Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли

язык, когда Брюс увидел мощный автомобиль Джея, «Шелби Кобра». Наряду с быстрыми автомобилями и азиатскими боевыми искусствами, Джей и Брюс разделяли любовь к модной одежде, стильным стрижкам и красивым женщинам. Себринг — богатый и успешный плейбой, который встречался с актрисой Шэрон Тейт — был привратником голливудской секты крутых (Стив Маккуин был ее Королем). Кинопроба на студии «Двадцатый век Фокс» стала первым шагом в принятии Брюса в эту секту.

Уильям Дозьер провел с Брюсом предварительное собеседование, чтобы выяснить, какие темы будут обсуждаться и что нужно будет продемонстрировать. После этого Дозьер и съемочная группа привели Брюса на студию, декорации которой соответствовали роскошной гостиной в пригородном доме, и усадили его в складное кресло перед элегантным диваном. Одетый в черный костюм, белую рубашку и черный галстук с небольшим узлом, Брюс выглядел как продавец библий или молодой помощник священника на похоронах. Волосы были аккуратно разделены пробором слева и зачесаны назад, чтобы открыть лоб и артистичные черные брови. Брюс скрестил ноги и сложил руки на коленях. Невооруженным глазом было видно, что он нервничает.

Когда пленка пошла, Дозьер, стоящий за камерой, дал первое задание.

— Брюс, посмотри в камеру и назови нам свое имя, возраст и место рождения.

— Моя фамилия Ли… Брюс Ли. Я родился в Сан-Франциско. Мне двадцать четыре года.

— И ты работал в кино в Гонконге?

— Да, где-то с шести лет, — ответил Брюс, постоянно двигая глазами.

Его волнение было очевидно всем. Пытаясь снять напряжение, Дозьер спросил:

— Насколько я понимаю, у тебя только что родился мальчик. Поспать не удается?

— Да, три ночи уже не удается, — вяло улыбнулся Брюс.

— Расскажи команде, — продолжал Дозьер в своей легкой манере, — в какое время обычно снимают картины в Гонконге.

— Чаще всего съемки приходятся на утро, потому что Гонконг — очень шумный город, все-таки три миллиона человек. Поэтому каждый раз съемки назначаются на время с полуночи до пяти утра.

— Им бы понравилось здесь, — пошутил Дозьер. — Ты ходил в колледж в Штатах?

— Да.

— Что изучал?

— Э-э… — Брюс сделал паузу, его глаза дернулись вверх и вправо[58]. — Ф-философию.

— Ты сегодня говорил мне, что карате и джиу-джитсу не самые могущественные или лучшие формы восточных единоборств. Какая самая сильная или лучшая форма?

— Ну, нельзя назвать лучшую, — усмехнулся Брюс. — На мой взгляд, кунг-фу очень неплохое.

— Расскажи нам вкратце о кунг-фу.

— Что ж… Кунг-фу возникло в Китае. Это предок карате и джиу-джитсу. Это более совершенная система. И она более текучая — я имею в виду, более последовательная. В движениях кунг-фу есть непрерывность, а не одно движение, два движения, а затем остановка.

— Ты не мог бы объяснить принципы стакана воды и как это применимо к кунг-фу? — спросил Дозьер, подняв тему из предварительного собеседования.

— Да, если мы говорим о кунг-фу, лучшим примером будет стакан воды, — улыбнулся Брюс, наконец почувствовав себя комфортно. — Почему? Потому что вода — самое мягкое вещество в мире, но все же она может проникать в самую твердую скалу или в гранит, например. При этом вода еще и непрочная — я имею в виду, что вы не можете схватить ее, ударить ее или как-то ей повредить. Поэтому каждый последователь кунг-фу пытается повторить этот принцип: быть мягким, как вода, гибким и адаптироваться к противнику.

— Понятно. Какая разница между ударами в кунг-фу и карате?

— Удар кулаком в карате похож на железный прут — вуэм. Удар в кунг-фу похож на железную цепь с прикрепленным к концу железным шаром, — усмехнулся Брюс, облизывая губы. — Он летит — вуэнг! — и вот уже внутри все болит.

— Хорошо, сейчас мы прервемся, — сказал Дозьер, — а потом ты встанешь и покажешь нам движения и несколько приемов кунг-фу.

— Хорошо, — кивнул Брюс.

После того как в камеру была вставлена новая катушка пленки, Дозьер попросил Брюса сыграть классических персонажей из кантонской оперы. Опираясь на свой опыт наблюдения за отцом на сцене, Брюс успешно повторил движения воина и ученого мужа.

— Ученый — хиляк сорока килограммов веса, — усмехнулся Брюс, жеманничая перед камерой. — Он будет ходить как девушка, вздернув плечи и все такое.

— То есть по их походке ты можешь сразу понять, кто они, — сказал Дозьер.

— Да, какого героя они представляют.

— Теперь покажи несколько движений кунг-фу.

— Их трудно показать в одиночку, — картинно пожал плечами Брюс, — но я постараюсь сделать все возможное.

— Может, кто-то из ребят согласится? — спросил Дозьер, играя свою роль в этой постановке. — Ребята, кто-нибудь хочет?..

Съемочная группа засмеялась. «Давай, давай», — кричали они, подталкивая в кадр помощника режиссера, лысеющего мужчину пятидесяти лет с седыми волосами и в черных роговых очках. Он явно не ожидал, что станет объектом шутки. «Бывают и несчастные случаи!» — поддразнивал его Брюс.

— Существуют различные виды боевых искусств, — объяснял Брюс на камеру. — Все зависит от того, куда вы бьете и какое оружие используете. Если в глаза, то используете пальцы.

С этими словами Брюс выбросил пальцы вперед, остановившись в миллиметрах от глаз мужчины и убрав руку еще до того, как тот успел среагировать.

— Не волнуйтесь, я не буду… — заверил Брюс помощника, а затем вновь выбросил пальцы вперед. — Или прямо в лицо, — добавил Брюс, направив кулак в лицо. Помощник режиссера вздрогнул.

— Подождите-ка, — прервал их Дозьер, выйдя вперед и схватив помощника за руку. — Давайте переместим джентльмена таким образом, чтобы все действия попадали в камеру. Отлично.

После того как они встали на позиции, Брюс продолжил:

— А потом — удар согнутой рукой, поворот талии и удар кулаком.

И он нанес три удара — таких быстрых, что шея помощника задрожала взад-вперед, как у болванчика.

— Давайте дадим нашему помощнику режиссера прийти в себя, — весело заметил Дозьер. Приглушенные смешки съемочной группы перешли в безудержный гогот, а Брюс попытался прикрыть свою улыбку рукой. Наконец расслабившись и почувствовав себя комфортно, Брюс пошутил:

— Вообще, кунг-фу — очень подлое. Вы знаете китайцев, они всегда бьют низко.

Брюс сделал замах в сторону лица старика, резко присел и ударил того в пах. Все тело помощника качалось взад и вперед в ответ на удары — они были слишком быстрыми, чтобы мозг успевал на них реагировать.

— Не переживайте, — сказал Брюс, похлопывая помощника по руке.

— Это просто естественная реакция, — признался помощник директора.

— Да-да, конечно, — улыбнулся Брюс.

— Проделайте то же самое еще раз и покажите на камеру, — инструктировал Дозьер.

— Вот удар пальцами, вот кулаком, затем удар после разворота — и нижний, — кричал Брюс, делая четыре стремительных удара. Помощник судорожно дергался от страха. — Потом переходим на удары ногами