда не остаются одни, – я встала, но не сдвинулась с места. – Вы – это вы или Дверь?

Алистер усмехнулся и бросил мне свои очки. Я поймала их – тяжесть их успокаивала.

– Ты еще не говорил с советом? – спросила я, поднимаясь и отряхивая колени.

Он пожал плечами.

– Я займусь этим завтра. Откровения Сафии были слишком заманчивыми, чтобы не обращать на них внимания.

Заставить его выполнять свою работу было так же трудно, как вскрывать грудину у трупа, но, по крайней мере я знала, что результат будет хорошим.

– Она поглощает крышку и замок, – Алистер осторожно, чтобы не коснуться моей кожи, коснулся очков в моей руке и жестом показал, чтобы я их надела. – Кости Крика не смогут ее удержать.

– Это уже было понятно. Она без каких-то проблем взяла мою кровь. – Я надела его очки и ахнула. – Так всегда было?

– Нет, – сказал Алистер. – Это что-то новенькое.

Из ниоткуда протянулись призрачные щупальца. Они словно раздвинули занавес, который мы не могли видеть, и принялись обгладывать кости Крика. Они втянули останки в то невидимое пространство, из которого появились, и исчезли. Воздух замерцал там, где они пропали из виду.

– Возможно, замок только затруднял принятие жертвоприношений? – я протянула Алистеру его очки и шагнула через границу.

Алистер потянулся ко мне, коснувшись пальцами задней части моего пальто. Я отмахнулась от него.

– Что она делает? – спросила я.

– То же самое, – сказал он, и часть меня затрепетала от того, что его голос дрогнул. – К тебе тянутся несколько теней, но они не так материальны, как другие.

– Ты не сможешь съесть меня прямо сейчас, даже если захочешь, – я постучала носком ботинка по грязи и отошла. – Посмотрим, сколько времени ей понадобится, чтобы сломать замок.

Я проигнорировала записки Джулиана и Уилла. По крайней мере, Мак был так же встревожен, как и я. Я не знала, что делать дальше. Уилла точно признают виновным. Я связана с Алистером условиями нашего контракта. Возможно, измену Уилла простят. Если мы закроем Дверь, Уилл хотя бы будет жить, и у нас будет время разобраться с этим бардаком.

– Я хочу присутствовать на следующем жертвоприношении, – сказала я, – и посмотреть, на что способна и на что неспособна Дверь.

В ночь перед жертвоприношением мне не спалось. По последним подсчетам Карлоу, до открытия Двери оставалось чуть меньше четырех месяцев, плюс-минус несколько дней. Это тревожило. Все мы думали, что если мы не пожертвуем ей десятую часть населения Цинлиры, она откроется раньше. Она уже росла, и Карлоу приходилось каждый день переделывать линию границы. Дверь сломала кости Крика за несколько дней. Мы не смогли добиться, чтобы она оставалась закрытой.