Барбаросса - Михаил Попов

Р. В. Конечно. Ведь многие это видели. Два десятка человек, никак не меньше.

О. X. Что ж, канонир Рауль Вальдес, придется вам на некоторое время задержаться в столице.

Р. В. Могу ли я при таком стечении обстоятельств посетить Толедо и повидать родных?

О. X. Нет. Вы и Мадрид вряд ли сможете повидать. Вы останетесь здесь, в моем доме. Останетесь на срок неопределенный. Жалованье будет вам исправно выплачиваться.

Р. В. Это наказание, святой отец?

О. X. Это не наказание. Тем, кого я наказываю, денег не платят. Это другое.

Р. В. Смею поинтересоваться, что же?

О. X. Назовем это предосторожностью.

Р. В. Мне что-то угрожает?

О. X. Не пугайтесь. В стенах этого дома вы в безопасности. Не скажу, что в полной, но в максимальной.

Р. В. Что же мне может угрожать здесь?

О. X. Отвечу честно, не знаю.

Р. В. Вы меня специально пугаете, чтобы…

О. X. Напуганный вы мне ни к чему. Я просто вас предупреждаю, будьте готовы.

Р. В. К чему?!

О. X. Вспомните про сухую руку.

Р. В. Руку?

О. X. Да, руку, которую вы оторвали. Я не хочу сказать, что это будет именно рука. Может быть, что-нибудь другое. Примечайте, запоминайте и зовите на помощь, если что.

Отец Хавьер. Перестаньте оглядываться. Если вы станете говорить правду, с вами ничего не сделают.

Луиджи Беннариво. Я стану говорить правду. А что там лежит, святой отец?

О. X. Там в углу? Пыточные инструменты.

Л. Б. Зачем? Поверьте, я не собираюсь упорствовать!

О. X. Будь я уверен, что вы собираетесь упорствовать, я бы к вашему появлению приказал зажечь пыточный горн и хорошенько раскалить щипцы и иглы. Как видите, в горне нет огня. Но возжечь его не составит труда. При необходимости. Теперь отвечайте, а я буду спрашивать.

Л. Б. Я готов, святой отец.

О. X. Ваше имя Луиджи Беннариво?

Л. Б. Да.

О. X. Вы родом из Неаполя?

Л. Б. Из небольшого городка рядом с Неаполем.

О. X. Как он называется?

Л. Б. Сторцо. Да это и не городок, по правде сказать, скорее деревушка.

О. X. Сколько вам лет?

Л. Б. Скоро будет пятьдесят.

О. X. Чем вы занимаетесь в жизни?

Л. Б. Я фонарщик в порту Валетты, что на острове Мальта, в области рыцарей ордена иоаннитов.

О. X. Всегда ли вы были фонарщиком?

Л. Б. Не более двух лет я в этой должности;

О. X. Чем занимались ранее?

Л. Б. Служил в орденском флоте. Сначала был гребцом, и после был гребцом, а потом уж благодарение Господу, произведен был в надсмотрщики. Не более как пять лет тому.

О. X. Сколько же лет вы проплавали?

Л. Б. Много. Еще юношей норманны выкрали меня из моего родного городка и увезли на Сицилию, где у них тогда еще было королевство. Три года я работал на виноградниках возле Атраганте и жизнью своей был доволен.

О. X. Норманны обращались с вами хорошо?

Л. Б. Сказать по правде, я и не видел-то их почти. Их тогда уже мало было в тех краях. Я уже думал, что всю жизнь проведу на виноградниках, даже девушку себе присмотрел, чтобы жениться, но тут случился бунт.

О. X. Кто против кого бунтовал?

Л. Б. Сказать по правде, я так и не понял. Но виллу сожгли, и пришлось бежать в горы.

О. X. Вы тоже жгли?

Л. Б. Нет, не жег и потому вернулся, но меня схватили и продали в рабство.

О. X. Кому?

Л. Б. Рыцарям. Они тогда окончательно отбили острова Мальта и Гоцо у норманнов, и им требовались люди во флот. В те времена трудно было найти людей за деньги, приходилось сажать на весла рабов.

ОХ. А что, раньше на галерах плавали волнонаемные гребцы?

Л. Б. Конечно. Это была венецианская мода. Купцы – народ экономный. Когда они плыли за товаром на Восток, на Кипр или в Египет, они брали только половину людей на весла, а остальных добирали в Дураццо, за треть цены.

О. X. Как же галера может плыть с половиной гребцов? Не рассказываете ли вы мне сказки?

Л. Б. Как можно, святой отец. Сказать по правде, все гребцы требуются только в бою, да чтобы красиво выйти из порта, а в обычном походе гребет только каждый третий.

О. X. А остальные?

Л. Б. Отдыхают.

О. X. Спят?

Л. Б. И спят. А чаще играют в кости.

О. X. Как это, они же прикованы?!

Л. Б. Прикованы, да. А впрочем, и не все прикованы. Когда меня перевели на загребное весло, я в своих кандалах свободно передвигался от носовой платформы до кормовой. Главное – не греметь железом, когда спит капитан.

О. X. Что такое загребное весло?

Л. Б. Такое всегда есть на первой, восьмой и шестнадцатой банках, по нему равняются все остальные. Туда всегда сажают человека вольного, от него сильна зависит порядок хода, а в ситуации бедовой загребной может оказаться спасителем. Им даже деньги платят. Можно до загребного весла возвыситься и многолетним честным трудом.

О. X. Как вы?

Л. Б. Как я.

О. X. Но, насколько я понял, ваша карьера на этом не остановилась, вы пошли выше.

Л. Б. Пошел.

О. X. Как это случилось?

Л. Б. Мне повезло, наш галеас попал в шторм у сицилийского берега, и хоть до суши было рукой подать, нам это не помогло, Сели мы брюхом на камни, корпус пополам переломило. Тем, кто был прикован обычным порядком, не повезло. Забрала к себе пучина. Я же не только выплыл, но Богом был сподоблен вытащить самого капитана.

О. X. И он решил вам отплатить?

Л. Б. Человек, доказавший свою верность, повсюду ценен, святой отец.

О. X Он сделал вас надсмотрщиком?

Л. Б. Он желал меня сделать старшим надсмотрщиком, то есть боцманом, но этому воспротивились.

О. X. Кто?

Л. Б. Обстоятельства. В те месяцы флот иоаннитов потерял много галер, и без работы осталось много опытных боцманов, их нельзя было обойти, не огорчив сердечно. Кроме того, иоанниты недолюбливают итальянцев.

О. X. Отчего же?

Л. Б. Оттого, что все чины у них и магистр, французы поговаривают, еще со времен короля Филиппа Красивого.