Сталкеры поневоле. Хранитель Зоны - Виктор Глумов

– Сын, я тобой горжусь! Это поступок, на который далеко не каждый способен.

Вениамин кисло улыбнулся и кивнул. Папаня продолжил:

– Ты неважно выглядишь, тебе необходим отдых. Поехали со мной в ресторан, пропустим по рюмочке.

Появилось желание закатить глаза, но Сакарчук сдержался и покосился на Фрайба, демонстративно уставившегося в окно. Да, Вениамин чертовски устал, но он понимал: надо потерпеть, чтобы потом получить в разы больше. В мыслях пронесся вожделенный «мазерати», проехал «хаммер». Он купит любую женщину, и она будет с готовностью выполнять его капризы. Воображение нарисовало Агату – известную модель с кукольным личиком и светлыми ресницами, вздрагивающими, как крылья бабочки.

Фрайбу, чтобы он никуда не делся, выделили комнату на первом этаже, пообещали квартиру, где он пожелает, и уверили, что спецслужбы будут вести себя корректно. Ему, наверное, тоже хочется отоспаться.

– Поехали. – Вениамин кивнул отцу и последовал за ним к выходу, принимая поздравления от проходящих мимо генералов. Правда, он так и не понял, с чем его поздравляли.

Гоняя кусок бифштекса вилкой по тарелке, он слушал отца. Тот метался. Сначала исходил похвалой, что, дескать, свершился величайший прорыв науки, человечество поднялось на ступеньку выше. Потом впадал в унынье, утверждая, что это мистификация и такого не бывает.

Вениамин снова и снова предлагал ему исследовать труп Фрайба и сравнить с его нынешним телом. Ученые уже сделали все возможное и пришли к выводу, что это один и тот же человек.

Ужин длился два часа, папаша радовался, краснел и пил вино, Вениамин мечтал скорее вернуться в свою квартиру.

Нужно будет включить телефон, а там звонков… На самые важные ответить, остальное – утром. Захмелев, папаня соловьем заливался, что Вениамин – главное его достижение, он им гордится и радуется, что не дал пропасть его таланту.

Наконец, ужин закончился, Вениамин вызвал такси, плюхнулся на заднее сиденье, вынул из нагрудного кармана телефон и посмотрел на него, как на заклятого врага. Дома. Все – дома.

Обитал он в Алтуфьево, на десятом этаже высотки типовой застройки, чистой и аккуратной. В лифте никто не мочился, на лестничной клетке стояли фикусы в горшках, но он вдруг ощутил, что все это слишком мелко для него. Ему нужны апартаменты с бассейном и сауной, гараж под боком, теплая длинноногая жена. Все, что он имеет, – не достижение, а лишь ступенька на пути к чему-то более грандиозному.

Приняв душ, Вениамин накинул синий халат и все-таки включил телефон. На него тотчас обрушился шквал сообщений о непринятых звонках, и сразу же позвонил Минька. Поморщившись, Сакарчук ответил:

– Алло.

– В аномалии ЧП, – затараторил Минька. – Как минимум один человек прорвался и до сих пор не пойман.

Сакарчук оживился, подошел к зеркалу и принялся расчесывать мокрые волосы.

– А подробнее?

– Совершено нападение на водителя КрАЗа, один человек убит, автомобиль угнан, найден в дачном поселке. Дачники растащили груз и рассказали, что сумасшедший военный бредил инопланетянами и велел забирать добро. Они и забрали. Военные подумали, что кто-то не выдержал и сошел с ума, начали проверять, кого нет. Водитель угнанной машины вскоре нашелся, он тоже думал, что напал кто-то из своих. Но оказалось, все на месте. Значит, имел место прорыв, охрану периметра усилили.

– Хм, – выдавил из себя Сакарчук.

Значит, бессмертный среди людей. Скоро весть дойдет до командования. Им это не понравится, и они велят Фрайбу откорректировать поведение бессмертных, он ведь говорил, что сумеет.

– Задергают теперь, – резюмировал Минька. – В принципе, уже начали.

Вениамина в очередной раз передернуло от фрикативной «г» подчиненного.

– У вас как прошло? – переключился на другую тему Минька.

– Хорошо. Но пока ничего конкретного сказать не могу. Одно ясно: там, в Зоне, тоже люди. Поговорим о них завтра, хорошо?

Минька попрощался и отключился. Единственное, что еще интересовало Сакарчука – сбежавший Артюхов. Если бы он поймал олигарха, это наладило бы контакт с Фрайбом. Но бывшие подчиненные не порадовали Вениамина: Артюхов как в воду канул. Среди пассажиров приземлившегося в Нью-Йорке самолета его не оказалось. Вероятно, у него были еще одни поддельные документы, он специально не заплатил телохранителю, чтобы тот его сдал, и, сам того не ведая, пустил полицию по ложному следу. Сейчас Артюхов может быть где угодно, даже в Москве.

Вениамин зачесал волосы на виски, где начинались залысины, и задумался. Не, в Москве ему делать нечего. Он проиграл и понимает, что это будет стоить ему жизни.

Узнав все, что хотел, Сакарчук выключил телефон, вставил другую сим-карту и по памяти набрал Мамашу-пусси.

– Привет, – проговорил он. – У меня выдался трудный день.

– Понятно. Блондинку, брюнетку, рыженькую? – проворковала Мамаша.

– Все равно. Высокую, не костистую и не толстую. Не малолетку, умелую… Да! Чтоб хорошо делала массаж и молчала.

– Хорошо. Через час у вас будет Юленька.

– До свидания.

Сакарчук отключился и повел окаменевшими от постоянного напряжения плечами.

Москва. Ольга

Едва проснувшись, Ольга потянулась к телефону – вдруг под действием снотворного не услышала Валькиного звонка? Вызовов не было. Он обещал сегодня все узнать и непременно позвонить. К тому же деньги-то у нее. Что Артюхов «отвалился», конечно, плохо, но она знала, что и совместными силами с Валькой они отыщут Маузера.

Было восемь утра. Тикали часы на стене, едва слышно шуршал кондиционер. Жутко болел палец. Вчера она его не чувствовала, а сегодня он дергал нарывом. Она вспомнила тонкорукого потного пузана, который ее пытал, и содрогнулась от отвращения. События прошлых дней воспринимались как скверный сон. Сегодня она наконец проснулась, Маузер жив, осталось лишь помочь ему, а для этого дождаться Валькиного звонка, не названивать ему и не привлекать к себе внимания.

Маузер много рассказывал о работе спецслужб и обычных ментов. Пустить в расход невиновного, который просто оказался не в том месте и не в то время, для них в порядке вещей. Сейчас же на кон поставлено слишком многое, чем меньше людей знает правду, тем лучше. Осведомленных проще убрать, чем заставить молчать. Но какая же пытка лежать здесь и делать скорбное лицо, когда он – там! Мучиться неведением, фантазировать всякое. Так хотелось просто обнять его и зарыться лицом в волосы. Или прижаться к его груди и слушать сердце, а он будет молча курить и думать о своем.

До чего же важным может быть человек! Жизнь без него стала тусклой и неинтересной, еда безвкусной, книги скучными. Маузер так сильно пророс в Ольгину реальность, что стал частью нее. Мало того, стал ее стержнем.

Ольга снова покосилась на телефон. Нельзя звонить. Прошло слишком мало времени, Валька не передумал, он просто сильно занят.