Сезон крови - Грег Гифьюн

Отблеск в ее глазах подсказал мне, что, несмотря ни на что, она все еще думала так же. Тони отвернулась, как смогла, свернула дрожащими руками блузку и кинула ее в чемодан.

– Вернувшись сегодня с работы, я не стала сразу подыматься сюда, а сидела на скамейке у воды и смотрела на уток и лебедей. – Она отбросила с лица прядь волос и слабо улыбнулась, не глядя на меня. – Я сидела и курила, и на какое-то время все – этот шум, этот бардак – немного отступило, как будто кто-то убавил звук. Такое приятное чувство. В воздухе было такое ощущение… понимаешь… когда можно почувствовать, как сменяется время года, как весна постепенно становится летом. Другой воздух, другой свет – все другое. Все вокруг новое, но в то же время знакомое. И я подумала, что когда я была девочкой, весна длилась дольше. Ты помнишь время, когда она длилась больше пары недель? Все меняется, даже времена года, хотя на самом деле все остается прежним. Может, в этом-то вся суть. Я посмотрела на скользившего по воде лебедя и подумала, что могу прямо сейчас сесть в машину и уехать. Просто… уехать. Никто не убьет меня и не посадит в тюрьму. Я могла бы просто ускользнуть, и никто бы меня не остановил. Если бы хотела. Я могла бы, и мир бы этого даже не заметил.

– Он никогда не замечает, – сказал я.

– И я стала гадать, почему мы все это делаем? Почему мы остаемся. Потому, что это правильный выбор? Или потому, что мы боимся последствий?

Я обратил внимание, что она не назвала любовь как одну из причин – ни для того, чтобы уехать, ни чтобы остаться.

– Короче говоря, ты уезжаешь из города, так?

Она разочарованно покачала головой.

– Ты все понимаешь так буквально.

– Ах, прости, пожалуйста. Я подумал, что уж сбор чемодана – это буквальнее некуда, – сказал я как можно язвительнее, и все равно этого казалось недостаточно. – Значит, ты не уезжаешь из города. Только от меня.

Она выглядела искренне изумленной.

– Ты этого хочешь?

– Нет.

– Тогда что же нам делать?

– Может, это мне надо уехать? В смысле, может, так положено? Я даже не знаю, как это обычно делается.

Она едва заметно пожала плечами.

– Я тоже.

Она выглядела такой прекрасной, что я готов был ее убить.

– Не могу поверить, ты всерьез думаешь, что только так…

– Помнишь дом на берегу, который достался Марте от родителей? Она сказала, что я могу там пожить, если мне понадобится; это очень мило с ее стороны, потому что она могла сдать его на все лето.

– Да уж, такая заботливая. – Мне снова захотелось выпить, но я остался на месте из страха, что, если я уйду на кухню, Тони не пойдет за мной и наш разговор – какой уж есть – закончится здесь и сейчас. – И я так понимаю, он тебе понадобился.

– Да, ненадолго. Мне нужно отдохнуть от всего и подумать.

– А, то есть после этого отдыха и думанья ты вернешься? Ну хоть что-то.

Тони закрыла чемодан. Жужжание застегнутой молнии пронзило меня насквозь.

– Ты одержим этой историей с Бернардом, ты влез куда не следовало и впутался в мутную историю, справиться с которой тебе не по силам.

– Спасибо за поддержку.

– Тебе надо обратиться за помощью, Алан.

– Это твой дружок предложил?

– Иногда ты ведешь себя как ребенок.

– Ты права. Взрослые люди просто спят с кем-то еще. – Я увидел, как Тони поникла, как будто мои слова по-настоящему ранили ее, и на секунду ощутил волну радости. Я хотел поделиться своей болью. – Никогда бы не подумал, что ты так меня ненавидишь.

Она нарочито громко уронила чемодан на пол, и я представил, как посетители пиццерии на первом этаже смотрят на потолок.

– Я тебя не ненавижу, Алан. Сейчас я чувствую только тоску. Для ненависти или чего-то еще у меня просто не осталось сил.

Я оперся о дверной косяк, чтобы не потерять равновесие, может быть, потому, что слишком много выпил у Дональда. А может, и нет.

– Неужели я действительно такой неудачник?

– Нам нужно отдохнуть друг от друга. Мне нужно…

– Знаешь, мне кажется, было бы куда проще, если бы ты высказалась напрямую, швырнула бы все сразу мне в лицо, – сказал я. – Просто назвала бы меня козлом, отвратительным мужем и неудачником. Но от этого твоего «Мне нужно время» меня просто тошнит. Не надо притворяться, что дело в чем-то другом, Тони. Ты завела интрижку на стороне и теперь убегаешь, чтобы не чувствовать себя такой виноватой. Потому что если ты уйдешь, значит, мы уже не вместе, и это, вроде как, уже не измена, так? Получается, ты уже не предаешь меня, и это куда лучше, чем чувствовать себя безвольной блядью.

Она скрестила руки на груди.

– Ты закончил?

– Нет. Иди ты в жопу, шлюха. Вот теперь закончил.

– Полегчало?

– Не особенно.

– Ну тогда, может, от этого полегчает: сам иди в жопу! – Она подняла чемодан и пошла вон из комнаты, но оказавшись рядом со мной, ненадолго остановилась. – Тебе никогда не приходило в голову, что нет никакой интрижки? Ты веришь тому, в чем следует сомневаться, и сомневаешься в том, чему должен бы поверить.

– Ага, теперь ты еще и в философы записалась? – Я негромко рассмеялся, но это была всего лишь защитная реакция, не позволявшая мне расколоться, рассыпаться на части, сложиться как карточный домик. – Если ты уйдешь, то больше не возвращайся. Если ты сегодня уйдешь, то это конец, слышишь? Все кончено.

– Этого ты точно не хочешь.

– Нет?

– Нет.

– Тогда чего ты от меня вообще хочешь? Чтобы я просил тебя не уходить? Чтобы я умолял? Что? Чего ты от меня хочешь? Скажи, что я должен сделать, я сделаю.

– Я устала, Алан. Я устала, мне грустно и даже немного страшно, но я должна уйти.

– Ты меня любишь?

– Конечно, люблю.

– Тогда почему ты так отчаянно пытаешься от меня сбежать?

– Потому что сейчас одной любви недостаточно. И редко когда хватает ее одной.

– Неправда, – сказал я. – Любви всегда достаточно. Если она истинная, то ее достаточно.

– Я хочу…

– Ну, разумеется, давай позаботимся о том, чего хочется тебе. Гребаный мир горит синим пламенем, все катится к чертям, но в тот момент, когда ты нужна мне больше всего, ты убегаешь. Ты считаешь, что лучше всего сбежать и спрятаться. Отлично. Беги.

– Ты просто не хочешь этого признать, – сказала она громким шепотом, – но так будет лучше и для тебя тоже. Это нужно нам обоим.

– Значит, вот оно как. Вот так просто.

– В данный момент – да.