Седьмая жертва - Фредерик Молэ

Тогда Нико захотел вернуться к себе домой. Беккер и Кривен поехали с ним. Столица еще куталась в темноту. На крыше магазина Самаритен хлопали на ветру желтые флаги. А внизу, как каждое воскресенье, наверное, будут закрывать набережную для автомобилей, и она окажется в полном распоряжении пешеходов, роллеров и велосипедистов. Там царило радостное оживление, а у него, возможно, рушилась вся его жизнь, и он ничего не мог с этим поделать. Нико закрыл глаза. Вот и дом. Мысли его обратились к Каролин, он старался восстановить вкус их поцелуев. От мучительного воспоминания о нежности ее кожи у него тут же заныл желудок, и он открыл глаза. В голове у него гудело, ярость сменялась отчаянием. Он должен был ее спасти, или он просто сойдет с ума.

Кривен наконец припарковал машину. Мужчины вошли в небольшой дом прямо в сердце столицы. Нико хотелось бы остаться одному, но он знал, что товарищи ни за что не уйдут. Уже через несколько секунд он сидел на кровати, спрятав лицо в блузку Каролин. Он не мог совладать со слезами… Именно в этот момент на его плечо и легла дружеская рука Александра Беккера, пытавшегося его утешить. Нико не мог не почувствовать восхищения этим человеком, который боролся за свою жизнь и сумел забыть прошлое. И Беккер, и Фьори пережили тяжелые моменты в жизни, но отреагировали на них совершенно противоположным образом. Беккер был прав: надо было сражаться.

— Он в Париже, это ясно, — в конце концов смог произнести Нико. — Весь транспорт под контролем, и он не может рисковать и выбираться с Каролин из столицы. Его тут же опознают.

— Согласен, — продолжил его мысль судья Беккер. — Пока он будет действовать как обычно, ничего не меняя. Для него это символические акты.

— Но у нас никакого следа! — не сдержался Нико.

— Но есть же место…

— Кабы знать… Я возьмусь за это с другой стороны…

— То есть?

— Он стал моим врагом и знает, что из этого следует. Выследить врага означает проникнуть в его мир, почувствовать его желания, это значит следовать за ним во тьме.

— Эмпатия?

— Она самая. Вплоть до идентификации с преступником. Обязательно должно быть что-то, что приведет нас к нему. Чтобы найти, что это такое, я должен открыть свой разум.

— Здесь дело в Каролин, — вмешался в разговор вошедший в комнату Кривен. — Из-за этого ты и сходишь с ума. Подумай о ней как о чем-то неодушевленном, назови ее, например, номер первый… Иначе у тебя ничего не выйдет.

Воцарилась тягостная тишина.

— Я думал, что все это вздор, — удивился Беккер. — Этакая дешевенькая психология.

— Все зависит от того, кто ею занимается, — ответил Кривен. — У Нико на такие вещи просто шестое чувство, но он не любит об этом говорить.

— Он манипулировал нами с самого начала, — начал Нико.

— Каролин появилась в его планах только потом, — заметил Кривен.

— Он хотел заняться моей бывшей женой и вдруг обнаружил такой подарок. Он ходил за мной по пятам всю неделю. Каролин пришла ко мне на набережную Орфевр, и мы вместе гуляли. И тут он решил, что для того, чтобы ударить меня больнее, он должен поменять цель. Сестра сразу же почувствовала, что происходит между мной и Каролин, и проболталась. Все ведь было запрограммировано: по убийству каждый день и последнее — как апофеоз — сегодня, в воскресенье. Но его преступления питают фантазмы, поэтому он обставляет все как некий ритуал…

— Может быть, мать била его плеткой, — предположил Кривен.

— Думаю, да. Он мстит ей за себя. Впрочем, вполне вероятно, именно он ее и убил. Если мать он ненавидит более всего и если в каждом своем преступлении он убивает именно ее, то между седьмой, последней жертвой и ею должна быть какая-то очень тесная связь, — думал вслух Нико.

«Он больше не произносит имени Каролин, — подумал Кривен, — дело, кажется, налаживается».

— В руках у него последняя добыча, — говорил Нико. — Что он с ней сделает? В его игре ей отведено особое место. Возможно, она станет частью того же смертельного ритуала, но раньше он проводил его дома у своих жертв. Теперь он хочет чего-то нового. Но поскольку он организован и тщателен, он не мог не приготовить заранее место для своего последнего «подвига». Ритуал не может пройти где попало, нужно, чтобы все было безупречно. Давайте думать… Он должен избавиться от своей матери… Седьмая женщина — это она!

— Ты хочешь сказать, что седьмая женщина для него олицетворяет мать? — переспросил Кривен.

— Именно так. Ему было мало убить ее один раз. Нужно снова запустить это кино. В принципе, он занимался этим всю неделю, но сегодня — воскресенье и финал. Особая добыча для особого дня. Ему нужно, чтобы кто-то еще, близкий, разделил с ним эту боль, и он выбрал для этой роли меня. Он хочет, чтобы я разделил с ним ужасное воспоминание о смерти его матери.

— Он совершенно безумен, — прошептал Беккер.

— Где жила его мать? В каком районе он вырос? — вопрос Нико был обращен к майору.

— Не знаю, — ответил Кривен.

— Звони Росту.

Комиссар ответил мгновенно. Напряжение всюду царило максимальное. Кривен передал Росту вопросы Нико и через несколько минут, не отрывая мобильный телефон от уха, уже диктовал адрес:

— Площадь Жюссьё, три, пятый округ. Эрик Фьори вырос в этом квартале, его мать никогда не выходила из квартиры, в ней и умерла.

— Скажи Росту, чтобы отправлялись туда, — передал приказ Нико. — Но очень осторожно. И еще мне нужны имена новых хозяев квартиры.

— Ты правда думаешь, что он может быть там? — спросил Кривен, кладя трубку в карман.

— Возвращение к истокам, старина. Вполне в духе нашего убийцы. Он задумал убийство своей матери, теперь он отправляется туда, чтобы дойти до конца своих фантазмов.

Нико вышел из квартиры в сопровождении двух своих товарищей. Блузка Каролин по-прежнему была зажата у него в руке, но теперь это придавало ему силы. Комиссар сел на заднее сиденье: чтобы влезть в шкуру убийцы, ему было необходимо одиночество, дистанцированность от других. Кривен нажал на сцепление, машина полетела в сторону площади Жюссьё и самого обширного во Франции университетского кампуса. Там, на месте старого винного рынка, были построены современные здания Университета Пьера и Мари Кюри. Майор полиции свернул на улицу Жюссьё и решил проехать мимо зданий, выстроившихся у площади. Их не должны были заметить из окон квартир. Росту пришла в голову такая же мысль, и он уже был на площади, его машина стояла во втором ряду несколько дальше. Они выскочили из машин. Терон и Видаль двинулись за комиссаром.

— Третий этаж, — проговорил Рост. — Супружеская пара пенсионеров выкупила квартиру Фьори. На площадке одна дверь. На входной двери код.

— У меня в чемоданчике есть все необходимое, — заверил Кривен.

— Отлично. Поднимаемся. Сначала я вместе с Кривеном. Вы — через десять минут. Александр, ты ждешь нас в машине.