Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Вепуат снова попытался хлопнуть его по плечу, но наткнулся на угрюмый взгляд и подался назад. — Нет, работает же! И у нас тоже!

— Если у куска стекла сработало, с чего бы у нас отказалось? — пробормотал Гедимин, направляя излучатель на зеркальную пластину.

— Отодвинь таз. Хватит тут воды.

…Гедимин убрал ладонь. Под ней осталось последнее влажное пятно — вся остальная жидкость повисла над столом в прозрачном синеватом шаре. Его «держал» только излучатель в руках Вепуата. Разведчик пыхтел, луч раскачивался, и вместе с ним колыхался водяной шар. Гедимин подставил под него поддон, и Вепуат с облегчённым вздохом выключил агрегат и опустил его на подстилки.

— Не знаю, как ты с этим бегаешь, — выдохнул он, глядя, как Гедимин возвращает сфалт в наспинные крепления. — Моя плазма вдвое легче!

Вся вода — кроме капель, заэкранированных ладонью Гедимина — плескалась в контейнере. В списке пульсаций осталась только одна неотчёркнутая, и сармат угрюмо на неё щурился.

— Это проверяли же, — озадаченно сказал Вепуат, заглянув в список. — И не сработало. Почему не вычеркнул?

— Не так проверяли, — буркнул Гедимин. — Тут фрагмент настройки на источник вещества. Что-то про расстояние и направление. Проверять нужно в той же точке.

Вепуат радостно ухмыльнулся.

— Хорошо быть физиком!.. А то, что про огонь, ты проверять будешь? Сегодня?

— Ну не в лаборатории же, — раздражённо вздохнул Гедимин, выходя из шатра. Он думал о «настроечных» фрагментах. Опыты с тазиком, поставленным с разных сторон от излучателя, «дали» небольшой набор коротеньких пульсаций в два-три такта; они вплетались в основную в самом начале — и там определённо было что-то про расстояние и направление. «Можно даже высчитать,» — думал Гедимин, угрюмо щурясь на гравий под ногами. «Составить таблицу, завести в передатчик… программу написать, вроде прыжковой карты… А у местных, получается, такие карты в мозгу. Что-то не складывается…»

…Вепуат заглядывал в передатчик. Свои приборы у него отобрали — Гедимину были нужны все данные, измерения со всех точек — и он сидел с пустыми руками и пытался заглянуть во все экраны сразу. Гедимин уже не отгонял его. Он сам смотрел, как в замедленной записи в одну точку стягиваются молекулы воздуха, как они разгоняются, одновременно уплотняясь, и как в потоке сигма-квантов формируется горячая плазма. «Красиво…» — вяло колыхалась внутри черепа единственная мысль. Что-то более сложное мозг порождать отказывался.

— Повезло, что ты физик, — подал голос Вепуат. — Знаешь, на что смотреть. И сразу всё понятно. Я бы не догадался про пульсации. А вот ты можешь прикинуть…

Гедимин с тяжёлым вздохом отключил передатчик.

— Не хочу про это даже думать. Ничего этого быть не должно. Ни перемещения жидкости, ни формирования плазмы. Это бред полоумной планеты. Хватит опытов. Нам отсюда надо вернуться живыми.

Вепуат разочарованно хмыкнул.

— Мало ли, что не должно. Вот же оно, на приборах! Гедимин, ты пока отдохни, а завтра мы…

Сармат резко качнул головой.

— Без меня.

…Полог приподнялся. В шатёр с опаской заглянул филк. Вепуат с радостным смешком встал из-за стола ему навстречу. Гедимин остался сидеть, мрачно глядя на свои руки. «Сигма-излучение так не работает. Если бы работало — давно бы заметили…»

— Заходи-заходи, — поторопил пришельца Вепуат. — Камень с собой? На шнурке носишь? Нигде не натёрло?

Филк, опасливо глядя на Гедимина, расстегнул на груди комбинезон, снял тонкий шнурок. Чёрно-красный камешек был обвязан удерживающими нитками — белым асааном, как машинально отметил Гедимин. Его взгляд скользнул по одежде филка, и он удивлённо мигнул.

— Иди сюда!

Он тронул пальцем тягучую «ткань», утяжелённую металлической пылью. В неё был добавлен мифрил — это сармат установил сразу же. Труднее было определить краситель — яркий, рыжевато-красный…

— Откуда рыжий материал? Кто делал?

— Альгот, кому же ещё, — отозвался Вепуат, изучающий каменную подвеску. — Ксеносульфид местного лития. Айзек проверял — Би-плазма им не травится.

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, разглядывая красноватую «ткань». Ему было досадно. «Филк разрабатывает снаряжение. Расширяет базу красителей. А мы, двое исследователей…»

Филк резко выдохнул — стеклянное лезвие больно впилось в палец. Вепуат, склонившись над его рукой, прижатой к камню, пристально следил за размазанной каплей крови.

— Заметил что-нибудь? Странные ощущения? Заживает быстрее или так же? — нетерпеливо спросил он, глядя, как филк прячет камешек под комбинезон. Кровь на чёрной поверхности засохла быстро — была ещё надежда не испачкать чистую рубашку.

«Рубашки синие,» — отметил про себя Гедимин. «Ещё один ксеносульфид — соль чего?.. А, это ульсена. Серый с синим. Приятно блестит.»

— Ничего не заметил, — отозвался филк. — Командир Кенен не одобряет такие опыты.

— А командир Айзек — одобряет, — Вепуат еле слышно хмыкнул. — Ты, главное, скажи мне, если опыт прервётся. Гварза отберёт или там что… В драку не лезь, но мне скажи.

Гедимин представил себе филка, дерущегося с тяжелобронированным Гварзой, и с трудом подавил приступ жалости, смешанной с лёгкой досадой. «Надо же было сделать таких негодных существ! Разум сармата, а тело — макаки…»

— Пока эффекта не наблюдается… — задумчиво протянул Вепуат, выпроводив филка за порог. — Гедимин! На что смотреть ближе к концу опыта? Камень как-нибудь изменится?

Гедимин фыркнул.

— Ты у меня спрашиваешь? Спроси у тех, кто тебе его дал. Я вообще не биолог.

«А скоро декомпрессия,» — внезапно подумал он. «И филк поедет на Землю. Надеюсь, эту… минеральную форму жизни он оставит в бараке. А лучше — здесь, под присмотром.»

…Гедимин уже привык проходить к бункеру сквозь рыхлую толпу аборигенов, пришедших помолиться реактору. Но сегодня она выглядела странно. Скогнов оттеснили к душевой, Бронны выстроились в кривоватые шеренги, вытолкнув к куполу двоих представителей — и одним из них была Нурру. Чуть поодаль из темноты выглядывал Калиг; второго стража Гедимин не разглядел — то ли остался на посту, то ли встал по другую сторону купола.