Пепел и Лунный свет - Редгрейн Лебовски

– Скоро все случится, очень скоро. Да. Я знаю… знаю-знаю-знаю.

Благоразумно сохраняя дистанцию на случай, если Соня решит броситься на него, Исайя опустился на пол.

– Что именно должно случиться?

Она вскинула голову, в ее глазах промелькнула злая радость.

– Не бойся, Исайя. Ты станешь великим.

– Я не боюсь.

– Они преклонятся перед тобой… О, несомненно! Все до единой…

– Кто «они»?

Соня вкрадчиво улыбнулась, а затем ответила так тихо, что Джасперу едва удалось расслышать:

– Ведьмы. И она тоже…

– Адель?

Инкарнат Нептуна радостно захлопала в ладоши.

– Очень хорошо. Очень, очень хорошо.

– Почему это случится? – Исайя выглядел встревоженным.

– Величие, – назидательно ответила Соня. – Оно всегда дорого стоит, сын Земли.

– Расскажи мне об этом больше.

Она замотала головой.

– Нельзя. Судьба не любит, когда ее попусту тревожат. Ты все равно ничего не сможешь изменить, так зачем об этом волноваться?

Джаспер ловил каждое слово, но вмешиваться не спешил. Ему прежде не доводилось видеть Соню в таком состоянии, и он, признаться, сильно встревожился. Сейчас она казалась совершенно другим человеком, у которого, помимо хрупкого тела, не было ничего общего с невестой Линкольна.

Рассмеявшись собственным мыслям, Соня принялась подбрасывать птичьи кости, ракушки и монетки. Она бросала их на ковер, хмурила брови, словно была недовольна результатом, и начинала все заново.

– Как я могу тебе помочь? – голос Линкольна упал до шепота. Видеть возлюбленную в таком состоянии было невыносимо больно.

– Мне не нужна помощь, глупый мальчишка. – Она даже не подняла головы. – А вот вам она очень даже понадобится.

В коридоре послышался шум шагов, спустя несколько мгновений дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появилась промокшая до нитки Адель.

– Что… – она судорожно хватала ртом воздух. – Вы целы?..

– С нами все в порядке, – поспешил успокоить ее Кью.

– Чего нельзя сказать о Соне, – добавил Рафаэль, который вместе с Фоксом все еще удерживал Линкольна на месте.

Инкарнат Нептуна сгребла в ладони все свои побрякушки и снова подбросила.

– Подойди ко мне, дитя Луны… Подойди, – взмахом руки, она подозвала к себе Адель. – Ближе. Ближе.

Подчинившись, она опустилась на колени рядом с Соней, которая с особым интересом принялась рассматривать птичьи косточки и волчьи клыки.

– Ты понимаешь, что с ней происходит? – тихо спросил Исайя.

– Отчасти. Именно в таком состоянии я впервые нашла Соню в подвале Луки. – Адель отбросила с лица мокрые волосы. Струйки воды стекали с ее одежды, оставляя на ковре темные пятна. – Она рассказывала нам, что не всегда может контролировать свои способности, помнишь?

Исайя задумался.

– Да, в старом доме Джаспера. – Он снял пиджак, засучил рукава рубашки. – И когда она придет в сознание, то ничего не вспомнит.

– Думаю, да.

– И что нам делать? – впервые за долгое время подал голос Линкольн.

Адель оглядела кабинет, как показалось Джасперу, в поисках потайной двери. Но ее здесь не было.

– Соня, можно парни и господин Бартоломью уйдут? – Она прибегла к единственному возможному способу обезопасить друзей. – Мы с Исайей останемся.

– Нет.

– Почему?

– Кто-то их них умрет, я не могу понять, кто именно… и сколько. Сколько? Один? Два? Все? Не могу понять, не могу.

Адель открыла рот, но не успела произнести ни слова. Соня зарычала и, схватив самый острый камешек, рассекла себе ладонь. Ухватившись за край ковра, она отодвинула его и начала рисовать что-то кровью на паркете. Чтобы лучше все рассмотреть, Джаспер осторожно поднялся с кресла и беззвучно обогнул стол.

– Королева и ее Волк. – Соня начертила серп Луны, а рядом – круг, который безуспешно пыталась закрасить. Порез исцелялся почти мгновенно, так что ей приходилось снова и снова калечить ладонь. – Он ждет тебя, ждет. Волк украл Солнце, чтобы поймать Луну… Поймать, поймать, поймать. Он затеял злую игру, думая, что обхитрит всех…

– И ему это удастся? – воспользовавшись паузой, спросил Исайя.

– Возможно, да, возможно, нет. Есть тот, кто сильнее Волка, – не отрываясь от рисования, ответила Соня.

– Тики Ра? – предположила Адель.

Инкарнат Нептуна почти с восхищением взглянула на нее.

– Ворон. Да, дитя, да. Это его история, его… Его душа заключена в тело птицы, он отдал последнее волшебство, чтобы призвать Гнилость, и уже почти все забыл… Он зовет вас, а вы не слышите… Не слышите! Кости Ворона спрятаны глубоко, они отравляют Землю, они порождают гниль и разложение. – Она перевела взгляд на Исайю. – Ты и сам скоро ощутишь это, сын, чья мать погибает от древнего колдовства.

– Как нам найти его?

– Не спрашивай, не спрашивай меня. – Соня замотала головой. – Я не знаю… Вы сами должны отыскать, сами!

– Хорошо, мы поняли, – заверил Исайя.

Схватив Адель за руку, Соня рывком притянула ее к себе так близко, что они почти соприкасались носами.

– Трудно быть королевой среди королей, – залепетала она, вглядываясь Адель в глаза. – В шахматах королева обязана защищать своего короля вопреки всему, тебе же повезло больше – ты можешь сама его убить. Только кто твой король, дитя? Кто?

– У меня нет королей.

– Врешь, врешь, врешь. Ты медлишь, Лунная дева. Завтра Волк призовет тебя забрать то, что он украл… Поспеши, он нетерпелив, жаден и зол.

– Среди нас есть его шпион. – Исайя щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание Сони. – Ты знаешь, кто он?

– Да. – Отпустив Адель, она уставилась на Исайю.

– И?

Соня зашлась совершенно безумным хохотом. Запрокинув голову, она смеялась до слез, словно услышала отменную шутку.

– Это я, сын Земли. Это я.

Джаспер и остальные Джентльмены были шокированы. Адель и Исайя сохраняли спокойствие. Поведение Сони было непредсказуемым, и они прекрасно понимали: провоцировать ее не стоит.

– Почему? – голос Адель прозвучал холодно.

– Желая узнать твои тайны, Лука постепенно открывает свои. Он рассказал, как убить Пожирателей.

– А ты предложила это мне.

Инкарнат Нептуна сморщила нос.

– Не я, а девчонка. Она ничего не помнит, думает, что идея с Инкарнатом Солнца пришла ей в голову просто так. Смертная…

– Полагаю, что под «девчонкой» ты имеешь в виду Соню, которая сдерживает свою силу и остается человеком? – произнес Исайя.