Кинжал милосердия - Галина Полынская

Оставив подробности на потом, он коротко рассказал об увиденном, добавив, что на лбах зрителей, которых было человек пятьдесят, рисовали чем-то черным, похожим на сажу.

– Видимо, поэтому и пахнет дымом. А так они тут ничего не жгли. Но я до конца не досмотрел, может, после…

– Они в темноте сидели? – Феликс покосился на вход в зал – со стороны лестницы послышались шаги и голоса.

– Оттуда света падает предостаточно, – Гера махнул рукой в сторону стеклянной стены сада. – Хоть газеты читай.

– Ага, – прищурившись, Валентин посмотрел в проем между колоннами, – я-то думал-гадал, как они тут свой шабаш освещают, что их с улицы не видно, а они никак не освещают, ясненько. Начальник, дальше что?

– Дальше вот что, – Феликс поочерёдно указал на огромное зеркало в раме, висящее над камином, и узкие зеркальные полоски в простенках у колонн. – Арина, знаю, что ты не можешь держать связь со своими отражениями на большом удалении. Но если отражения оставить сейчас, а вернуться к ним ночью, связь возобновится или они уже рассеются к тому времени?

– Возобновится, – закивала девушка. – Отражения почти сутки могут сохраняться.

– Прекрасно. Тогда…

В этот момент в Белый зал вошла небольшая экскурсия, и сотрудникам агентства пришлось делать вид, что они всецело поглощены изучением рисунка паркета да лепнины потолка с хрустальными люстрами.

Когда туристы ушли, Арина бросилась к камину и, то и дело поглядывая на вход в зал, коснулась кончиками пальцев зеркала. На секунду показалось, что по серебристой глади прошло едва заметное волнение, как лёгкая рябь по воде от упавшего древесного листа. В следующий миг наваждение исчезло, амальгама застыла. Пристально посмотрев в глаза своему отражению, Арина отошла в сторону, а отражение осталось в зеркале. Поглядев вслед хозяйке, отражение развернулось и шагнуло вглубь стеклянного пространства.

Проделав то же самое с зеркалами в простенках у входа в зимний сад, Арина произнесла:

– Всё получилось. Теперь буду держать связь с отражениями.

– Отлично, – сказал Феликс, – можем идти.

– Прямо уже всё-всё сделали? – уточнил Валентин.

– Осталось найти подсобный, чёрный ход и осмотреть замки с сигнализацией. Во избежание сюрпризов.

Отъехав от особняка на бывшей Большой Дворянской улице, Феликс посмотрел в зеркальце на Геру, сидящего позади, между Никанором и Ариной. Валентина как самого крупного пассажира определили на переднее сидение.

– Как выглядели трое главных? Среди них выделялся лидер?

– Думаю, да. У одного на шее был расписной платок – он только и делал, что раздавал указания.

– Какие цвета у платка?

– Красный, синий, золотой. Очень странную установку из геометрических фигур они там собрали. Интересно, для чего она?

– Должно быть, для ловли духов города, – пожал плечами Феликс, притормаживая на светофоре. – Как он выглядел, этот лидер с платком?

– Он почти всё время спиной стоял, пару раз всего обернулся. Лет сорок пять ему плюс-минус, ростом выше среднего, худощавый, волнистые тёмные волосы и небольшая, стриженная клинышком бородка. Знаешь его?

– Под такое описание много людей подойдёт. А что-нибудь особо примечательное?

– Увы – всё, что рассмотрел.

– Ясно, этого хватит. Поедем часов в десять вечера, раньше общество вряд ли соберётся. Дождёмся конца мероприятия – пусть все уйдут, нам нужен только главный.

– А ежели он первым засобирается? – подал голос Никанор Потапович.

– Исключено. Если лидеры пришли последними, они последними и уйдут, вернее – он. Значит, в десять, Арина, Валя, жду вас у себя в номере.

– А мы? – хором спросили Гера и Никанор.

– А вы остаётесь в отеле. Лишний народ привлечёт лишнее внимание к нашему незаконному проникновению в здание музея.

– Вот! Мы уже лишний народ… – начал было ворчать старик, но Феликс оборвал, попросив не спорить каждый раз, когда что-то идёт «не по евонному».

Вернувшись в «Асторию», команда отправилась обедать, а Феликс поднялся к себе и засел за бумаги, тщательно конспектируя всё, что удалось узнать по текущему делу. На город снова надвигалась гроза, и вспышки молний озарили его склонённое над бумагами лицо. Холодное и бледное, в моменты сосредоточений оно порой приобретало пугающее сходство с венецианской маской.

Над Москвой в это время так же собиралась гроза, и порывы ветра, пока ещё без дождя, бились в окна просторного балкона-веранды, освещенного лишь огоньками свечей. По деревянному полу светло-голубым озерцом разлился подол длинного платья, от ткани ощутимо веяло прохладой, словно это и впрямь была вода. Стоя у окна, Даана наблюдала приближающуюся стихию, а сидящие у ее ног крыса и ворон смотрели на девушку, словно чего-то ждали.

– Я достану вам мобильный телефон, – произнесла она, не глядя вниз. – А вы узнаете, почему Феликс меня так упорно отталкивает.

Только Паблито взялся раскрывать сердито клюв, как Дон Вито замахал на него лапками и взялся пальчиками за край подола платья.

– Дорогая, с чего ты взяла, что Феликс тебя именно отталкивает? Мне немного известно об отношениях мужчин и женщин…

– Начитался, когда жил при библиотеке! – все-таки каркнул ворон.

– Так вот, порой мужчина не хочет терять дружеских отношений с женщиной, опасаясь переводить их на другой уровень. И все потому, что очень, очень дорожит этими отношениями.

– Как отвратительно звучит. – Вспышки приближающихся молний сверкнули в золотисто-зелёных глазах необычного продолговатого разреза. – Нет, меня он отталкивает, именно так. Даже дружеские отношения Феликс скорее терпит – галантно терпит, надо отдать должное, – но они ему не нужны. Наверное, я смогла бы когда-нибудь перестать обращать на это внимание или убедить саму себя, что на большее он просто не способен, но порой ловлю в его взгляде самую настоящую ненависть. Ненависть и отвращение. Они сверкают в его глазах как солнце на клинке шпаги. Не знаю, чем могла я заслужить подобное, всё хочу спросить его, но всякий раз, когда во взгляде Феликса вспыхивает эта отчаянная, неприкрытая ненависть, меня словно парализует. И я опять остаюсь в неведении. Узнайте, в чём дело, и вы получите свой телефон.

Ворон с крысой озадаченно переглянулись.

– Дорогая, ты уверена…

– Уверена.

– Хорошо, попробуем, но не обещаем, что выясним быстро. Ты же знаешь, как непросто разговорить Феликса.

– Ничего, подожду, – с прохладцей в голосе ответила Даана.

– А можно сначала телефон, а потом информацию? – поинтересовался Паблито.

Девушка опустила взгляд на ворона и произнесла язвительным тоном, точь-в-точь подражая птице: