Диван для Антона Владимировича Домова - Алан Араменко

— Ясно, — повторился Тоша, и беспристрастно отвернулся.

Нина отправилась к окну и, сама не зная зачем, уставилась в него еще более внимательно, чем до этого в журнал. Домов, выключив свет, сел обратно на кровать. Он смотрел на ее силуэт, очерченный неясным синеватым цветом, и никак не мог решить, чего же хотел. С одной стороны, он знал, что желал бы остаться совсем один, развалиться на своем диване и, как обычно, растворяться в темноте, отдаваясь тяжелой дреме, пророчившей ему кошмары. Но с другой, это пышное тело все еще влекло его, а воспоминания распаляли вожделение.

Наконец он решил и тихо, так, что она даже не заметила, подошел к девушке. Она вздрогнула, когда его теплые руки коснулись ее плеч, и затрепетала, когда еще более жаркие губы прикоснулись к шее.

— Зачем… — прошептала Нина. — Зачем ты это делаешь?

— Что за глупый вопрос? — поинтересовался Антон и требовательно развернул девушку лицом к себе.

Она посмотрела в его страшные, но все же пленительные глаза, и дымка, расползавшаяся в мозгу, совершенно затянула все «против».

Несчастная знала, что поступает неправильно, знала, что позволять ему подобное не в ее интересах, но все же ничего не могла с собой поделать. Снова она чувствовала его жар, и снова ее тело погружалось в пучину невыносимой боли, боли, к которой она уже пристрастилась. Чувствуя, что погибает в его объятиях, она все же не была способна вырваться из них. Понимая, что с каждой секундой, погружается в ад все глубже, она была не способна заставить себя остановиться.

— Ты хочешь отдаться моей тьме? — спросил Тоша тоном, от которого у Нины мурашки побежали по коже.

Это был последний шанс отказаться от этого кошмара, засасывающего ее. Она поняла, что могла бы еще бороться за свою душу, однако…

— Да, — послышался ее тихий ответ.

Ровно в одиннадцать вся троица стояла напротив входа в «Seven», правда на табличке отчего-то было написано: ООО «Сэвэн плюс». Находилось это старое, советских времен здание на окраине в весьма немноголюдном районе полузаброшенных заводов. Облицованное крупной плиткой под серый мрамор, четырехэтажное и непонятной формы, оно явно напоминало какой-нибудь прежний НИИ, построенный в тогда современном и новаторском, а теперь же попросту странном стиле. Входом в него служила круглая одноэтажная пристройка со старыми тяжелыми деревянными дверями и многочисленными узкими окнами по всему периметру, напоминавшими бойницы. Одна часть здания была только трехэтажная, причем начиная со второго, так как первый почему-то отсутствовал и вместо него высились достаточно уродливые бетонные балки. Зачем требовалось это непрактичное и, совершенно точно, некрасивое решение, оставалось загадкой.

Поначалу Домов не хотел брать с собой ни Кири, ни Нину. Но первая, памятуя о встрече с членами организации, была слишком полезна, вторая же слишком упряма. А ему не хотелось спорить. Да и к тому же юная помощница Григорьева-младшего, оказывается, весьма прилично стреляла, что доказала совсем недавно, и не поленилась прихватить с собой весь свой арсенал, который умело прятала в той самой дорожной сумке. Однако ему все же удалось убедить девушку остаться снаружи, по его объяснению — на случай побега их цели, а на самом же деле для того, чтобы она не путалась под ногами.

Вместе с Кири, пребывавшей в абсолютно спокойном, даже не свойственно ей спокойном, настроении, Тоша вошел внутрь. Округлый холл был просторен и светел, а также совершенно пуст, что несколько насторожило, — они точно попали в секретную организацию по поимке и контролю детей семи судей?!

Вопрос был должным образом раскрыт уже через две с половиной минуты, так как к ничего не подозревающим посетителям выбежала целая команда вооруженных людей в спецодежде. О том, что они не представляли, кто стоял перед ними, и просто на всякий случай показались, не стоило и думать. И как в доказательство этого, один из них обратился прямо к Антону, причем по имени, весьма любезно предложив тому следовать за ним, если он желает поговорить с Кондратом Алексеевичем. И так как тот желал, то все вместе они направились куда-то в недра этого прямолинейного, но вместе с тем и запутанного здания.

— Кири? — спросил Тоша, когда они шагали вслед за своим проводником, окруженные бравой охраной. Ее лампа была у него в руках, так как он взял ее сразу, как появились охранники.

— Угу, — промычала девочка весело, показывая тоненькую нить своих волос.

— Молодец, — еще тише прошептал Домов, возвращая малышке ее спасительный светоч.

Та приняла его с облегчением. Все же с ним ей было гораздо спокойнее.

Ведомые мрачной личностью в жилетке, они наконец оказались в кабинете Захарова К. А. — так, по крайней мере, было написано на табличке. Это было просторное помещение, украшенное громадным идеально белым ковром почти во всю площадь и плотными, словно тканевыми обоями цвета охры. За столом, расположенным строго посередине, загроможденным многочисленными лотками с бумагами и аж четырьмя телефонами, восседал низенький, но весьма привлекательный мужчина с блестящей, словно натертой воском, лысиной. Он был одет в хорошо сшитый костюм в серую клетку, напоминавший когда-то модные узоры. Его широкое лицо отчего-то вызывало доверие с первого взгляда, — казалось, что он представлял собой личность, которая всегда держит данное слово и вообще играет по правилам.

— Вот и вы! — сказал хозяин кабинета, глядя на Тошу. — Мы вас ждали.

— Неужели? — спросил тот.

— Разумеется, после того, что вы устроили в «Future star company», было нетрудно догадаться, кто станет вашей следующей целью.

— Да, мне уже давно доказали, что я до безобразия банален.

— Вы так спокойны, хотя всего день назад… — Кондрат Алексеевич вздохнул. — Ну и зачем вам потребовалось всех там укокошить? Да еще и так бесцеремонно, совершенно не скрываясь?

— Бесцеремонно?

— Вы новости смотрели? Вся Москва теперь на ушах стоит, и хуже всего, что это задевает и нас. Да и смерть Александрова тоже нам не на руку… Вы проблемный человек, Антон Владимирович!

— Приношу свои глубочайшие извинения.

— Если б да! — снова вздохнул Кондрат Алексеевич и махнул рукой. — Честно признаться, мне ваше устранение с самого начала не нравилось. Вы, конечно, нестабильны, немотивируемы, да и — что уж тут? — признаться, слишком ленивы. Но при этом достаточно целеустремленны и, на удивление, весьма удачливы. Если бы мы могли как-то заинтересовать вас…

— Я очень заинтересован в том, чтобы меня оставили в покое, — перебил Домов.

— Но это как раз то, в чем не заинтересованы мы.

— Замкнутый круг, — пожал плечами Тоша.

— Замкнутый круг, — согласился его собеседник.

— Ну, теперь, когда мы расставили все точки над «и», давайте приступим к делу.