Охотники и жертвы - Райчел Мид

Правда, вскоре выяснилось, что во время поездки меня будутводить на веревочке.

— Директриса Кирова полагает, что со временивозвращения ты вела себя хорошо, — заявил мне Дмитрий.

— Даже несмотря на драку, которую я затеяла на урокемистера Надя?

— Она не винит тебя за это. В смысле, не только тебя. Ясумел убедить ее, что ты нуждаешься в передышке… и сможешь использовать этупоездку как тренировку.

— Тренировку?

Он коротко объяснил мне, что имеется в виду, пока мы шли,чтобы встретиться с остальными. Виктора Дашкова, хилого как никогда,сопровождали два его стража. Наталья на полной скорости чуть не врезалась внего. Он улыбнулся ей и ласково обнял, что кончилось жутким приступом кашля. ПокаНаталья дожидалась окончания приступа, в ее глазах плескалось беспокойство

Он заявил, что в состоянии сопровождать нас. Восхищаясь егорешимостью, я думала о том, на что он обрекает себя только ради того, чтобыкомпания девиц могла походить по магазинам.

Мы выехали в Мизулу в большом школьном фургоне вскоре послерассвета. Если желаешь походить по человеческим магазинам, нужно учитывать часыих работы. Затененные окна фургона пропускали мало света, чтобы он не могпричинить вреда вампирам.

В нашей группе было девять человек: Лисса, Виктор, Наталья,Камилла, Дмитрий, я и еще три стража. Двое из них, Бен и Спиридон, всегдасопровождали Виктора. Третий был из числа школьных стражей: ничтожество Стэн,унизивший меня в первый день в школе.

— У Камиллы и Натальи пока нет личных стражей, —объяснил мне Дмитрий. — Они под защитой стражей своих семей, а еслипокидают Академию, их должен сопровождать школьный страж — в данном случаеСтэн. Я здесь как страж Лиссы. Большинство девушек ее возраста не имеют личныхстражей, но, учитывая обстоятельства, для нее сделано исключение.

Я сидела в задней части фургона с ним и Спиридоном, такимобразом, они получили возможность изливать на меня мудрость стражей, что былочастью моей «тренировки». Бен и Стэн сидели впереди, а остальные в середине.Лисса и Виктор много разговаривали, видимо, обсуждали новости. Камилла, которуювоспитали вести себя вежливо в присутствии старших представителей королевскихсемей, в основном улыбалась и кивала. Наталья же выглядела покинутой истаралась отвлечь на себя внимание отца, но безуспешно. Он, по-видимому, умелотключаться от ее трескотни.

— У Лиссы вообще-то должно быть два стража, —заявила я, обращаясь к Дмитрию, — как у всякой принцессы.

Спиридон был возраста Дмитрия, с колючими светлыми волосамии более легкомысленной манерой поведения. Несмотря на свое греческое имя, онимел типичное произношение уроженца южных штатов.

— Не волнуйся, придет время, и у нее их будет скольконужно. Дмитрий уже один из них. Велики шансы, что ты станешь вторым. Именнопоэтому сегодня ты здесь.

— Это как бы часть обучения, — предположила я.

— Ага. Сегодня ты будешь партнером Дмитрия.

На мгновение воцарилось странное молчание, вряд лизамеченное кем-нибудь, кроме меня и Дмитрия. Наши взгляды встретились.

— Партнером по страже, — без всякой необходимостиразъяснил Дмитрий, точно с трудом отгоняя мысли о других видах партнерства.

— Ага, — подтвердил Спиридон.

Не замечая возникшего между нами напряжения, он принялсяобъяснять, как стражи работают в паре. Все это был стандартный материал, прямоиз учебников, но сейчас, когда мне предстояло действовать в реальном мире, онзвучал совсем по-другому, более значительно, что ли. Стражи приставлялись кмороям в зависимости от степени важности последних. Обычно в группе по двое,что, скорее всего, ожидало и меня. Один постоянно держался около объекта,другой находился позади и следил за окружающей обстановкой. Нетруднодогадаться, что они называются соответственно ближним и дальним стражами.

— Ты, скорее всего, всегда будешь ближнимстражем, — сказал мне Дмитрий. — Ты девушка того же возраста, чтопринцесса, поэтому можешь держаться около нее, не привлекая ничьего внимания.

— И я должна не сводить с нее глаз, — заметилая. — И ты тоже.

Спиридон засмеялся и ткнул Дмитрия локтем.

— У тебя просто блестящая ученица. Ты уже дал ей кол?

— Нет. Она еще не готова.

— Я была бы готова, если бы кое-кто показал мне, какиспользовать его, — возразила я.

Я знала, что у каждого стража в фургоне были скрытые под одеждойкол и пистолет.

— Тут дело не просто в умении пользоватьсяколом, — сказал Дмитрий в своей манере умудренного опытом старца. —Нужна готовность убивать стригоев.

— Почему должны возникнуть трудности с тем, чтобыубивать их?

Большинство стригоев сознательно трансформировавшие себябывшие морои. Некоторые были мороями или дампирами, которых обратилинасильственно. Велика вероятность того, что ты знакома с кем-нибудь из них. Какдумаешь, сумеешь убить того, кого прежде знала?

С каждой минутой наша поездка становилась все менеезабавной.

— По-моему, да. Я ведь обязана сделать это. Если вопросстоит так — или они, или Лисса…

— И все же не исключено, что ты заколеблешься, пусть намгновение, — сказал Дмитрий. — И колебание может погубить тебя. И ее.

— Ну и как сделать так, чтобы не колебаться?

— Нужно все время твердить себе, что перед тобой — нете люди, которых ты знала. Они — безнравственные, извращенные,противоестественные создания. Ты должна избавиться от прошлых привязанностей иделать то, что нужно. Если в них сохранилась хоть частица прежних себя, они,скорее всего, будут благодарны тебе за это.

— Благодарны за то, что я убиваю их?

— А чего хотела бы ты, если бы кто-то превратил тебя встригоя?

Я не знала, что ответить на это, и потому промолчала. Не сводяс меня взгляда, он продолжил.

— Чего хотела бы ты, если бы узнала, что тебя противволи собираются превратить в стригоя? Что ты утратишь все моральные устои ипонимание того, что правильно, а что нет? Что всю оставшуюся жизнь —бессмертную жизнь — ты будешь убивать ни в чем не повинных людей? Чего бы тыхотела?

В фургоне воцарилось напряженное молчание. Глядя на Дмитрия,отягощенная всеми этими вопросами, я внезапно поняла, почему мы с ним привлекливсеобщее внимание — не считая наших хороших внешних данных.

Я никогда не встречала никого, кто относился к своейдеятельности в качестве стража так серьезно, кто понимал бы все ее роковыепоследствия. Уж точно не среди людей своего возраста. Даже Мейсон оказался не всостоянии понять, почему на вечеринке я не могла расслабиться и напиться.Дмитрий говорил, что я лучше многих взрослых стражей осознаю свой долг, а я непонимала почему, ведь они видели немало смертей и сталкивались с серьезнымиугрозами. И все же в тот момент я осознавала: он прав, мне присуще некоестранное понимание того, как соотносятся между собой жизнь и смерть, добро изло.