Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений - Алексей Рогачев

Проект жилого дома Минсудпрома. Архитекторы А. С. Алимов, Ю. А. Сосенко, инженер Д. П. Абрамов. 1951 г.

Въезд на столь важную улицу следовало сделать особо торжественным – в виде своеобразных симметричных пропилеев. Проектирование поручили тому же авторскому коллективу. Новый дом, заказчиком которого выступало Министерство электростанций и электропромышленности, задумывался как точное зеркальное отображение своего соседа. Почти так оно и оказалось в реальности. Единственным существенным отличием стала высота угловой башни. Пока дом строился, началась борьба с излишествами, и башню «сократили». От нее сохранился лишь обрубок, равный по высоте остальному дому.

Но это было еще впереди, а в 1954 году в руководимом А. С. Алимовым авторском коллективе (А. С. Алимов, П. П. Павлов) созрел новый грандиозный проект. К еще строившемуся дому № 76 с востока (во владении 192–196) должен был примкнуть протяженный такой же 10-этажный корпус, поставленный со значительным (до 40 метров) отступом от шоссе. Второй, 8-этажный корпус вытягивался вдоль Новогиреевской улицы, а на стыке возвышалась 14-этажная башня с завершением, напоминавшим венчания высотных зданий. В комплексе размещалось 449 квартир суммарной жилой площадью 19 500 квадратных метров. В них должны были поселиться сотрудники Министерства нефтяной промышленности[111]. В ходе рассмотрения проекта эксперты архитектурно-строительного совета сделали ряд замечаний, касающихся в основном внешнего оформления. Однако вовсе не они стали причиной того, что интересный проект не был воплощен в жизнь. Быстрое и коренное изменение направленности советской архитектуры поставило крест на чисто декоративных колоннадах и венчаниях башен. Да и вообще жилые дома в десять и более этажей были признаны неэкономичными.

В 1955–1958 годах на 1-й, 2-й, 3-й Владимирских улицах и прилегающих к ним кварталах велось интенсивное строительство по генеральному плану, разработанному в магистральной мастерской № 12, руководимой И. Соболевым. Проекты домов разрабатывала бригада А. С. Алимова[112]. Идеи авторов практически полностью были воплощены в натуре, в частности, сами Владимирские улицы приобрели вполне законченный вид, но к удаче это не привело.

От архитектурного облика улиц, обстроенных по периметрам кварталов, веет скучной монотонностью. Неприятное впечатление усугубляется тем, что для отделки фасадов домов применялись разные материалы: серые пятиэтажки из силикатного кирпича соседствуют с краснокирпичными строениями, а рядом с ними стоят дома, стены которых сложены из керамических блоков. Фасад одного из блочных домов был грубо выкрашен красной краской. Обращала на себя внимание и явная недостаточность предприятий торговли и бытового обслуживания[113].

Проект жилого дома Миннефтепрома. Архитекторы А. С. Алимов, П. П. Павлов. 1954 г.

Вряд ли можно оправдать неудачу планировочного и объемного решения архитекторов растерянностью, охватившей московское архитектурное сообщество после выхода знаменитого постановления от 4 ноября 1955 года, поскольку проектирование застройки Владимирских улиц началось задолго до его принятия. Скорее всего, зодчие, привыкшие творить штучные проекты престижных, солидных зданий, просто-напросто совершенно равнодушно отнеслись к столь прозаическому делу, как проектирование кварталов самой обычной, рядовой жилой застройки.

Вот так и получилось, что за торжественным въездом на 3-ю Владимирскую улицу начинаются однообразные и довольно унылые, несмотря на общую добротность строений и обильное озеленение, кварталы. Значительно больший интерес представляют собой жилые массивы, лежащие в конце улиц.

При изучении плана Москвы привлекает внимание редкая для нашего города прямоугольная сетка кварталов Новогиреева.

Где-то в 1870–1880 годах Москву охватил дачный бум. Исчезли богатые дворянские усадьбы, где их владельцы проводили летний сезон, исчезли и дворянские состояния. Зато прокладка железных дорог дала возможность выезжать на отдых за город тем, кто раньше и помыслить об этом не мог – средним чиновникам, служащим, лицам свободных профессий. Уловив конъюнктуру, новоявленные предприниматели из кулаков взялись застраивать ближайшие окрестности города целыми поселками простеньких деревянных домиков, обязательной принадлежностью которых была открытая веранда – для отличия от мужицкой избы.

К рубежу XIX и XX столетий летний выезд на дачу стал необходимым условием общественного престижа. И одновременно с этим лежащие вдоль железных дорог дачные поселки начали быстро превращаться в места постоянного жительства.

Этому способствовали два основных фактора. Во-первых, дороговизна приличного жилья в самой Москве. Ведь слой людей, которым требовалось жилье с водопроводом и канализацией, все более расширялся, спрос на приличные квартиры рос, а в соответствии с этим росли и цены. Дошло дело до того, что небольшая квартира с удобствами поглощала практически все жалованье учителя или техника. Во-вторых, улучшение железнодорожного сообщения сделало возможным ежедневные поездки из Москвы в ближайшие пригороды и обратно. Вот и потянулась потихоньку московская мелочь из среднего класса в подмосковные поселки – Лосиноостровский, Люблино, Кунцево. На рынке жилья возникла новая ситуация.

Одним из первых, кто уловил и сумел использовать эти новые тенденции, стал А. И. Торлецкий, которому принадлежало Новогиреево. Сегодня система небольших прудов в лесопарке невдалеке от бывшего села Гиреева носит название Терлецких.

В своей усадьбе Александр Иванович решил создать поселок нового типа – не просто дачный, рассчитанный на летний отдых, а многоцелевой, в котором можно было жить постоянно. Сам владелец называл свое детище «пригородным поселком», подчеркивая его отличие от дач.

Выбранный для поселка участок находился всего в 8 километрах от Москвы и соединялся с ней сразу двумя железными дорогами. До станции Перово Казанской дороги – две версты, до станции Кусково Нижегородской дороги – всего одна, а вновь устроенная платформа Новогиреево лежала и вовсе рядом – в пяти минутах пешей ходьбы от центра поселка. Житель Новогиреева уже через 30 минут после выхода из дому мог оказаться на Курском или Казанском вокзале, то есть близ центра Москвы. Таким образом, с проблемой передвижения все было в порядке.