Обратный отсчет: Равнина - Токацин

двух сторон его по плечи закрывали плетёные борта, колени почти упирались в костяную скамейку. Мимо синхронно проскользнули двое Броннов, покивали, оглянувшись, и заняли места у черепа-барабана. Один подобрал поводья и снова оглянулся. Волокуша качнулась.

— Я за спиной, — тихо сказал Айзек в наушник Гедимина. — Сильно не шевелись. Наушники прикрой — поедем с музыкой.

За спиной захрустел, поднимаясь, костяной трап. Гедимин покосился направо, налево — с двух сторон по бортам устроились камнемётчики. Ауна, обогнув транспорт, встала рядом с тягловым зверем. Он зашевелился, усилие передалось повозке — и перегруженная волокуша медленно поползла к обрыву. За спиной взвыли трубы-раковины. Один из возчиков схватился за колотушки. Череп загромыхал под ударами, заглушая громкий хруст гравия. Гедимин тронул наушники и облегчённо вздохнул, когда внутри скафандра наступила тишина. «Я бы на месте кочевников к этой штуке близко не подошёл. Разве что издалека её взорвать. Чтобы стало тихо.»

…Скалы расступились. Здесь куэсты, нависающие над дорогой, были ниже, слой гравия под полозьями — выше, а впереди открывался широкий просвет — как перекрёсток между ущельями. Там, где должны были снова подниматься жёлтые скалы, вместо них громоздились округлые тёмные структуры. Самая крупная из них боком врезалась в куэсту и вросла в неё, постепенно превратив скальный массив в жёлтую щебёнку. Барабанщик перед носом Гедимина радостно вскинул колотушки. Сармат ошалело мигнул — все эти тёмные скалы, изрезанные продольными складками, были «лесом» огромных растений-куполов. Те, что лепились к подножью, поднимались над поверхностью на три метра, те, что росли за ними, — на шесть, а два прижавшихся друг к другу гиганта — одной величины и формы и, видимо, одного возраста — на все пятнадцать.

Повозка едва заметно дрогнула, будто под полоз попало что-то необычное, непохожее на простой гравий. Гедимин посмотрел вниз и увидел чуть присыпанный камешками обломок жёлтого камня. Он был плоским, почти метровой длины; на гладкой поверхности проступал чёрный узор — пересечение волнистых линий, очень похожих на спирали ДНК. Гедимин повернул было голову, чтобы рассмотреть странный камень получше, но взгляд наткнулся на ещё один обломок с такой же гладкой поверхностью — и тем же орнаментом, не нанесённым на камень, а вплавленным в него.

Он попытался привстать, осмотреться, но повозка снова качнулась, въезжая на небольшую приступку. Она ехала как-то не так, и Гедимин тут же понял, почему, — под полозьями вместо гравия был неровный, но плотный массив. Повозка ещё раз качнулась, перевалив через узкую трещину, и сармат дёрнулся, как от удара током. «Спрессованный гравий! Полметра толщиной, размеры — десять на три. Трещины сквозные…»

Волокуша ползла по расколотой на куски платформе. Сигма-сканер «видел» десятки трещин — они ветками расходились от трёх основных разломов, и каждая проходила спрессованный пласт насквозь. Гедимин зажмурился и тут же увидел, как платформу подрывают с трёх сторон — причём, почему-то, не из-под низу, а с поверхности, как будто ломают не её, а что-то на ней.

— Айзек! — он, резко проведя пальцем по наушнику, развернулся к сармату. — Посмотри вниз!

— А? Что? — Айзек, видимо, за сорок минут дороги наслушавшийся местной «музыки», встряхнул головой; его взгляд был затуманенным. Повозку снова качнуло — она сползала с платформы, а над ней уже поднимались пятнадцатиметровые купола. Теперь, вблизи, Гедимин видел и ворота — невысокие проёмы, прорезанные в каждом куполе и прикрытые выростами коры; там угадывались подъёмные ворота, шлюзы, примитивные рычажно-блочные механизмы… Со стороны города доносился приглушённый рёв дудок и верещание.

— Там пласт спрессованного гравия, — мрачно сказал сармат, уже понимая, что поговорить им не дадут. — И обломки тектоновой стены.

Повозка остановилась. До ближайшего купола было ещё метров пять, но дорогу уже преградила плотная толпа Броннов. По её краям стояли, держа наготове инструменты, аборигены с разноформенными дудками и погремушками из семян, по центру — несколько Броннов, увешанных меховыми хвостами и цацками до полной шарообразности. К сарматам уже обращались, быстро кивая и прижимая пальцы к шапкам; Айзек толкнул Гедимина в спину — «вылезай!».

Сармат оглянулся через плечо на волокушу. Возчики радостно ухмылялись. Тягловый зверь стоял, тяжело покачивая маленькой головой, будто выискивал среди камней что-нибудь съедобное. Замученным он не выглядел — как, впрочем, и довольным освобождением от полутора тонн груза.

— Теск! — Айзек чувствительно пихнул Гедимина под рёбра. Сарматов уже окружили; дудочники выстроились впереди узким клином, у открытых ворот ближайших «строений» клубилась толпа крупных и мелких Броннов.

— У них тут узкие ходы. Нам в город никак не пролезть, — сказал Айзек. — Нас отведут на самый верх. Будем благословлять Алвен с крыши. Видишь тропу?

Гигантское дерево было изрезано естественными складками-металлостоками полуметровой, а то и метровой глубины. Все они шли снизу доверху под разными углами, иногда соединяясь косыми разломами поверх гребней — и кое-где на подъёмах в гребни были вбиты толстые кости или почерневшие деревяшки. Первые Бронны уже стояли на ступеньках, размахивая флагами и нетерпеливо оглядываясь на толпу. Гедимин проследил за лестницей, угловатым серпантином поднимающейся на пятнадцать метров, и едва заметно вздрогнул.

— И что, оно нас выдержит?

— Купол — да, а ступеньки… — Айзек выразительно пожал плечами. — Поднимайся на когтях! Для нас выбирали тропу поудобнее…

Его слова заглушил рёв дудок и частый костяной треск. Айзек, махнув рукой, двинулся вперёд, и вскоре Гедимин видел только его спину. По узкому разлому в толще коры было не пройти вдвоём.

Купол был прочным — и очень толстым, и явно многослойным; на сканирование не было времени — сармат поднимался по разлому, цепляясь когтями и стараясь не наступать на перекладины. Бронны сновали со всех сторон, обходясь без перекладин и даже без тропы, и ещё умудрялись на бегу дудеть и колотить деревяшкой о деревяшку и костью о кость. У них даже получался ритм, Гедимину напомнивший работу хорошо настроенной камнедробилки.

Крутой уклон закончился. Здесь из купола торчали заострённые выросты; под ними угадывались кольцевидные опоры и что-то вроде рёбер жёсткости. Верхушка купола закруглялась, подъём сглаживался; Гедимин сделал ещё шаг — и едва не налетел на Айзека. Тот, быстро оглянувшись, шагнул на стёсанный гребень, жестом велев ремонтнику встать с другой стороны тропы. Тот поднялся на выступ — и увидел, что в