Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков - Сара Гильям

Поскольку взаимоотношения между матерью и дочерью имеют принципиально важное значение, я проводила собеседование и с матерью, и с дочерью, выясняя, какие у них отношения. Без всякого сомнения, мы все равно становились свидетелями «типичных» отношений «дочки-матери». Моя подруга Пэт рассказала, что когда ее дочь Лорел шла по улице с маршевым школьным оркестром, то махала рукой и улыбалась всем, кроме нее. Пэт рассказала, что на протяжении нескольких лет Лорел просто не замечала ни ее, ни отца, но теперь их отношения немного потеплели. Дочь «переросла» свою раздражительность.

У Лорин были проблемы с бунтаркой-дочерью Эддисон, которая сделала пирсинг губы, когда была в лагере отдыха для футболистов. Лорин признавалась, что ей страшно не хотелось возвращаться с работы домой целый год, когда Эддисон училась в восьмом классе, потому что каждый день начинались крики и конфликты. Но когда Эддисон перешла в девятый класс, Лорин предложила сесть за стол переговоров и заключить перемирие, а также выработать новые правила поведения. И это помогло.

В фокус-группах, состоящих из девушек, нас поразил довольно низкий уровень недовольства матерей и девушек друг другом. Оливия деликатно пожаловалась мне: «Мама была огорчена, когда я ушла из маршевого оркестра».

«Мама заставляет меня выбрать больше сложных предметов школьной программы для подготовки к учебе в университете и найти работу, – сказала Аспен. – Но я заявила, что не смогу совмещать одно с другим».

«Я не могу сказать, что мама – мой лучший друг, но она никак не карающая рука правосудия, – сказала Джордан. – У нас похожие вкусы. К счастью, она не очень мне докучает».

«Мама – мой самый лучший друг, – призналась Кендал. – Она всегда готова прийти на выручку. У нас никогда не было этих странных трений, которые бывают у дочерей и мам. Чем больше я взрослею, тем больше ценю ее».

Эдди рассказала нам, как в начале учебы в старших классах она сломала челюсть и не могла есть твердую пищу нескольких недель. Мама готовила ей пюре и предлагала тянуть смузи через трубочку. Эдди выразилась так: «Она вынянчила и реанимировала меня». Рассказывая об этом, Эдди расплакалась, а напоследок сказала: «Я всегда буду любить свою маму».

Сегодняшние матери волнуются в основном о том, как дочери учатся, сколько времени проводят в социальных сетях и что они перегружены всякого рода занятиями. В наших фокус-группах они рассказывали о близких и в целом благополучных взаимоотношениях, особенно с дочерями старше, а девочки, которые учились в основной школе, были больше склонны к ссорам и критическим замечаниям.

Никто из матерей в наших фокус-группах не был хорошо осведомлен о том, что их дочери делают в интернете, и, похоже, был не в курсе многих их проблем, о которых девушки рассказывали во время собеседования. Матерям нравилось обсуждать своих дочерей, и они часто уходили с наших встреч со словами, что много всего узнали и хотели бы, чтобы такие беседы случались чаще.

«Моя дочь довольно откровенна со мной, – сказала Ким. – В средних классах она ссорилась с друзьями, а я изо всех сил старалась не лезть к ней с советами. Прикусывала язычок и просто задавала вопросы. Я в старших классах маме о трудностях не рассказывала. Я признательна дочери за то, что она беседует со мной».

«Меня воспитывали приемные родители, поэтому моя дочь Кайтана – первый мой кровный родственник, кого я знаю, – объясняла Сюзетта. – Когда я поняла, что она любит меня, у меня чуть сердце не выскочило из груди. Она моя любимая деточка».

«Когда Кайтана пошла в пятый класс, ей было нелегко. Все ее одноклассники были помешаны на сериале “Сумерки”, у девочек стали округляться фигурки, а мальчишки превратились в гормональных монстров, – продолжала Сюзетта. – Я наблюдала за ее сверстниками, а моя дочь не знала, как ей вписаться в происходящее. Она звонила мне из школьного туалета каждый день. По понедельникам она пропускала школу, потому что просто не хотела туда идти. Я пыталась смотреть на это снисходительно. А сейчас я горжусь ее самостоятельностью и эмоциональной зрелостью. Недавно она сказала: “Я начинаю понимать, что считаю себя не просто баскетболисткой, или католичкой, или даже девушкой… Это все лишь какие-то части меня, а я сама гораздо более глубокая личность”».

Мы спросили у мам, достаточно ли, по их мнению, у них времени, чтобы передать дочерям свою систему ценностей и свой взгляд на мир.

«Мы иногда беседуем в машине, – сказала Донна. – А так, чтобы сесть серьезно и поговорить, – этого у нас нет».

«Я стараюсь быть рядом, – объясняла Ким. – Моя дочь идет в школу или едет туда на автобусе, так что мы в машине не разговариваем, но беседуем, когда готовим еду и моем посуду. Я оставляю ей утром маленькие записочки, прежде чем ухожу на работу».

Сюзетта кивнула и присоединилась: «У нас в доме время еды священно. У нас уговор: за ужином – никаких гаджетов. Тогда мы сможем побеседовать».

«У нас не так много семейных ужинов, все чем-то заняты, – говорит Анна. – Мы очень стараемся собраться и перекусить между завтраком и обедом по воскресеньям. Но, честно говоря, мы все не очень разговорчивые. В основном по вечерам, если мы не собираемся все вместе дома, мы едим под очередную серию “Черноватого”»[23].

Все матери согласны, что в средних классах дочерям приходится труднее всего, а к старшим классам все устаканивается. Донна рассказала другим участницам фокус-группы, что однажды дочь прислала ей текстовое сообщение: «Я ненавижу тебя, стерва тупая». Донна не выдержала и написала в ответ: «А ну заткнись, дерьмецо!» Все посмеялись над этой историей и сами стали рассказывать о подобных ситуациях.

«Моя дочь учится в десятом классе, и у нее по-прежнему есть круг закадычных друзей, но когда у нее возникают проблемы, то положиться ей не на кого, – сказала Консуэла. – Думаю, мне очень повезло, что она еще не интересуется мальчиками. Она мне рассказала, что когда девочки начинают ходить на свидания, то постят фото в “Инстаграме”. Так они заявляют о себе в социальных сетях».

«Вот это правда, – кивнула Жанин. – Моя дочь редко выходит из дома. Она постоянно общается с друзьями по смартфону или звонит им».

Мы налили себе кофе и чая и пустили по кругу блюдце с рассыпчатым безглютеновым печеньем, обсыпанным корицей.

«Давайте поговорим о соцсетях», – предложила я. Когда я затронула эту тему, у мам был растерянный вид.

«Я преподаю в старших классах и постоянно отбираю телефоны у учеников, – сказала Эми. – У нас в школе мобильные телефоны попали под запрет после того, как мы заметили, что ученики не общаются друг с другом во время обеда».

Она вздохнула и продолжила: «Ученики приходят в ужас оттого, что я могу заглянуть в их смартфоны. Они попали в невероятную зависимость от телефонов. Их личность на сто процентов связана с тем, что там, в этих телефонах».

Многие из опрошенных мной мам рассказали, что они купили дочкам телефоны, чтобы знать, когда встречать и забирать их домой после мероприятий, но были единодушны в том, что вскоре совершенно утратили контроль над тем, как их дочери общаются в социальных сетях. Донна завела правило, что в любое время она может взять у дочери смартфон и посмотреть, что у нее там происходит.