Молчание сонного пригорода - Дэвид Галеф

Снизу до меня доносился стук кубиков, падавших на игровую доску, и фишек, топавших по квадратам. «Ты будешь покупать Парк-Плейс? — как будто услышал я, а потом: — Ты должен мне двадцать восемь долларов».

Я снова подумал о загадке, которую загадал мне Алекс. Я так и не придумал ответа. Вопрос казался смутно знакомым, как будто я слышал его в школе, в той огромной горе детства, большую часть которой я оставил за спиной. До тех пор, пока не появился Алекс. Он заставил меня посмотреть на те годы с новой, непривычной точки зрения. Как там говорилось? Что уходит, когда ты встаешь? Нет, не совсем так. Что исчезает и никогда не возвращается?

Призрачные фишки стучали в дальней комнате. Детский голос повторял:

— Один, два, три, четыре, пять.

Я повернулся на бок. «Почему у меня больше нет той энергии, которая была раньше?» Нет, нет, что в последнее время действительно меня достает…

Кто-то чихнул, едва слышно. Я по-прежнему лежал на кровати, но либо она увеличилась, либо я уменьшился. Я повернул голову и увидел, что ко мне подходит мой сын, великан, занявший всю мою жизнь. Он наклонился надо мной. Он протягивал руки, пальцы… Он постучал по моему плечу.

— Папа, папа. — Он пристально вгляделся в меня огромными глазами. — Ты поспал?

— А? — Я отодвинулся в страхе, не успев сообразить, кто мы оба такие. Наверное, я задремал. — Поспал? Не совсем.

— Извини. Но игра закончилась.

— Кто победил?

— Я. — Он рассматривал столбик у кровати. — Можно мне теперь палочки?

— Нет, скоро ужинать.

— Так нечестно! — крикнул он и опять побежал к себе в комнату.

Почему я не мог быть с ним помягче? Через минуту я услышал бормотание и стук фишек. Надеюсь, я не толкнул его ни на что странное. Алекс — не тот тип, чтобы играть с воображаемым партнером, но как знать.

— Я хочу извиниться, — заявил я, входя в его комнату.

Он настороженно посмотрел на меня:

— За что?

— Ну, не знаю, за то, что сердился на тебя. — Я не мог посмотреть ему в глаза.

— Ничего, папа. — Он сказал это с таким понимающим видом, что на миг мне показалось, будто он все знает о моих проблемах с женой, но в некотором роде так и было.

Он предложил мне посмотреть журнал, а я предложил почитать его вместе. Мы сели рядом на кровати и по очереди читали вслух шуточные подписи к открыткам. Скоро мы уже читали их нараспев.

— Ты лежишь больной в постели… — в третий раз запел Алекс.

Потом вступил я:

— И лепечешь еле-еле…

Когда мы добрались до последней строчки, зазвонил телефон. Я бросился по коридору в спальню. Джейн.

— Я звоню с вокзала. Просто хотела тебе сказать, что для разнообразия приду к ужину вовремя. Как там малыш?

— Уже лучше. Теперь он весь твой, — я попытался закончить шуткой, — хотя я почти уверен, что он и наполовину мой.

Я побежал обратно в комнату Алекса и спел еще несколько шутливых стишков. Потом я пошел на кухню, чтобы готовить ужин, просто спагетти и салат. По какой-то причуде я размешал в томатном соусе немного зеленого пищевого красителя, который остался с прошлой Пасхи, но смесь зеленого с красным дала в итоге почти черный цвет. Тогда я всыпал еще красителя, но стало только хуже. Жалко, что нельзя устранить недостаток, размешав соус в обратном направлении. Я попробовал на вкус: прекрасно. Придется моим домочадцам потерпеть.

Я только успел поставить кастрюлю с водой на огонь, когда вниз сбежал Алекс. По его шагам обычно можно было сказать, в каком он настроении. Его лицо эльфа заглянуло в кухню. Я поспешно накрыл миску с соусом крышкой. Он встал по стойке «смирно» и прочитал на память:

— Но я знаю, в чем тут дело…

— Просто лень тебя заела…

— Теперь я хочу есть, — заявил Алекс, когда мы дочитали стишок до конца.

— Хорошо. Я тоже. — Я нахмурился, глядя на плиту. — Слушай, так какой же ответ на твою загадку?

Алекс покачал головой:

— Не скажу. Если скажу сейчас, будет не так смешно.

— Да ладно, скажи.

— Не-а.

У дома громко зашуршал гравий. Приехала Джейн. Алекс побежал ей навстречу, оставив дверь открытой.

Правда, мне показалось, что мама в дурном расположении духа. Она разрешила Алексу занести в дом ее черный нейлоновый портфель, потому что ему нравилось делать вид, что это его портфель, но осталась недовольна исполнением.

— Не тащи по полу. Подними выше. — Она попыталась взять портфель из его рук. — Вот так.

Но Алекс не отпускал, и они вошли в дверь боком, оба держась за свою половину портфеля.

Беда в том, что в нем росту всего сто двадцать сантиметров, а Джейн никогда этого не признавала. Может быть, всем матерям кажется, что их сыновья больше, чем на самом деле, или, может быть, она считала, что он живет не в полную силу. И придиралась. Пора чуть-чуть посмеяться, чтобы поставить ее на место.

— Привет, милая, ты пришла! — Я замахал руками. — И как рано.

Джейн опустила свой угол портфеля на кухонный стол.

— Господи, ну и денек! Все прямо валилось из рук. В конце концов я решила удрать и доделать завтра.

— Типа сегодня разбила яйца, а завтра будешь жарить яичницу?

Она искоса взглянула на меня.

— Что-то в этом роде. — Она перевела взгляд на плиту и пустую коробку из-под спагетти. — Опять макароны?

— Я сделал новый соус. — Я посмотрел на нее, сияя. — Посмотрим, как он тебе покажется.

— Ладно. Дай только переодеться.

Алекс потянул ее за серый жакет, «Шанель», или «Уэст 9», или «Диор», или что-то в этом роде. Как она однажды объяснила, если ты работаешь в дорогостоящей корпорации, приходится одеваться дорого. Алекс опять потянул, угрожая порвать его по швам.

— Я хочу есть. Давайте ужинать прямо сейчас.

И тогда мы сели за семейный ужин — то самое свято чтимое установление, хотя больше на словах, чем наделе, хорошо, если он окончится разочарованием, а ведь может и взрывом. Начало было не очень хорошее. Я отвлекся и переварил спагетти. Вышло слишком мягко, но, по крайней мере, как любил Алекс.

— Кому вообще нужен этот парень по имени Аль Денте? — сказал я ради Джейн, но, может быть, она меня не услышала. Тогда я открыл соус.

— Фу-у! — сказал Алекс. На огне цвет еще больше потемнел. — Почему он черный?

— Может быть, в него добавили сепию осьминога, — любезно, но не слишком, вставила Джейн. — Было очень модно в ресторанах лет десять назад.

Алекс положил вилку.

— Я не буду есть осьминога.

— Там нет ничего морского. Только пищевой краситель. Он должен был получиться зеленый. — Я стиснул зубы, выжимая улыбку. — Ты только попробуй.