Старший брат моего жениха - Лина Манило

На этот раз в такси я сажусь рядом с Кирой. Никаких передних сидений, никаких пряток от самого себя. И никаких съемных квартир я тоже искать не собираюсь. Тем более не планирую везти Киру в какую-то, пусть даже очень дорогую, гостиницу. Она точно не случайная девица в моей постели, чтобы так с ней поступать.

Кира, осмелевшая вначале, сейчас сидит рядом тихая-тихая. Уверен, она даже не очень-то разбирает, куда именно мы едем. Чувствую себя каким-то Серым волком, волокущим в темный лес невинную Красную шапочку. Сюрреализм какой-то, честное слово.

Но Кира удивляет меня: кладет голову на плечо, тихо вздыхает и прикрывает глаза. Переплетает наши пальцы, сжимает их что есть силы и целует меня в плечо. Мне кажется, что в этой машине мы сейчас одни. Несемся куда-то, не разбирая дороги, наплевав на любые заградительные сооружения.

Рядом с ней у меня ощущение, словно способен сбросить любой груз со своих плеч, забыть обо всем на свете, просто жить. И почему все должно было оказаться настолько сложно?

— Заснула? — спрашиваю, когда машина останавливается возле ворот родительского дома, в окнах которого, как обычно, не горит ни единая лампочка.

Егор под наблюдением Артема, а больше здесь и некому электричество жечь.

— Чуть-чуть, — сонно морщится Кира и осматривается по сторонам, улыбаясь немного пьяно.

И тут я понимаю окончательно и бесповоротно, что хочу каждое утро видеть ее такой: нежной и растрепанной. Прям распирает от нежности.

— Выходи, — улыбаюсь и целую ее теплую кожу, хотя таксист уже явно теряет терпение и нервно тарабанит пальцами по рулю.

Расплачиваюсь с ним, выхожу из машины и подаю руку Кире. А она, наконец сообразив, где мы, смотрит на меня как-то странно.

— К вам домой? — уточняет, словно здесь может быть какая-то ошибка. — Но…

— Нет никаких “но”. Пойдем.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — киваю и открываю ворота. — Проходи.

Кира не спорит, но по ее напряженному телу, по бегающему взгляду, который выдает ее с головой, понимаю, что боится.

— Егора в доме нет. А если бы и был, это ничего не изменило.

— Кроме того, что он уверился бы окончательно, что я прыгаю от одного брата к другому, — бурчит, когда веду ее за собой в дом.

— Его проблемы. Вот еще, — передергиваю плечами и в пяти шагах от входа сжимаю в пальцах ее подбородок и приподнимаю голову, ловлю взгляд. — Мы с тобой не делаем ничего, за что нам стоит прятаться в углу. У Егора своя мука в голове.

Кира дышит поверхностно, рвано, а я смотрю в ее глаза и не насмотреться. Хочется целовать ее, нежить, сделать все, чтобы она выбросила все до единой глупости из головы.

И она, словно чувствует все мои желания, хоть и наверняка боится их до дрожи. Тянется ко мне губами, руками, кожей, всем своим естеством, а я напрочь забываю, что нужно бы для начала дверь в дом открыть. Не до этого сейчас.

Целую жадно, проникаю языком в приоткрытый влажный рот, пью сладкое дыхание и тихие вздохи, будто астматик воздух солевых шахт. Смыкаю руки на ее спине — крепко, не задумываясь о последствиях, — и прижимаю стройное тело к себе. Мне жарко и холодно одновременно, меня сжигает внутренний жар, и озноб зимним ветром по коже гуляет.

— Я никогда так много не целовался, — говорю, насилу оторвавшись от самых сладких в этом мире губ.

Кира касается нижней дрожащим пальцем, обводит по контуру, дотрагивается до верхней, а взгляд манящий, искренний. В нем нет порочности, нет призыва самки — то, что так часто видел в своей жизни, и мне это нравилось. Но с Кирой… с ней все иначе, потому что она — девочка с совершенно другой планеты. Девочка, убивающая меня наповал своей искренностью, непосредственностью мыслей, даже глупыми страхами. Ее оберегать хочется, как трогательную бабочку, цветок со сломанным стебельком.

Когда все-таки нахожу каким-то чудом замок и даже ключом в него попадаю, дверь распахивается, дом встречает нас безмолвной тишиной. И хорошо.

Кира входит первой — не заставляет себя упрашивать, не робеет, а я оказываюсь за ее спиной. Свет не тороплюсь включать — кажется, нам обоим на помешает эта интимность.

— Если ты боишься, что я наброшусь на тебя, трахну и выброшу из своей жизни через пару часов, то я тебя разочарую. Не выброшу.

Я кладу руки на ее живот, прижимаю к себе крепче, а она тихо охает, когда мой член упирается в ее спину.

— Я хочу тебя до кровавых разводов перед глазами, веришь?

— Так сильно?

— Еще сильнее, — усмехаюсь и дую на ее шею, на плечо. Чтобы еще лучше почувствовала меня. — Но знаешь, какое есть преимущество у мужчин в моем возрасте?

— Какое? — спрашивает тихо-тихо, а я провожу языком по ушной раковине и слегка сжимаю зубами мочку. — Ох, Руслан…

— Когда ты так называешь меня по имени, у меня все мысли разбегаются. Так вот, преимущество: я умею держать себя в руках. Понимаешь, о чем я?

— Хорошо, что тут темно.

— Почему? Стесняешься?

— Боюсь, что тогда ты бы увидел, какая я красная.

Она тихо смеется и, обернувшись в моих объятиях на девяносто градусов, становится ко мне лицом. Все-таки включаю свет, Кира жмурится, как кошка, а щеки и правда, алее пионерского знамени.

— Ну вот, увидел, — улыбается и прячет лицо на моей груди, а я чуть подталкиваю ее в сторону лестницы.

Ноги сами меня ведут туда, и это совсем не потому, что мне не терпится сделать Киру своей. Просто моя комната — единственное место, где у Киры нет воспоминаний, связанных с Егором. Там — только моя территория, мое царство и моя память. Мне просто необходимо, чтобы у нас с этой фантастической девушкой было что-то только наше, без постороннего вмешательства.

Что-то одно на двоих.

— Голодная? Пить хочешь? Может быть, кино посмотрим? Книгу могу вслух тебе почитать — говорят, я отличный чтец, — болтаю всякую чушь и у самой нижней ступеньки поднимаю Киру на руки. Она обхватывает меня ногами, прижимается всем телом, сводя меня этим с ума.

— Нет, не хочу, — качает головой, трется носом о мою шею, опаляет кожу дыханием.

— А чего ты хочешь? — Заворачиваю направо, доношу Киру до своей комнаты и кое-как открываю дверь. Не иначе как чудом.

— Я не знаю, мне сложно это описать, — мурлычет в мою шею, а я ставлю Киру на пол.

— Тогда молчи. Просто будь сегодня рядом, хорошо?

Кира улыбается, осматривает комнату, а я радуюсь, что в ней порядок. Почему-то сейчас это кажется важным.

— Подожди меня, я быстро, — прошу и покидаю комнату.

Не знаю, чем тут все сегодня закончится, но расслабиться Кире точно не помешает.

Тьфу, наверное, со стороны и правда выгляжу грязным извращенцем, которые мечтает опоить трепетную деву и овладеть ею всеми мыслимыми и немыслимыми способами.