Ольф. Книга третья - Петр Ингвин

вышло, а ее нет, – сообщил ожидавший в кафе приятель.

Не терпится им. Еще бы. Если почти круглосуточно сидеть за компьютерами, белого света не видя, любая живая женщина покажется даром небес.

– Подождите немного, должна придти, никуда не денется.

– Должна или придет? – вновь уточнил приятель.

– Если любит – у нее нет выбора.

– Выбор есть всегда. Я думаю, что если вправду любит, то ни за что не согласится. Она поверит мужу, а не первому встречному.

– Даже если все улики – против?

– Любить – значит, верить.

Инга хмыкнула:

– Ты неправильно понимаешь любовь.

В трубке послышался вздох, и приятель отключился.

А перед глазами продолжала висеть его глупая, ничем не подкрепленная фраза».

– И как? – Даша оторвала от экрана удивленный взгляд. – Она придет?

– Совершенно не важно, как поступила Виктория. Рассказ написан, чтобы примерить ситуацию на себя и задуматься, как поступил бы сам на ее месте.

– Плохой рассказ. Плохие герои, только Виктория хорошая. Впрочем, она тоже плохая, потому что ради мужа-изменщика готова лечь под других.

– Она не знала, что он изменщик.

– Это ее не оправдывает. Не люблю историй с отвратительными типажами, мне их в жизни хватает. Есть что-то другое?

Я открыл ей «Цель».

Даша прочитала.

– От высокого к приземленному?

Я удовлетворенно выдохнул. Ну, хоть что-то дошло так, как задумано.

– Как в жизни, – согласился я.

Даша подняла на меня удивленный взгляд:

– Разве должно быть не наоборот?

– Браво. – Я поаплодировал, несколько раз хлопнув перед собой в ладоши. Как же здорово, когда тебя понимают. – А чтобы понять это, нужно глядеть на мир со всех сторон.

Даша еще раз зачитала концовку:

– «А цель… кроме счастливого семейного очага… она осталась? – Конечно». – Даша на миг оглянулась на меня, в глазах плескалось лукавство. – «Я в нее часто целюсь… – зашептал я, одной рукой привлекая тебя к себе, а другой дерзко потянувшись вниз, – и с удовольствием попадаю…» – Даша отправила ноутбук на комод и вернулась ко мне под бочок. – Хорошо, когда цели совпадают.

Она взяла мою руку и потянула к себе.

До меня дошло, куда катится ситуация. Я вырвал руку:

– Прости, но моя цель сейчас далеко.

Оказалось, что Даша не привыкла сдаваться, если ей что-то понадобилось:

– Разве тебе не обидно, что жизнь проходит мимо?

– Жизнь – не сумма удовольствий организма, это…

Досказать я не успел, и хорошо, Даша все равно не поняла бы. Меня спасли внешние обстоятельства. В гостиной выключили телевизор.

– Прости, поговорим в следующий раз. – Даша поднялась. – Приятно было познакомиться с начинающим великим писателем. Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить о литературе.

Последние слова она говорила уже из гостиной.

Даша с писателем ушли, Маша заняла ванную, я лег спать. Разговаривать с Машей не хотелось. Она тоже не горела желанием делиться впечатлениями.

В пятницу утром, едва забрезжил рассвет, текстовым сообщением я отменил единственное на тот день вечернее занятие, перенеся его на воскресенье, и поехал к Любе на первой электричке. В дороге мысли возвращались ко вчерашнему дню, я загонял их обратно, туда, откуда они появлялись. Мысли – это еще ладно бы, куда ни шло, но они приходили вместе с картинками и звуками, а те будили воображение. Долго так продолжаться не могло. Требовался глоток чистого воздуха.

Таким глотком была Люба. Незапланированному визиту она безумно обрадовалась. Ее папа, как всегда в будние дни, был на работе, мама днем приняла снотворное и надолго уснула, мы остались одни. Я себя едва сдерживал. В Любе я видел друга и женщину, а после событий с Машей женщина все чаще выходила на передний план. Не представить, какие гадости лезли на ум вдали от моей будущей единственной и неповторимой любовницы и матери моих будущих же детей. Приоритеты давно расставлены и понятны: мне нужна только Люба, ей нужен только я… А что нужно Маше? Она сидела в мозгах неудаляемой занозой, и у меня возникала обида на жизнь: ежедневно за тонкой стенкой искала приключений (и находила их!) жизнелюбивая девица, а мне приходилось терпеть и ждать далекого счастья. Не давали покоя следы присосок в комнате Маши. Юра, близнецы, писатель, еще кто-то, о ком я не знаю, в количестве от нуля (как почему-то жаждала душа) до бесконечности (что более походило на правду, вспоминая неуемный темперамент «тети»)… Неужели Маше этого мало? Так и подмывало прийти и спросить прямо. Останавливала совесть. Вдруг ответ окажется положительным, и что тогда?

Стоило совести заснуть, как фантазия накидывала горы диких образов и ситуаций. Маша – женщина и любит утехи, я – мужчина и от жажды таких утех уснуть не могу. Представлялось: если в ночь, когда Маша у себя в спальне стопроцентно одна, я услышу через стенку подозрительные звуки – подойти к двери и постучать с вопросом «Могу ли чем-то помочь?»

А если Маша скажет, что могу?!

Здесь, рядом с Любой, Маше в моих мозгах места не было, я ее прогнал, но осадочек, как говорится, остался. Моя жизнь изменилась, не признать этого нельзя, но и Любе рассказать об этом нельзя. Спасение я видел в получении замещающих впечатлений. Клин клином вышибают.

Глава 7

Дома у Любы мы разговаривали, пили чай, обедали, лежали на диване в обнимку…

Я попытался позволить себе чуть больше обычного. Люба мягко остановила меня:

– Потерпи, немного осталось.

Обычно этого хватало. Но не сегодня. Преодолевая небольшое сопротивление, я полез руками ей под блузку. Люба ворочалась в моих объятиях, ее состояния я не понимал. Ей нравится то, что происходит, или она на грани срыва? Сильно ли я перешел границы дозволенного? По лицу ничего не заметно, Люба словно ушла в себя.

Я зашептал:

– У меня есть небольшой, но постоянно растущий стабильный заработок, сразу по окончании учебы меня ждет работа в престижном заведении. Перспективы чудесные.

Пальцы просочились под лифчик, он задрался, пойманная мякоть упокоилась в моих ладонях. Вот оно – истинное счастье. Поправка: истинное мужское счастье. Держать в руках грудь любимой женщины. На сегодня в моей жизни не было ничего выше и значительнее.

Я не сразу смог продолжить, голос пропал. Пришлось прокашляться.

– Давай ускорим события.

Люба окаменела:

– Мы же договорились…

Хотелось высказать, что это она договорилась, а я вынужденно согласился из-за любви к ней. Любящий всегда идет навстречу. В таком случае, почему со своей стороны Люба не делает того же?

Упс. Кажется, она поняла меня неправильно, имелось в виду совсем не…

– «Ускорим» – значит, назначим день свадьбы, – объяснил я. – У