Ричард III. Последний Плантагенет - Светлана Алексеевна Кузнецова

– Меня?! – Эдвард, не поверив, поднял взгляд. Каким только не расписывали ему родича отца. По рассказам, тот казался кровавым чудовищем. Однако стоящий рядом человек скорее нравился юному королю, нежели страшил его.

– Посудите сами, – произнес Глостер. – Регент обязан блюсти интересы несовершеннолетнего престолонаследника. Однако скажите, как он станет делать это, лишенный всяческих прав? Вам смогут навязать любое решение, а регента рядом не окажется. И некому будет отстоять ваше законное право на трон.

– Но… моя мать – королева! Она не даст в обиду того, кому подарила жизнь.

– Король обязан прозревать будущее, – возразил герцог. – Если не воспротивиться этому решению сейчас, то каждый раз, когда на престол будет восходить юный король, он будет беззащитен. А ведь ему может и не повезти, так же как вам. У вашего далекого потомка может не оказаться такой матери, как Елизавета Вудвилл.

Эдвард прикусил губу и нахмурился. Он искал, как бы возразить, и не находил слов. Герцог Глостер оказался очень убедителен. А еще рядом с ним почему-то становилось теплее. Даже уходить не хотелось.

– Ваше Величество, – Ричард преклонил колено и поймал взгляд юноши. Все еще испуганный и растерянный, но недоверия и злости в нем больше не было. – Примете ли вы мою службу?

– Да, – не колеблясь ни мгновения, ответил Эдвард.

– Да, – кричала Вудвилл. – И эти гобелены захватите тоже! И вазы… И…

– Мама! – Дорсет ухватил ее за плечи. – Что ты творишь?

– Я не понимаю! – Елизавета попыталась вырваться, но старший сын держал крепко. – По наглости или недомыслию он сделал это?.. Он мстит! За смерть Кларенса, конечно. Но я забрала у него одного брата, а он… он!

Арестованных родичей она уже мысленно похоронила. Не мог такой зверь, как Глостер, оставить их в живых. Однако Елизавета не собиралась молча сидеть и оплакивать их.

– Я скроюсь в Вестминстерском аббатстве, – заявила она. – Любой преступник может скрываться там в течение двух месяцев. А за это время… за это время обстановка в стране изменится!

Дорсет поджал губы:

– А если нет?..

– Значит, меня казнят! – воскликнула Елизавета и разрыдалась. – Глостер отправил письма членам парламента и магистрата.

– И? – маркиз пытался ее успокоить. – Он не посмеет поднять руку на вдову брата.

– Его действия сочли законными! Понимаешь? А Глостер… он мнит меня виновной во всем… в убийстве Кларенса, смерти Эдди… во всех несправедливостях мира! Он даже этого безумца Ланкастера не захотел мне простить!.. Пусти! – при упоминании Генриха VI, убитого в Тауэре, маркиз слишком сильно сжал ее плечи. Дорсет терпеть не мог вспоминать об этом ничтожестве.

Королева вздрогнула. Выпуталась из объятий сына. Медленно повернулась. Взгляд Вудвилл скользнул по картинам, изображавшим ее мужа. Эдуард во всем величии и в королевских регалиях взирал на свою вдову и – Елизавета могла поклясться в этом – ухмылялся.

– Картины… – прошептала Вудвилл. – Картины! – взвизгнула она. – Их тоже надо забрать в Вестминстер! И корону! И…

Дальше маркиз не слушал. Он повернулся на каблуках и вышел из зала. Дорсет собрал всех верных ему людей, и с войском, превышающим объединенные силы Глостера и Бэкингема, выступил к Нортхэмптону.

* * *

Повозки затормозили, а потом и встали. Елизавета вышла из кареты и поспешила выяснить, чем обусловлена задержка. Она обязана успеть до прихода в город Глостера! Он не посмеет нарушить неприкосновенность Святилища!

Кроме самой Вудвилл в Вестминстер направлялись несколько телег с поклажей. Она взяла с собой королевские регалии и две части казны, которые не вывез адмирал, сокровища, драгоценности. А также драгоценную утварь из дворца, золотую и серебряную посуду, драгоценные уборы и платья, резную мебель, гобелены, картины. Добравшись до аббатства, повозки застряли в узких воротах, намертво перегородив путь.

– Расширяйте проход! Рубите стены! – приказала Елизавета. Она сжала кулаки. Казалось, весь мир обернулся против нее, а Ричард Глостер вот-вот появится за спиной на своем огромном жеребце. – Быстрее!

Слуги попытались перетаскать поклажу на руках, но вещей оказалось слишком много. Вудвилл приказала им браться за инструменты и не терять времени. Стены уступали неохотно. Вестминстер мог выдержать длительную осаду и штурм.

Вокруг телег то и дело сновали прохожие: оглядывались, присматривались. Каждый раз их приходилось отгонять словно назойливых мух. Приближался вечер. Когда стемнело, появились какие-то сомнительные личности: шныряли вокруг, норовили стянуть с воза что-нибудь ценное.

* * *

4 мая 1483 года – в день, назначенный Вудвиллами для коронации, – престолонаследник, сопровождаемый Ричардом Глостером и герцогом Бэкингемом, торжественно въехал в столицу. Процессию встречали ликующие лондонцы. Юный Эдвард восседал рядом со своим знаменитым дядей и восторженно улыбался. Радовало его не только происходящее на улицах, но и первая победа.

Военное столкновение войск маркиза Дорсета и его эскорта разрешилось в пользу последнего. Брат превосходил числом, но не умением, Глостер разбил его играючи. И пусть сам юный король не принимал в битве никакого участия, он чувствовал свою сопричастность.

– О, Ваше Величество, вы не видели нас в битве при Барнете! – заверил Бэкингем.

Ричард вскинул бровь и покосился на герцога, не скрывая усмешки.

– Йорк тогда был в меньшинстве. Ланкастерские силы превосходили нас ровно в два раза! Но благодаря находчивости Ричарда мы сокрушили Безумного Генриха и французскую волчицу раз и навсегда, – Генри вскинул подбородок и улыбнулся какой-то симпатичной горожаночке. – Что нам после этого какой-то Вудвилл?!

– Ваше Величество, – Ричард поклонился кивком головы, – вас сейчас встретят представители города. Позже проводят во дворец епископа Лондонского, отведенный вам в качестве временной резиденции. Там в присутствии именитых гостей состоятся торжественные чествования.

Эдвард кивнул.

– С вашего позволения я не буду присутствовать на них. У регента за время отсутствия накопилось множество государственных и личных дел.

– Я отпускаю вас, герцог, – согласился король. – Но я надеюсь на скорую встречу.

– Непременно, Ваше Величество, – Ричард придержал коня и свернул на малоприметную улочку. Подождал немного, провожая взглядом остатки процессии, и неспешной рысью направился в Кросби Пэлас.

На следующий день он созвал новый королевский совет. Дик рискнул оставить его почти в прежнем составе. В столице, похоже, не оказалось лордов, не связанных с Вудвиллами.

Новый совет начал свою работу с выполнения воли покойного короля и провозгласил Ричарда, герцога Глостера, регентом и лордом-защитником королевства. Срок регентства продлили на двенадцать лет – до совершеннолетия престолонаследника. Со своей стороны Дик обещал руководствоваться решениями совета и ничего не предпринимать без его согласия.