Год жнеца - Макия Люсье

– Нет, я сама.

Королева Джехан уже сменила костюм для путешествий на голубое платье попроще. Она встала на колени рядом с ванной, напротив Каса, взяла мочалку и начала мыть малышку.

Леди Рондилла нависла над ней, скрестив руки на груди. Она не была одной из женщин, стоявших со слезами на глазах. Ее лицо выражало отвращение, и в этот момент она стала очень похожа на своего брата-близнеца, старшего советника Амадора. С острыми чертами лица, во всем черном, с единственной тяжелой складкой между бровями.

– Ваше величество, – запротестовала она. – Ребенок такой грязный. Конечно же, служанка…

– Я вполне способна искупать ребенка, миледи Рондилла, – голос королевы Джехан звучал мягко. Что она чувствовала, спрашивал себя Кас, зная, что леди Рондилла едва не вышла замуж за короля? И вышла бы, если бы не предложение мира от Брисы.

– Это работа для простолюдинов, она не к лицу жене короля, – настаивала леди Рондилла. – По крайней мере, в этом королевстве.

Лина стояла в стороне, притворяясь, будто ест маленький кулачок принца, отчего тот хихикал. Услышав слова леди Рондиллы, она оглянулась на Каса и скосила глаза к носу. Стоявший рядом с Касом Вентиллас попытался замаскировать смех кашлем.

Кас едва его слышал – все его внимание было приковано к женщине рядом с Линой. Она была ненамного старше Вентилласа, невысокая и миловидная. Ее темные волосы выглядели так, словно она их только что расчесала. Они свободно ниспадали ей на плечи и доходили до самого пола. Она была в белой ночной сорочке, похожей на ту, которую только что сняли с ее дочери. С тех пор как Кас в последний раз видел леди Данну, прошло несколько лет. Тогда она была живая. Не такая, как сейчас, бледная и прозрачная среди живых.

– Вы меня видите, лорд Кассиа? – спросила леди Данна.

Кас отвел глаза. Он быстро покачал головой, чем привлек непонимающие взгляды от Лины и брата.

– Жене короля? – повторила королева Джехан. Ее тон уже был не таким мягким. – Вы имели в виду, королеве, леди Рондилла? Вашей королеве?

Леди Рондилла поджала губы.

– Я всего лишь хотела сказать…

– Я должна быть королевой только для избранных? Для привилегированных и надушенных? А остальных сторониться?

Лицо леди Рондиллы стало пунцовым.

– Нет, конечно нет, ваше величество. – Быстро присев в реверансе, который сложно было назвать уважительным, та поспешно ретировалась.

Королева Джехан мыла Клару осторожно, но тщательно. Обтерев каждый дюйм тела. Вода в ванне быстро стала серо-коричневой. Королева закатала рукава, но это не имело смысла, потому что весь перед ее платья промок – Клара разбрызгивала воду вокруг. Клара то и дело тянулась к руке Каса, но отпускала, когда отвлекалась. Ее мать, леди Данна, опустилась на колени рядом с королевой, не сводя глаз с дочери.

Лина появилась с охапкой одежды.

– Это от внучки леди Сол. Вещи могут быть немного велики, но будут держаться.

Королева Джехан, натирая шею Клары, рассеянно произнесла:

– Воспитаннице леди Рондиллы ведь тоже пять лет, дорогая. У нее должно быть что-то более подходящее.

– Я у нее спрашивала, – голос Лины звучал бесстрастно. – К сожалению, у них нет лишней одежды.

Королева подняла голову, прищурив глаза. Но не стала ничего комментировать – лишь поблагодарила Лину.

Королева тихо разговаривала с девочкой, купая ее, и то и дело что-то напевала, а вскоре три музыканта собрались и начали играть. При первых звуках лютни Клара, которой в этот момент прочищали ухо, резко выпрямилась и уставилась на музыкантов, отчего все рядом с ней засмеялись. Она так и не произнесла ни слова, кроме своего имени, названного Касу.

Королева Джехан спросила:

– Вы поете, лорд Кассиапеус?

Кас открыл свой рот, но прежде чем он успел соврать королеве, Вентиллас, игравший в шахматы с королем Райаном, ответил за него:

– Как ангел, ваше величество. Если бы у меня был запасной брат, я бы отправил этого к монахам, чтобы он вступил в хор.

Кас бросил на брата сердитый взгляд, и тот широко заулыбался. Все вокруг рассмеялись. Королева Джехан улыбнулась:

– Ангел? Тогда вы просто обязаны для нас спеть.

– О, нет. Я не уверен, что помню… – Его возражений никто не принял.

Даже Лина, попросившая у него:

– Спой что-нибудь веселое.

Клара смотрела на него в ожидании.

– Давайте, лорд Кассиа, – присоединился к ним главный менестрель. – Что будете петь? Мы вам подыграем.

Кас не пел уже очень давно. С тех пор, как отправился с друзьями в путешествие, что закончилось трагедией. Он был не уверен, что вообще еще способен петь. Или что голос его не подведет.

Леди Данна тихо произнесла:

– Вы знаете песню «Мой конь думает, что он принц»?

Кас украдкой бросил на нее взгляд.

– Клара ее так любила, – объяснила леди Данна.

Кас потер шею под затылком. А потом спросил главного менестреля:

– Вы знаете песню «Мой конь думает, что он принц»?

– Ох! – воскликнул главный менестрель. – У меня семь детей. Конечно, я ее знаю! – Он три раза щелкнул пальцами, и трио заиграло знакомую мелодию.

Кас дождался нужной ноты и начал петь. Он дважды повторил песню и три раза припев. В его голосе не слышалась ржавчина, чего он боялся, и Кас, даже к собственному удивлению, обнаружил, что ему нравится петь. Еще до того как прозвучала последняя нота, зал разразился аплодисментами и требованиями спеть еще. Так что Кас спел еще и «У меня в ухе свечка» про мальчика, у которого было слишком много серы в ушах. Ее тоже предложила леди Данна. А последнюю попросила Лина: «Моя борода длиннее твоей». Клара, сидевшая на стуле в огромном полотенце, хлопала в ладоши. Лина кружилась с лордом Вентилласом, и оба смеялись. Она улыбалась Касу, и тот не мог отвести от нее глаз.

Король Райан зааплодировал.

– Я бы отправил его к монахам, Вентиллас. Даже без запасного брата.

А королева Джехан сказала:

– Это было чудесно.

– Спасибо, ваше величество.

Леди Данна, стоявшая рядом с Кларой, исчезла. Кас обвел взглядом большой зал, но так и не нашел ее. Она ушла так же тихо, как и пришла.

Вскоре стало очевидно, что волосы Клары уже не спасти. Большинство из них нужно состричь, сказала королева Джехан. Колтунов было слишком много. Спутанные и перекрученные волосы расчесать было просто невозможно. Это бы заняло вечность и к тому же причинило бы малышке немало боли. Когда об этом услышала Клара, у нее потекли слезы. Она впервые заплакала. У Каса сжалось сердце, когда она посмотрела на него своими огромными умоляющими глазами.

– Волосы, – произнесла она.

Это