Обнаженная натура - Лорел Гамильтон

— Но сейчас вы меня поставили в неловкое положение. У меня есть значок, но ордера на тигров нет, и они имеют право меня не пустить, хоть десять значков у меня будь.

— Верно, — кивнул он.

И тут у меня возникла мысль. Отличная мысль, почти радостная мысль.

— Выполнение этого ордера не позволит нам навестить тигров.

— Нет, — согласился Хупер.

— Это значит, что мне придется добиваться своего обаянием, а не размахивать значком. То есть я туда пойду не как маршал США.

— Что это значит? — спросил Паук.

— Значит, что как подруга мастера города Сент-Луиса, я могу попросить аудиенции у жены Макса и, вероятно, ее получить.

— На каком основании? — спросил Хупер.

— На том основании, что жена Макса, Вивиана, будет ожидать моего визита до отъезда из города. Долг вежливости, пренебрежение которым было бы смертельным оскорблением. Хочу ли я оскорблять Чанг местного клана тигров?

— Я думаю, нет, — сказал Хупер, внимательно глядя мне в лицо.

— Без ордера ты можешь задавать вопросы, но не охотиться, — напомнил Паук.

— Ребята, не сомневайтесь, я отнюдь не хочу бросать перчатку Максу и его команде. Я думаю, если это кто-то из их тигров, они будут рады нам помочь раскрыть дело — они монстры современные. Убивать копов — это очень вредно для бизнеса.

Хупер уже доставал сотовый телефон:

— Сейчас всех подгоним к дому Макса, — сказал он.

— Хупер, если мы не можем этого сделать как маршалы США и мне приходится забегать на чашку кофе как подруге мастера чужого города, то уж точно я не могу тащить с собой тактическую штурмовую группу. Без ордера вас там на порог не пустят. Блин, да я буду рада, если туда пропустят меня с Тедом.

— И со мной, — добавил Олаф.

— И меня, и меня! — тянул руку Бернардо. И посмотрел на меня таким несчастным взглядом, что я задумалась, где же я что не так сделала. Но сейчас мне было не до того. Потом подумаю. Или не стану.

— Тед? — сказала я с вопросительной интонацией.

— Мне было бы спокойнее, если бы все маршалы могли войти, но я не знаю, как к этому отнесутся тигры.

— Честно говоря, я не знаю, как бы себя чувствовала, если бы шла одна.

Сказала и тут же пожалела. Во-первых, прозвучало как слабость, во-вторых, непонятно, как объяснить мои истинные причины нервозности возле тигров в присутствии Шоу.

Оперативники повернулись ко мне с серьезными лицами.

— Мы слыхали о нападении тигров в Сент-Луисе, — сказал Хупер.

Я поняла: он это воспринял как причину моего качания головой. Я ухватилась за подвернувшуюся возможность.

— Ага. Когда какой-то зверь тебя порежет, в присутствии этой породы начинаешь жаться.

— Мы пойдем с тобой, Анита.

— Ни в коем случае охрана Макса не даст мне взять вас с собой внутрь дома в обычном светском визите. Извините, ребята, но в вас слишком много СВАТовского.

Я даже не очень поняла, был ли в моих словах смысл, но они выслушали и вроде бы поняли.

— Я все равно поеду вперед. Мы подождем вас на парковки. Дайте сигнал, если будете в опасности — тогда мы имеем право войти и спасти вашу шкуру.

— Хупер, ты стандартные пункты ордера прочел?

Губы Хупера сложились в тонкую неприятную улыбку — вроде той, что бывает у меня и у Теда. Не очень приятно, когда на тебя направят такой взгляд, но он и не направил его на меня. Он думал о тех, кто убил его друга.

— Сонни меня зовут, Анита. Прочел. Вы, то есть маршалы, имеете право использовать любую силу вплоть до смертоносной включительно, если вы сочтете, что вы или какие-либо гражданские лица подверглись неминуемой смертельной опасности. Далее, любым сотрудникам полиции, сопровождающим нас или находящимся в резерве, разрешается использовать любую силу, чтобы защитить жизнь вашу или вышеуказанных гражданских лиц.

Я кивнула.

— Последнее добавили, когда погибли двое охотников на вампиров Полицейские, их сопровождавшие, спасли себя и людей-заложников, но попали под суд. Их оправдали, но шум был.

— Это одна из причин, по которым приняли Акт, — кивнул Хупер, то есть Сонни.

— Да, и если на нас нападут, то мы вполне чисты перед законом, потому что тогда мы укажем связь погибшего ликантропа с дикарем из нашего ордера. Сонни, черт побери, это же Невада! У вас до сих пор есть закон об опасных животных.

— Я бы не хотел цитировать закон об опасных животных, если нам придется перестрелять всю семью Макса.

— Я тоже, но если они нападут первыми, мы тогда не нарушим ни одного закона.

— А правда, что ты никогда даже не попадала на слушания, когда тебе случалось кого-нибудь застрелить? — спросил Паук.

— Бумаг стало больше теперь, когда мы — федеральные сотрудники, но нет. Ни юристов, ни слушаний, ничего не было. Потому что если нас по рукам и ногам свяжут законами, монстров кто убивать будет?

— Так что на самом деле, — сказал он, — исключение тигров из списка не гарантирует им безопасности, если они начнут с вами драку?

— Реально — нет, — ответила я.

— Если они начнут драку, мы поможем ее закончить, — сказал Сонни, — но только, ребята, чтобы наверняка начали они. Потому что вы с вашими федеральными значками из тюрьмы выйдете, а нам здесь жить.

— Даю тебе слово: если полыхнет, это будет значить, что начали не мы.

Он посмотрел мне в лицо — оба они, а потом Сонни кивнул, будто что-то решил. И протянул мне руку. Я ее взяла.

— Заметано.

Мы пожали друг другу руки, и Сонни достаточно старый и достаточно мужик, чтобы это рукопожатие значило больше, чем могло бы для, скажем, Паука или Бернардо. А может, весь вегасский СВАТ такой. Твое слово что-то значит, и ты все равно можешь вверить свою жизнь чьему-то решению простым рукопожатием. Осталось с тех времен, как слова «верность» и «честь» еще что-то значили. То, что они еще для меня сейчас что-то значат, это просто класс.

Пока Эдуард вез нас от офиса коронера через безликий промышленно-деловой район, где неясно, в каком ты городе США, я сделала два телефонных звонка. Один — к Чанг-Виви, но персональной линии, которую Макс выделил для Жан-Клода. Сразу же после первого звонка ответил культурный женский голос.

— Чанг-Виви, это Анита Блейк…

— Мы рады вашему звонку, Анита Блейк, но я не Чанг-Виви. Меня зовут Ава, я помощница Чанг-Виви.

— Прошу прощения, я думала, это личный номер.

— Да, но, — она тихо засмеялась, — королевы сами к телефону не подходят.

Ага.