Т-34. Крепость на колесах - Михаил Михеев

Хотя, по чести говоря, и сам бы мог лопухнуться, самокритично думал он, глядя на бодро шагающую к ним группу людей. В конце концов, опыта сортировки людей у него тоже немного. Тем более когда они растеряны, подавлены, устали и оттого сливаются в одну серую, безликую массу. Зато уж сейчас…

Он с интересом смотрел на идущих в его сторону умников. Восемь человек… Что же, остальные оказались или умнее, или просто осторожнее. Все как один новички — логично и правильно, старожилы, прошедшие вместе несколько боев — это уже подразделение, ощутившее и радость побед, и горечь от смерти товарищей, осознавшее чувство локтя и чуть свысока глядящее на новичков. Эти же — никто, и звать их никак. Во всяком случае, в успевшем сложиться негласном, но оттого не менее строгом табеле о рангах.

Правда, и те, кто открыто не примкнул к недовольным, никуда не делись. Просто держались чуть поодаль, и, скорее всего, поддержат тех, кто окажется сильнее. Кто именно победит, если конфликт выйдет за рамки взаимной вежливости, Хромов ничуть не сомневался, но все равно неприятно. Остальные же, успевшие повоевать под его началом, очевидно, просто решили понаблюдать за бесплатным цирком. Хотя оружие у них, разумеется, было при себе — не идиоты, чай, ложиться спать с винтовкой уже вбито на уровень рефлексов.

Предводителем у недовольных был высокий, крупный мужик лет сорока или пятидесяти, точнее сказать не получалось, в истрепанном пиджаке и таких же потерявших лоск брюках. Очевидно, во времена оны это был достаточно приличный, дорогой костюм, но война к вещам безжалостна. Рубашка, кстати, тоже давненько потеряла изначальную белизну, приобретя взамен цвет дорожной пыли. А вот сапоги хорошие, явно из трофейных — немецкие, с узкими голенищами. На голове не лысина, а, скорее, капитально поредевшая растительность. Настолько поредевшая, что кожа поблескивала.

И еще от внимательного взгляда Хромова не укрылось, что одежда сидела на этом человеке вроде бы привычно, но в то же время мешковато. Очень похоже, этот умник не так давно сбросил приличное количество килограммов. Неудивительно, учитывая, из какой задницы его выдернули, однако же стоило представить этого умника с поправкой на потерянные килограммы — и выходило, что лишним весом он страдал капитально. Что тоже о многом говорило.

— Ну, и что вам надо? — лениво поинтересовался Сергей, не удосужившись даже встать из-за стола, на котором разложил оружие. Разве что повернулся, чтобы удобнее было разговаривать. Его парни вели себя точно так же, последовав примеру командира. — Только быстро, у меня времени нет.

— Вы куда собрались?

— Не ваше дело, — Сергей окинул взглядом собеседника, отметив, что винтовки при нем нет, а ведь их выдавали новичкам поголовно. Зато на ремне кобура с наганом. Которые, кстати, не выдавали. Интересно, у кого спер? Висит, правда, бездарно, враз оружие, прикрытое полой мятого пиджака, не выхватишь. — И вообще, с какого перепугу вы не работаете? Сержант, вам их занять нечем?

— Отказались слушать, — пробасил невысокий крепыш из основного состава. Этот парень с монголоидными чертами лица, до армии охотник из какого-то медвежьего угла в Сибири, отменно стрелял, но людьми командовать толком не умел. И кубари в петлицах ему выдали как раз за отличную стрельбу. В остальном же ему и ефрейтора было бы много. Не справился. Что же, бывает. И винить некого, кроме самого себя. Не того командовать поставил.

Откровенно говоря, Крылов был бы в их предприятии наиболее подходящим кандидатом в стрелки. Прирожденный снайпер, безо всякой оптики выбивающий сто из ста. Но, увы, в последнем бою получил пулю в мякоть ноги. Ничего опасного, но для марш-броска сейчас непригоден совершенно. Ладно, пусть учится командовать, раз уж карта легла.

— Так надо было отправить на гауптвахту. Эх, Крылов, учить тебя и учить. А вы что встали? Всем по наряду, у нас вон нужник не выкопан.

— Да ты…

— По два наряда, — полгода назад Сергей и подумать бы не мог о том, что сможет вот так, безразличным голосом, командовать. Прямо умер в нем прапорщик. Однако на того, кто претендовал на место руководителя мятежа, это не произвело впечатления.

— Ты что себе позволяешь, мальчишка!

Хромов встал, широко улыбнулся, перехватил стоящую рядом СВТ и, благо дистанция позволяла, тут же коротким, слитным движением врезал собеседнику прикладом в челюсть. Получилось вполне неплохо, уроки Громова даром не пропали. Только ноги бузотера мелькнули в воздухе, и покатилось упитанное тулово в кусты.

— Крылов. Этого — на «губу». Пускай малость посидит да о своем поведении хорошенько подумает. — И, посмотрев на опешивших от быстроты и жестокости расправы людей, рявкнул: — Разойдись, макаки!

Крылов сноровисто подхватил ушибленного, похоже, так и не сообразившего, что произошло. Рывком поставил на ноги, выдернул из его кобуры наган и без особых усилий поволок едва переставляющее ноги тулово к вырытой на отшибе землянке. Откровенно говоря, как таковой гауптвахты у них не было, но конкретно это помещение было уговорено в таком качестве, случись нужда, использовать. К примеру, в последние дни там держали пленную немку. Проследив за ними равнодушным взглядом, Хромов развернулся, успел заметить в руках Ильвеса и Селиверстова пистолеты, отрицательно покачал головой. Стволы исчезли как по волшебству, но не приходилось сомневаться: случись нужда, их живо извлекут на свет божий. И применят — война приучила этих людей стрелять не задумываясь.

— Э-э… Товарищ командир.

— Ну, чего еще? — Сергей плюхнулся на еще не успевшую остыть скамью. Вновь повернулся к пришедшим. — Или вам двух нарядов на копку сортира мало?

— Товарищ командир, — этот человек был похож на типичного интеллигента. Худощавый, аккуратный, даже в очочках. И, судя по всему, имел в голове мозги, а значит, был куда опаснее получившего свое здоровяка. — Мы все-таки хотели бы выяснить. Нам стало известно, что вы хотите опять что-то учинить. И подвергнуть наши жизни опасности.

— Не понял, — Хромов и впрямь был удивлен. В самом деле, такие слова ожидаемы от американца из одного с ним времени. Но здесь и сейчас… Неожиданная фраза, абсолютно. — Вы у нас кто вообще?

«Вообще» оказалось учителем химии из местной школы. Отоваренный прикладом — какой-то чиновник по вопросам снабжения городского уровня. Шестерка при власти, в общем, отсюда и привычка хамить. Не успел перестроиться под новые реалии, бывает. Или резкое изменение статуса несколько раз за последние дни сбило ориентиры. Такое Хромов в последнее время наблюдал не раз. Вот и понесло Остапа… Впрочем, хамов удар в морду приводит в чувство моментально. Проверено не раз, и нынешний случай не исключение. А попробовал бы Сергей с ним по-человечески поговорить, тот орал бы еще сильнее, ибо — дурак. А дураки вежливость принимают за слабость.

Присоединившихся к ним вооруженных (все еще) орлов переговорщик, очевидно, не счел нужным представлять. И так видно — просто люди двинули за своим бывшим начальником, которым толстяк, собственно, до недавнего времени и являлся. И сейчас они, судя по испуганным рожам, проклинали себя за это решение.