Одно идеальное лето - Пейдж Тун

– Буду бояться его потерять, – отвечаю я, глядя на коробку у себя в руках. Не хочу признаваться, что подумываю вернуть его обратно. Придется слишком многое объяснять.

– Не потеряешь. – Он встает и протягивает руку, чтобы я отдала ему коробку. – Скорее ты потеряешь его в своем бардаке, – ехидно добавляет он.

Я неохотно протягиваю ему коробку.

– Обещаю прибраться к твоему возвращению.

Он вытаскивает ожерелье из коробки, вешает мне на шею и застегивает сзади. Ничего не случится, если его примерить.

В дверях появляется Эмили.

– Привет!

Она смущенно смотрит на нас, потом замечает бриллиант, и ее лицо вытягивается.

– Что происходит?

– Мой рождественский подарок от Лукаса.

– Готово. – Джесси хлопает меня по спине и отходит.

– Вау! – У Эмили загораются глаза, и она подходит поближе, чтобы как следует рассмотреть. – Боже, какая красота!

– Итак! – вмешивается Джесси. – Кто за последнюю рождественскую пьянку, пока я не отчалил в снега?

– Я! – хором откликаемся мы с Эмили.

– Подождите секунду, – добавляю я и достаю из шкафа два рождественских подарка: бутылку «Бейлиса» для Эмили – ее любимый напиток – и бутылку «Адвоката» для Джесси. Он недавно рассказывал мне, что они с родителями всегда пили «Адвокат» на Рождество, а раз сейчас их здесь нет…

Он смеется, когда ее разворачивает.

– Ух ты! Начинаем вечеринку…

– Я сейчас присоединюсь, – обещаю я. Сначала нужно позвонить Лукасу.

Когда он снимает трубку, я сразу понимаю, что он ожидает благодарности за подарок, а любую другую реакцию посчитает невежливой или даже обидной. Поэтому в конце концов я так и не говорю, что не могу принять ожерелье. Но и оставлять его себе мне почему-то неудобно.

Тем вечером я ложусь рано – раньше, чем Джесси и Эмили. Я подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. Сверкающий бриллиант притягивает взгляд, но думаю я о Джо, а не о Лукасе. Я расстегиваю ожерелье, убираю в коробку и аккуратно ее закрываю. Кладу руку на черный бархат, закрываю глаза и мысленно возвращаюсь в Дорсет. Всхлипываю, кладу коробочку на кровать и вытираю слезы. Несомненно, мне нравится Лукас, но если честно, я не могу сказать, что люблю его, как любила Джо. Как до сих пор люблю Джо. Сердце пронзает щемящая тоска.

Посреди ночи я вдруг просыпаюсь, сама не знаю почему. Несколько мгновений лежу, прислушиваясь, но ничего не слышу. Встаю и иду к окну, отодвигаю занавеску и смотрю в темноту. Вдруг в коридоре, возле моей спальни, раздается скрип половицы. Я крадусь к двери, выглядываю и вижу Эмили, одетую в одну большую черную футболку – она проскальзывает к себе и закрывает за собой дверь.

Что?..

Эмили и Джесси? Нееет! Меня охватывают смешанные чувства. Как давно это происходит? Только началось? Или они прячутся от меня уже какое-то время?

Я продолжаю раздумывать, и хотя с одной стороны я предполагаю, что они оба обрели истинную любовь и вечное счастье, мне не дает покоя отрицательная сторона вопроса. Я еще долго не могу заснуть, а когда наконец просыпаюсь в десять утра, ракушка Эмили плотно закрыта, а Джесси уже уехал в аэропорт. У меня же в голове совсем другие заботы. Мне пора отправляться домой, в Лондон.

Мама приезжает за мной на вокзал Кингс-Кросс в шапочке Санты.

– ХО-ХО-ХО! – кричит она, я подпрыгиваю от неожиданности и начинаю хохотать.

Я очень рада, что мне не нужно собирать все свои вещи и забирать их на каникулы домой, как в общежитии. У меня с собой лишь маленький чемоданчик, но папа встретил меня на машине, хотя я могла доехать и на метро.

– Привет, папа, – тепло здороваюсь я, залезая на заднее сиденье.

– Привет! – Он сияет от радости и оборачивается, чтобы любовно потрепать меня по коленке.

– Поехали, милый, – торопит его мама.

Он поворачивается вперед и выезжает на дорогу. Я пристально смотрю на него сбоку. Выглядит усталым. Выглядит старше.

– Как доехала? – весело спрашивает он.

– Прекрасно! Время пролетело незаметно. Как дела? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – отмахивается он. – Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор.

Мама молчит.

Позднее она стучит в дверь моей спальни.

– Я так рада, что ты дома, – говорит она, заходит и садится рядом со мной на кровать.

– И я. – Это не ложь. Приятно вернуться домой, хоть и странно. Моя комната кажется знакомой и незнакомой одновременно. Она точно такая же, какой была до моего отъезда, не считая маленькой вазочки с падубом, собранным мамой в саду.

– Какие планы на вечер? – спрашивает она.

– Никаких, но я хочу поскорее увидеться с Лиззи.

– Она должна была приехать вчера. Несколько дней назад я встретила на улице Сьюзан.

– Как она?

– Выглядит хорошо.

– Здорово. – Моя улыбка быстро тает. – Как папа?

Она опускает взгляд:

– Нормально.

– Скажи правду.

Она вздыхает:

– У него повышенное давление. Нужно меньше нервничать.

– У него будет перерыв после Рождества?

– Месяц.

– Месяц! – восклицаю я. – Это прекрасно!

– Ага.

– Что?

– Врач выписал ему больничный, – признается она.

– Ой.

Похоже, дело серьезное.

– Твое возвращение пойдет ему на пользу, – с улыбкой говорит она.

Чувство вины усиливается. Почему я была с ним так жестока? Ведь он всего лишь пытался меня защитить. Я мысленно обещаю искупить свою вину.

Мама приготовила на ужин жареного цыпленка, и собраться за столом втроем – настоящее блаженство. Как в старые добрые времена, только… Дорсет – я не хочу говорить его имя.

Позднее папа разжигает камин, и мы садимся в гостиной: они пьют шерри, а я – «Бейлис» со льдом.

Раздается писк телефона из моей сумки, стоящей на вешалке для пальто. Я выхожу в коридор и обнаруживаю смс от Лукаса – он благополучно добрался домой. Я отвечаю ему по дороге в гостиную.

– Какие-то новости? – спрашивает мама.

– Гм… – Я смотрю на них и слабо улыбаюсь. – Парень.

– Парень! – Папа выпрямляется в кресле. – Мы его знаем?

– Нет, – качаю я головой и застенчиво смотрю на телефон. – Он учится с Тринити-колледже.

– Ух ты, – говорит мама. Наверное, они помнят мою лодочную экскурсию.