Эластичность - Леонард Млодинов

Вопреки простоте постановки, очень мало кто способен эту загадку взломать, даже если человеку подсказывать или предоставить побольше времени на раздумья[183]. Во многих экспериментах количество преуспевших участников равнялось нулю. Их почти всегда меньше, чем один из десяти. Эта задача до того трудна, что даже среди тех, кому показали ее решение, всего через неделю больше трети не смогло это решение воспроизвести. Попробуйте сами. Максимум, на что большинство людей способно, – вот такие конфигурации, и все они требуют больше четырех линий.

Сложность решения задачи с девятью точками отражает то, как работают у нас мозги. Мы уже убедились, что наблюдаем мир не «свежим» взглядом. То, что мы видим (или не видим), функционально зависит не только от того, что́ перед нами. Оно зависит еще и от того, что мы привыкли видеть и что увидеть ожидаем.

Если вы привыкли наблюдать, как честные игроки в «Монополию» тянутся к игровому банку, вы скорее всего не обратите внимания, если кто-то мухлюет. Если привыкли, что продавец обслуживает покупателей, трудно дотянуться до идеи, что покупатели способны сами себя обслужить. А если у вас девять точек, расставленных знакомым способом – квадратом, ваш мозг склонен отфильтровывать идеи, связанные с рисованием в пространстве за пределами этого квадрата.

Однако вырваться за пределы воображаемого шаблона – вот что необходимо сделать, чтобы отыскать ключ к загадке о девяти точках.

Взгляните на решение:

Такого рода оригинальное мышление, какое необходимо для решения задачи «Девять точек», вполне буквально требует от вас выхода за рамки нарисованного шаблона, и потому мы называем такое мышление нешаблонным. Вот, в частности, почему психологи публикуют столько статей, ссылающихся на эту задачку: ища способы, как улучшить показатели решаемости этой задачи у своих подопытных, ученые добывают понимание того, как устроены наши мыслительные фильтры.

Вариант подсказки – добавить две стратегически размещенные дополнительные точки, как показано ниже. С таким дополнение, пусть точек соединять приходится больше, человек, решая эту задачу, не выходит за границы шаблона, и большинство испытуемых способно сходу разобраться, как добыть ответ[184].

Еще один способ увеличить количество справившихся с этой задачей – нарисовать вокруг расставленных точек квадрат попросторнее[185]. В таком случае мозг откажется от воображаемого шаблона, который определил вокруг точек, и примет новый, покрупнее, в котором есть место решению. Иными словами, задачу теперь можно решить «шаблонно», а это всем нам проще:

Мыслительные фильтры нашего мозга формируются постепенно. День за днем одни нейронные ответы закрепляются, другие подавляются. В результате мозг хорошо приспосабливается к окружающей среде, но настроен толковать ее через призму того, что оказывалось действенным в прошлом. Это позволяет нам быстро разбираться в знакомых обстоятельствах, но может мешать, когда необходимо действовать в неизвестных. Последнее как раз и происходит в задаче о девяти точках: наше понятие о геометрических границах так глубоко прошито в нас, что наше бессознательное отсекает нам возможность увидеть решение, поскольку оно требует нарушить эти самые границы.

Мы уже убедились, что изменение постановки задачи о девяти точках способно ослабить сопротивление, с каким наше бессознательное относится к тому, как эти точки должны быть соединены. Ключ к успеху во многих новых непростых обстоятельствах и, в более общем смысле, ключ к новаторству и изобретательному решению задач – зачастую в том, чтобы проделать умственное преобразование, подобное рисованию того квадрата вокруг точек, какой оставляет место для правильного ответа.

Ученые недавно обнаружили, как физически стереть эти бесплодные границы мысли – как пригасить деятельность определенных структур в мозге. Нам предстоит убедиться, что эксперименты с этим методом открыли ученым глубинное видение физического механизма возникновения у нас ментальных блоков.

В 2012 году в течение восьми месяцев двое австралийских ученых включали задачку «Девять точек» в конце некоего не связанного с ней эксперимента – «из любопытства»[186]. Из тридцати испытуемых, которым они предложили эту задачу, решил ее лишь один. Этот человек заинтересовал исследователей, поскольку у него была необычная медицинская история: в детстве он получил тяжелую травму головы. Исследователей эта особенность заинтриговала необычайно. Могло ли выйти так, что эта травма ослабила механизм фильтрации идей в мозге у испытуемого? К сожалению, определить точное положение травмы в мозге того человека выяснить не удалось, а потому глубже разобраться не получилось.

Ныне, применяя самые передовые технологии, ученые в силах и выявлять, и изучать структуры, формирующие наши когнитивные фильтры. Технологии эти позволяют ученым имитировать неполадки в мозге на здоровых людях. И такой ущерб, с точки зрения ученого, – ущерб высококачественный: он удобно расположен, с ним можно работать прицельно и, что самое удачное для испытуемых, он временный.

Сам подход основан на методике, уходящей корнями в Древние Египет и Грецию, – на применении электрических полей к мозгу. Древние справлялись с этим, прикладывая электрическую рыбу (рыбу, производящую электрическое поле) к голове, пытаясь таким способом облегчить приступ головной боли или эпилепсии. Помогало или нет, неведомо, но уровень медицинской подготовки у древних был так себе. Египтяне, например, употребляли перемолотых мышей как целительное притирание, а крокодилье дерьмо – как противозачаточное: метод, который, возможно, был бы действен и поныне, хотя и не по мистическим причинам, какие имели в виду египтяне.