Моё имя - Анастасия Соболева

чему-то разбавляющему мою вечную скуку. Хватит. Теперь узнай я хоть про один неосторожный твой шаг, тут же, без раздумий, пущу в ход свою метку. Убить тебя, пожалуй, не смогу, но вот адскую боль причиню без раздумий.

— Вы так не сделаете, — она, конечно, старалась держаться, но её голос всё равно дрогнул.

— И с чего вдруг ты в этом так уверена? Пускай у тебя на спине и есть точно такой же знак, мы оба знаем, что он — обычный дубликат — и подчиняется моему.

— Я не об этом. Вы просто не сможете так поступить. Вы не тот эксиль, что получает удовольствие от чего-то подобного.

Сказанное Пандорой показалось мне забавным, и я улыбнулся. Однако, не уверен, что моя улыбка хоть немногоотливала весельем.

— Так хорошо меня изучила? Я просто поражён! Но здесь ты, пожалуй, всё-таки права. Мне чужая боль не приносит особого удовольствия — в отличие от тебя.

Лицо королевы озарила тень воспоминаний, что быстро перешла в нечто смутно напоминающее тоску о прошлом. Подобному я не сильно удивился, ведь уже давно знал, что Пандора Анж безумно скучает по тем временам.

В детстве Пандора была по-настоящему счастлива. Поскольку жребий новой королевы из всего рода Анж выпал именно её семье, она с рождения знала, кем является, и что именно ждёт её в будущем: свадьба с Лудо Девериусом — симпатичным и умным рыжеволосым мальчишкой, корона на голове, трон в большом зале и долгая-долгая счастливая жизнь, наполненная лишь почитанием да восхищением. Эта девчонка часто бывала у нас в замке, в основном для того, чтобы завязать тёплые отношения с Лудо — своим будущем мужем. Не могу сказать, что в этом она провалилась: я никогда не видел, чтобы те двое ругались или хотя бы повышали друг на друга голос. В тоже время, уверен, это целиком и полностью заслуга Лудо с его ангельским терпением (брат с самого начала знал, что от брака с Пандорой ему не уйти, и относился к нему, как к дополнению к трону). Однако в перерывах между надоеданиями моему старшему брату Пандора сдружилась со средним — Михо Девериусом. И всё по одной единой причине: им до безумия нравилось издеваться над черноволосым изгоем, каким-то образом затесавшимся в королевскую семью. Я уже и не вспомню сколько раз они меня били, рвали одежду или же просто запирали в кладовке. Ну и что тут такого? Он же изгой. Неудачник. Разве могла Пандора тогда даже предположить, что однажды этот урод и плакса станет королём и её мужем?

— Мы были детьми, — попыталась сказать хоть что-то моя королева, — дети жестоки по натуре. И, кроме того, я уже много раз пожалела о том, что сделала.

— Правда? Ты можешь убеждать себя сколько душе угодно, но я-то вижу: презрительный взгляд, которым ты на меня смотришь, с детства ничуть не изменился. А теперь иди и не порть мне настроение ещё больше. Главное — не забудь о нашем сегодняшнем разговоре.

Пандора развернулась и пошла к выходу. Её плечи ссутулились, потеряв всё королевскоевеличие, а голубое платье, волочащееся по полу, в этот момент больше напоминало грязное дождевое небо, чем чистое синее море. Да и сама она выглядела, как завядший на солнце цветок. Может, я был слишком жесток?

«На, получай ещё», «чёртово отродье», «зачем ты вообще живёшь», «сдохни уже поскорее», «ненавижу твои чёрные волосы», «не приближайся ко мне на публике», «твой грех уже в том, что ты появился на свет».

Жесток? Вовсе нет. Мне ещё очень далеко до той бездны ненависти, что кипит внутри тебя, Пандора Анж. Но я уж постараюсь к ней приблизиться.

— Стой. Забыл тебе кое-что сказать. Я хочу, чтобы ты подобрала Аде платье из своего гардероба. Фигура у вас примерно одинаковая, так что, думаю, с этим не возникнет проблем. Дашь ей то, что она сама выберет, а то я не сильно доверяю твоему чувству стиля.

— Зачем это?

— В смысле, «зачем»? Для бала Анжей, конечно же! Чему это ты так удивилась? Подожди-ка, разве я тебе не говорил? Ада идёт на это мероприятие вместе со мной, и я хочу, чтобы она затмила всех на нём, — как-никак, она спутница самого короля.

На это Пандора ничего не ответила. Думаю, она просто не нашла, что ответить. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, королева не направилась, но бросилась к выходу. Наступив при этом, на слишком длинное платье, и, кажется, даже слегка порвав его, Пандора скрылась за поворотом.

Чувствовал ли я радость? Нет. Сожаление? Тоже нет. Мне просто стало интересно: в моменты, когда те двое издевались надо мной, даже не думая о том, чем это может обернуться для них в будущем, было ли у меня то же выражение лица, что и у Пандоры сейчас? Если да — то выглядел я действительно жалко. Ада говорит, что для того, чтобы жить дальше, надо просто принятьтого слабого и беззащитного мальчишку-Сирила, которым я был раньше. Но на самом деле сделать это не так уж и просто.

***

Я надеялся хоть часок отдохнуть после столь трудного разговора с Пандорой, но не тут-то было: буквально через минут двадцать после его окончаниякто-то постучался в мои двери из чёрного дерева. Три слабых удара, а затем один сильный — так стучится только Лудо.

— Заходи, — крикнул я ему, уже вставая с кровати.

Когда дверь распахнулась, на пороге действительно стоял Лудо Девериус, вот только совсем не похожий на себя обычного. Его внешний вид, как, впрочем, и всегда, был замечательным (если не сказать идеальным), вот только нервные движения рук, а также искусанная чуть ли не до крови губа выдавали настоящее состояние брата. Лудо был взволнован. Действительно взволнован.

— Что-то случилось? — спросил я без лишней тактичности.

— Пока не знаю, ваше величество, я пришёл к вам как раз-таки за тем, чтобы этовыяснить.

— Ну так спрашивай. Хотя я и так знаю, что, собственно, тебя интересует. Да, это правда. На бал Анжей я пойду с Адой Норин.

Сохранить самоконтроль для Лудо стоило огромных усилий. Понять это было не так уж и трудно: гримасу на его лице я часто вижу в собственном зеркале, особенно — после общения с госпожой королевой.

— Вы ведь шутите, не так ли? Ваше величество, нет… брат, ты просто не можешь пойти на бал в честь дня рождения своей жены с другой женщиной. Более того — с человеком!

— А что такое? Разве нечто подобное прописано в правилах? А даже если б и