Тайны мадам Дюбуа - Анастасия Логинова

И глаза его потеплели, как теплели всегда, когда он на меня смотрел. Жан коснулся сухими губами моего виска и шепнул:

– Идем.

* * *

Тревогу – по крайней мере, к нашему возвращению – Вальц не забил, и это внушало надежду.

Мы едва успели: только закончился обед в зале ресторана, и Вальц попросил всех пассажиров задержаться «для выяснения некоторых деталей, касающихся смерти мадам Гроссо». Он вел себя в соответствии с нашим планом и зорко, въедливо следил, чтобы мы вели себя так же.

Вальц определенно ждал моего появления в ресторане. Лишь завидев меня, чуть успокоился. Определенно не зря я осталась с мужем.

– Стюардов я тоже попрошу остаться! – оповестил Вальц, когда один из них собрался выйти. – Это займет самое большее час, господа. Разговор будет непростым, зато к концу его, уверен, мы выясним, кто виновен в смерти мадам Гроссо.

По залу прошел неодобрительный гул, но все подчинились.

Устроившись за крайним от дверей столиком, я попросила стюарда подать мне чашку кофе и оглядела присутствующих. Тот, ради кого господин Вальц начал это собрание, был на месте, к счастью.

Ева Райс, случайно или намеренно, сидела за столиком вместе с месье Муратовым, и он, наклонившись к ее уху, рассказывал что-то. Кажется, эти двое сумели примириться.

Нашла я взглядом и господина Эспозито, неприметно устроившегося в дальнем углу, и даже креолку Аурелию, что в ярких своих одеждах подпирала стену дверей.

Американец мистер Макгроу, вальяжно устроившись в кресле, неподалеку от моего столика, раскуривал пахучую сигару и пускал к потолку аккуратные колечки дыма. Дамы поблизости морщили носики, но были слишком хорошо воспитаны, чтобы сделать замечание.

Дамам пришел на помощь мой муж, предельно вежливо попросив американца прекратить свое занятие. Макгроу, поворчав, подчинился.

10 июня, 13 часов 10 минут

Балтика, Финский залив близь порта Гельсингфорс, Российская империя

– Я вижу, господин Кох все еще не подошел? – Вальц чуть насторожился, въедливо осматривая столики и, в конце концов, остановившись взглядом на моем муже.

– Грета и господин Кох будут через минуту, – как могла беззаботнее сообщила я. – Я говорила с ними только что.

Вальц с неудовольствием повел шеей, но поверил.

– Хорошо, начнем без аптекаря. Тем более что результаты его анализа мне и так известны и, уверен, они помогут разоблачить преступника. Мистер Макгроу!

От меня не укрылось, что слушал его американец излишне напряженно: не был он так уверен в себе, как хотел казаться.

– Мистер Макгроу, в прошлый раз вы утверждали, что в ночь убийства мадам Гроссо находились здесь, в ресторане, и беседовали с господином Эспозито наедине. И были здесь вплоть до половины двенадцатого, когда услышали крики из коридора первого класса. Вы подтверждаете свои слова и алиби господина Эспозито?

Макгроу непроизвольно дернул плечами, стрельнул взглядом в сторону итальянца. Но кивнул:

– Разумеется! Где же нам еще было беседовать?

Не знаю, какого ответа ждал Вальц, но тоже кивнул, принимая на веру.

– Господин Нойман! – обратился он тогда к стюарду. – Ведь вы прислуживали в ту ночь в каюте Жанны Гроссо, не так ли?

– Все так, господин обер-лейтенант, – степенно поклонился тот.

– И несколько раз возвращались в кухню, проходя мимо ресторана?

– Да, за напитками.

– Вы действительно видели Макгроу и Эспозито здесь после одиннадцати?

Разумеется, он видеть их здесь не мог – по крайней мере, Эспозито уж точно. Эспозито тогда скрывался за балдахином в каюте Жанны. У меня не было доказательств, но я могла поклясться в этом собственной жизнью!

Однако стюард Нойман и на этот вопрос ответил утвердительно:

– Да, господин обер-лейтенант, я видел обоих.

– Хорошо, – не стал спорить Вальц. И перешел к следующему свидетелю. – Мисс Райс, вам известно, сколько раз была замужем мадам Гроссо?

Ева пожала плечами:

– Дважды.

– И вы были знакомы с ее мужьями?

– Только со вторым… – с заминкой ответила Ева. – Это был ужасный человек, его интересовали лишь деньги Жанны.

– Однако на сегодняшний день мадам Гроссо в разводе с ним, не так ли?

– Да, разумеется. Уже несколько лет как.

– Что ж, хорошо. Однако есть некоторые подозрения, что мадам Гроссо вышла замуж в третий раз – но факт брака не афишировала. Вам известно что-то об этом, мисс Райс?

– Нет… – рассеянно произнесла Ева. Помедлила, чтобы сказать следующее, но, видимо, сочла, что это важно: – по правде сказать, я знала, что у Жанны был кто-то, но она не распространялась об этом. Видите ли, Жанна была уверена, что второй ее брак распался не потому, что муж ее – отвратительный человек, а из-за пристального внимания прессы. Пожалуй, я могу допустить, что нового возлюбленного она скрывала бы до последнего. Но неужто она и впрямь снова вышла замуж?

– Это объяснило бы многое, мисс Райс. Еще один вопрос к вам: постарайтесь припомнить, что происходило в гостиной Жанны Гроссо, пока мадам Дюбуа укрылась с Аурелией в алькове?

Вопрос, кажется, был совсем простым, но Ева отреагировал бурно и гневно:

– Намекаете, что мы с Мишелем отравили Жанну? Ну, разумеется! Ведь больше там никого не было!

– Мисс Райс, прошу вас, я ни на что не намекаю. Просто ответьте, что делала мадам Гроссо все это время?

– Ничего! Откинулась на подушки и курила. Она даже разговаривала неохотно!

– А вы или месье Муратов пытались завести с мадам Гроссо разговор?

– Нет! Хотя разок Мишель подошел. Вы ведь знаете Жанну: она курит днем и ночью, но никогда не имеет при себе спичек. Он подошел, чтобы поднести ей огня.

– Мисс Райс, вы, должно быть, видели: месье Муратов лишь поднес спичку – или предложил мадам Гроссо папиросу из своего портсигара?

– Он всего лишь поднес спичку! – четко и надменно выговорила Ева.

Мишель сидел подле, чуть вздернув брови и с удивлением смотрел то на Ева, то на Вальца. Все-таки вмешался:

– Позвольте, месье Вальц, отчего вы заостряете внимание на папиросах? Разве мадам Гроссо отравили не из чаши в алькове мадемуазель Аурелии?

Но вопрос сей Вальц оставил без ответа.

– Господа, – вновь заговорил он, – теперь я обращусь ко всем и попрошу каждого припомнить даже самые несущественные, на его взгляд, детали. Это касается убийства месье Дюбуа. Установлено, что он погиб в тот же день, что и мадам Гроссо, но двенадцатью часами ранее. Днем – покуда пассажиры любовались островом Борнхольм, мимо которого проплывала «Ундина». И вскорости после убийства злоумышленник должен был перенести тело – из каюты первого класса предположительно на прогулочную палубу, чтобы оставить в одном из хозяйственных помещений. Быть может, кто-то из присутствующих видел что-то необычное в это время?