Смех и смертный грех - Дарья Калинина

— У меня есть потрясающие новости!

А потом еще и прибавил, глядя на родителей Эдика:

— Это касается в первую очередь вас.

— В самом деле? — удивилась Екатерина Леопольдовна. — Может быть, в таком случае, нам всем пройти тогда куда-нибудь в более подходящее место?

И в самом деле, разговаривать в больничном коридоре было не очень-то удобно.

— Тут есть кафе неподалеку, — предложил Арсений Иванович. — Можно и перекусить, и поговорить.

Кафе оказалось очень симпатичным и чистеньким. На полу, на окнах и вообще на всех поверхностях стояли живые цветы в нарядных кадках и кашпо. На накрытых клетчатыми скатертями столах тоже стояли небольшие букетики в вазочках со свежей водой. Безупречно вежливая официантка разложила перед гостями аккуратно переплетенные папочки с меню и деликатно отошла в сторону, ожидая знака, чтобы помочь с выбором блюда.

Народу в кафе было совсем немного. Никто не мог бы отвлечь компанию от разговора. Вот только дело с заказом еды шло у них всех очень туго. Кире не хотелось есть вовсе. Как уже говорилось, все последние дни она избытком аппетита не страдала. А сегодня при мысли о какой-либо еде к горлу у нее и вовсе подкатывала тошнота. А Леся да и все прочие тоже были заинтригованы до крайности, так что им было не до еды. В результате все заказали лишь напитки, кто кофе, кто чай, и слегка разочарованная официантка отошла за их заказом.

— Ну, рассказывай! — поторопили друзья Лисицу. — Что у тебя за новости?

Но Лисица не был бы самим собой, если бы не помариновал всех немножко. Он дождался, когда официантка расставит на столе чайно-кофейные принадлежности. И лишь после того, как сам отхлебнул глоток черного чая, произнес, глядя на родителей Эдика:

— Скажите, а вы знали, что ваша мать удочерила Ларису?

Вопрос был адресован Арсению Ивановичу. И тот, ясное дело, оторопел:

— Удочерила? С чего ты взял?

— У меня есть информация. Так, ответьте, вы знали об этом или нет?

— Нет! — помотал головой Арсений Иванович. — Я этого не знал.

— Я так и думал, — удовлетворенно произнес Лисица. — Ваша мать скрывала правду от всех. Она очень боялась, как бы кто-нибудь и тем более Лариса не прознал истинное положение вещей.

— Истинное положение? О чем ты вообще говоришь?

— Сейчас я все вам объясню. А пока разрешите небольшой экскурс в историю вашей семьи. Не беспокойтесь, исключительно архивные данные, сухие и точные.

И Лисица взглянул на Арсения Ивановича:

— Вы ведь старший ребенок в семье, не так ли?

— Мы с Ларисой погодки.

— И вас никогда не удивляло, как это, овдовев в первый раз, ваша матушка так быстро нашла замену вашему отцу, да еще и умудрилась выйти за отца Ларисы замуж и от него забеременеть? И все это меньше чем за три месяца?

— Почему за три месяца?

— Да потому что разница между вами и Ларисой всего лишь один год. Вы сами это сказали только что.

— Ну да, верно, — кивнул головой Арсений Иванович. — Сказал. Ну, наверное, мама как-то успела… нашла…

Он был в явном смущении, потому что Лисица задал ему вопрос, на который у Арсения Ивановича ответа не было.

— Ваша мать всегда утверждала, что вы являетесь отпрыском профессора Завгородцева Ивана Сергеевича?

— Да! Она мне много рассказывала о его работе, учениках.

— А кто-нибудь из них бывал у вас дома?

— Н-н-нет… — немного поколебавшись, все же признался Арсений Иванович.

— А труды профессора вам лично знакомы?

— Ну… я много слышал о них от мамы.

— И она всегда утверждала, что это ваш отец был выдающимся профессором, а вовсе не отец Ларисы?

— Да. Но только я не понимаю, к чему все эти вопросы?

Арсений Иванович был расстроен. Но Лисица все не унимался:

— Скажите, а вообще-то вы помните отца Ларисы?

— Если честно, то нет. Совсем его не помню.

— А свою маму вы помните беременной, на сносях?

— Нет. Не помню. Но я был слишком маленьким, чтобы запомнить это. Мне был всего годик или около того.

— Правильно.

Лисица выглядел довольным, хотя никто и не понимал, почему он доволен.

— Вы были маленьким ребенком, когда в вашей семье появилась Лариса. Но вы не помните отца Ларисы не потому, что были маленьким. А потому, что вообще никогда его не видели. И вы не помните свою мать беременной, потому что она никогда не была беременна Ларисой!

— Откуда же тогда взялась у нас Лариса?

— Я вам уже сказал, ваша мама ее удочерила.

— Да, допустим. Но откуда вообще взялась Лариса? — настаивал Арсений Иванович.

— Она родилась от любящих друг друга мужчины и женщины. Но не от вашей матери и какого-то мужчины, а от ее собственного отца и его новой жены.

— Предположим, это даже и так. Но почему эти люди отдали своего ребенка моей матери?

— Они и не собирались это делать. Но судьба распорядилась так, что они оба погибли, когда малышке не было еще и года. И если говорить совсем уж откровенно, то именно смерть вашего деда и положила начало той череде лжи и обмана, в которой жила ваша матушка все эти годы и в которой, пусть и невольно, приходилось жить всем вам.

— Я ничего уже не понимаю, — покачал головой Арсений Иванович. — Вы что хотите сказать, что Лариса родилась от моего деда Завгородцева Сергея Ивановича?

— Именно. И это также верно, как и то, что ваш собственный отец никогда не был профессором ни в одном вузе или вообще где-либо.

— Что?

Теперь Арсений Иванович выглядел возмущенным. Если рассказ о происхождении своей сестры он выслушал относительно спокойно, то когда Лисица коснулся его собственного происхождения, Арсений Иванович взбесился:

— Ну, знаешь ли! — воскликнул он возмущенно. — Выбирай, будь добр, выражения!

— А я и выбираю! Ни у нас в стране, ни за рубежом никто не слышал о таком профессоре. Ваш отец — Иван Сергеевич Завгородцев был рядовым лаборантом, обладал весьма средним уровнем интеллекта и, к сожалению, любил приложиться к бутылке.

Внезапность, с которой его отец превратился из всеми уважаемого профессора в никчемного выпивоху-лаборанта, была для Арсения Ивановича невыносима. Он покраснел и, если бы не жена, которая повисла у мужа на рукаве, наверное, влепил бы Лисице звонкую оплеуху.

— Да вы не ершитесь так, — усмехнулся Лисица. — Были и у вашего отца отличные качества, за которые его ваша матушка и выбрала из многих других.

— А именно? — прохрипел Арсений Иванович.

— Он был красив. И он умел нравиться женщинам. Во всяком случае, ваша матушка увлеклась им не на шутку. Думаю, она рассчитывала на то, что ее собственный отец, в лаборатории которого трудился Завгородцев, сможет как-то поспособствовать карьерному росту ее супруга. Она даже в браке заставила вашего отца взять ее фамилию. Так и появился на свет Иван Сергеевич Завгородцев. Но к огромному разочарованию вашей матери, ваш дедушка был человеком принципиальным, он считал, что в науке и так болтается слишком много случайных людей. И позволить присосаться еще одной случайной пиявке к здоровому телу науки он не позволил. На этой почве у вашей матушки и произошел с ее отцом скандал, после которого они больше не виделись до самой его смерти.