Побег - Бекс Хоган

– Простите меня, – спохватываюсь я. – Мне нужно помочь раненым сойти на берег.

Я покидаю их так поспешно, как только могу. Ожерелье напоминает удавку – я с трудом дышу.

Связь с Западом – это не то, о чем я сейчас готова думать. Мне нельзя отвлекаться.

После встречи на Четвертом острове моего отца не видели, но вовсе не потому, что удалось сорвать его планы. Он что-то замышляет, какую-то омерзительную месть за Клива. Я точно знаю. Заманивает нас ложным ощущением безопасности, чтобы мы утратили бдительность. Я не могу позволить, чтобы что-то меня отвлекало, тем более некая нелепая идея о том, чтобы вернуть мир шести заброшенным островам.

У меня гораздо больше сиюминутных забот. И у меня было время подумать над словами Бронна. Я считаю, что он прав. Я должна убить отца, прежде чем он убьет меня. Но я понятия не имею, как это сделать.

Сразу же по прибытии становится совершенно понятно, как замок умудрялся так успешно оставаться спрятанным от чужих глаз на протяжении стольких лет. Он встроен прямо в скалу, замаскирован высокими стенами кратера, в котором гнездится, а потому обычным взглядом его не заметить.

Когда я спросила, как он дошел до жизни в такой крепости, Торин рассказал, что его предки возвели это сооружение еще во время войны с Западом. Ему о замке поведал дед, однако собственный его отец понятия не имеет о его существовании, поэтому, когда Торину понадобилось сбежать от короля, он замок просто захватил.

Местечко мрачное, естественный свет не проникает через скалу, и фонари в коридорах и комнатах отбрасывают зловещие тени. Однако возможность оказаться глубоко в сердце острова создает ощущение безопасности. В центре замка находится похожий на пещеру зал, стены которого сверкают влагой из природного родника. Посреди пещеры – круг из двенадцати камней, символизирующих Двенадцать островов. Торин сказал, что его предки никогда не оставляли надежду на объединение обоих королевств.

Хитроумно.

Когда мы прибыли, морских грифов сразу же отправили к лояльным Торину представителям остатков королевского флота с указанием находиться в боевой готовности. Большинство беженцев с Цветочного острова разместили в ближайшем селении, уже переполненном из-за «шестерок», которых сюда перевезли после происшествий на шахтах и стычек с бандитами. Я провела там несколько дней вместе с Торином и Грейс, оказывая всяческую помощь. Но количество продовольствия и лекарств ограниченно.

Однако селение находится под защитой полка королевского флота, так что для людей это самое надежное место, и ходят слухи, будто туда уже направляются новые островитяне с Шестого.

Я держала своего самого тяжелого пациента в крепости, стараясь дать бедняге как можно больше покоя. Мы пробыли здесь уже четыре дня, и только прошлым вечером, когда он кричал в горячке, я призналась себе в том, что он умрет. У него слишком сильные ожоги.

Я смешала зелье, чтобы погрузить его в самый глубокий сон, и с тех пор сижу у его постели в угрюмой комнатушке. Я должна присутствовать на встрече, которую созвал Торин вместе со своими советниками, чтобы мы могли разработать план действий против Гадюки, но им придется подождать. Я не оставлю этого человека умирать в одиночестве. Он плох, кожа гноится, ожоги заражены, глаза запали глубоко в череп, дыхание частое, но поверхностное. Я могу лишь создавать ему уют, меняя припарки на ранах и перевязывая свежие бинты, хотя понимаю, что это его не спасет.

Стук в дверь не удивляет меня. Я знала, что они попытаются затащить меня на свой совет. Однако я несколько разочарована выбором гонца.

На пороге стоит Шарп. Вместо того чтобы потребовать от меня сопровождать его, он входит и садится напротив.

– Как он?

Я так поражена его участливым тоном, что чуть не забываю ответить.

– Ему осталось недолго.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Я смотрю на него в растерянности. Неужто это тот самый человек, который с момента нашего знакомства был так пренебрежителен ко мне?

– Нет, едва ли. Но все равно спасибо.

– Когда ты последний раз ела? Тебе что-нибудь принести?

С меня довольно. Я слишком устала, чтобы делать вид, будто это обычное его поведение.

– Что ты делаешь?

Шарп поднимает глаза:

– Предлагаю перекусить.

– Нет, я имею в виду, с чего это ты вдруг так подобрел? Я думала, ты меня ненавидишь.

Он вздрагивает, и стыд заливает щеки румянцем.

– Пожалуй, я этого заслуживаю. Наверное, я должен извиниться за свое прежнее обращение с тобой. Мне стыдно за себя. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Я разглядываю его, вижу полнейшую искренность и удивляюсь ей.

– Извинения принимаются. Но могу я поинтересоваться, за что?

Шарп снимает со лба умирающего повязку и мочит в холодной воде.

– Я давно состою у принца на службе. Мы вместе выросли. Для меня важно, чтобы он был счастлив, и, признаться, у меня имелись опасения по поводу его сближения с теми, кто связан с Гадюкой. Но я был неправ. Ты доказала, что не имеешь ничего общего со своим отцом. – Он указывает на лежащего перед нами страдальца. – Ни одна Змея не станет тратить время и силы на то, чтобы облегчить последние минуты умирающего, как ты, если им от этого нет никакого прока.

Его честность настолько искренна, что я смягчаюсь.

– Поверь, я совершенно не собираюсь вредить Торину.

При упоминании этого имени Шарп отворачивается.

– Ты любишь его? – тихо спрашивает он. И сразу же, как будто сожалеет о своем вопросе, поспешно добавляет: – Извини, это слишком личное.

У меня нет причин доверять ему, однако что-то в его откровенности заставляет меня отплатить ему тем же.

– Я люблю его настолько же, насколько он любит меня. – Шарп едва заметно улыбается. – Я почти его не знаю. Но я уважаю его. И он мне нравится.

Как Торин может не нравиться? Он доказывает свою доброту. Свою честность. Я повидала мало таких, как он.

– Не думаю, что мы оба рассматриваем эту женитьбу как нечто большее, чем политический союз.

Шарп не отвечает, но мой ответ явно его удовлетворил. Я предполагаю, что теперь-то он уйдет, однако вместо этого он продолжает сидеть и ждать вместе со мной, когда за своей добычей явится смерть.

– Расскажи о себе. – Эта непредвиденно личная беседа не должна быть только обо мне. – Ты женат?

Шарп мешкает с ответом, сознавая, что настала его очередь откровенничать.

– Нет. У меня кое-кто есть, однако мы не можем быть вместе. – Он делает паузу, и я понятия не имею, что сказать. – Думаю, женитьба ради своей страны, даже на том, кого не любишь, лучше, чем остаться одному.