Серафим - Оливия Вильденштейн

чтобы обращать внимание на происходящее вокруг. Мои мысли занимал Джейс. Я все думала, как мне следует его исправить, и не ужасная ли это затея.

В конце концов я решила, что, даже если это будет стоить мне дружбы, следует направить его на лучший путь и тем самым уберечь от судьбы его брата.

Поерзав на табурете, я сказала:

– Ничего такого, что потребовало бы вмешательства.

Он схватил миску, которую я вычистила, и поставил ее на поднос, полный грязной посуды, который отнес на кухню. Пока его не было, меня посетила одна мысль. Вернее, целый рой воспоминаний. Я вручаю водительские права, а Джейс их фотографирует.

Неужели я неосознанно помогала его бизнесу по краже личных данных?

Ох, Джейс… Пожалуйста, скажи мне, что ты не использовал меня.

Дверь распахнулась, и он вышел обратно, его походка была легкой, как и его характер. Как и улыбка. Он такой умный и трудолюбивый, что я не могла представить, что он ввязался в это добровольно. Должно быть, Леон затащил его за грань добра и зла.

Я медленно крутила соломинку, надеясь, что после моего ухода Леон не испортит все хорошее, что я успею сделать.

Если бы только у новых ангелов не было столетнего запрета на путешествия…

В Элизиуме так много законов, которые нуждались в поправках. Офан Мира доверяла Ашеру, но он всего лишь один человек. Может ли один человек изменить целый мир?

И почему я снова подумала об архангеле?

Ах да… Потому что я нелепо, безответно влюблена в этого мужчину.

Допив напиток, я выкинула блондина из головы и сосредоточилась на темноволосом парне передо мной.

Глава 32

Домой мы вернулись поздно, и, хотя какая-то часть меня испытывала искушение отложить столкновение, я чувствовала, что не смогу заснуть, пока мы не поговорим.

Я стянула бомбер и повесила его на один из крючков возле двери: серебряные крылья, пришитые к спине, сложились в мерцающие складки. Прикусив губу, я размышляла над тем, с чего начать. Я повернулась, решив просто пресечь эти мысли в зародыше, но оказалась прижатой спиной к стене, а горячий рот накрыл мой, заглушая слова, которые я собиралась произнести.

Я смяла в кулак черную футболку Джейса и отстранила его.

– Джейс, притормози. Мне нужно…

– На этот раз я понял, Си. Обещаю. Никаких гребаных условий. – Его рот опустился к моему.

Я повернула шею, и его губы столкнулись с моей щекой.

– Мне нужно поговорить с тобой, прежде чем мы что-нибудь сделаем.

Обычно мое тело быстро возбуждалось от прикосновений языка Джейса, но раскаленные нервы обратили похоть в страх. Он не захочет целовать меня после нашего разговора. Или обнимать.

Его брови сдвинулись над потемневшими глазами, а затем резко взлетели вверх.

– Ты же не беременна?

– Беременна? Нет. – Из всех выводов, которые можно было сделать…

Он провел рукой по лбу.

– Слава богу.

Бог не имеет к этому никакого отношения: все дело в людях с их контрацептивами.

– В отличие от Аберкромби, у меня нет желания становиться папочкой.

Я не стала отвечать, что Ашер не желал становиться отцом. По крайней мере, не тогда, когда вдохнул жизнь в младенческое тело Найи.

Джейс достал бумажник из заднего кармана джинсов и бросил его на маленькую кухонную стойку.

– Итак, что ты хочешь обсудить?

– Твой побочный бизнес.

Его взгляд потускнел.

– Мой побочный бизнес?

– Кража личных данных.

Он фыркнул.

– Кража личных данных? – Раздалось еще одно фырканье. – Это Аберкромби тебе сказал?

Я промолчала, не желая лгать. К тому же я не могла объяснить Джейсу, что такое голоранкеры.

– Тот факт, что ты действительно веришь в подобную чушь, заставляет меня усомниться в нашей дружбе. Этот парень явно неравнодушен ко мне.

Я снова уклонилась от разговора о своем источнике.

– Удостоверения, которые я передавала тебе, – те, что ты фотографировал, – ты их использовал? Ты использовал меня?

Джейс провел пальцами по своим уложенным локонам.

– Нельзя украсть чью-то личность по удостоверению, нужен номер социальной страховки. Подсовывала ты мне хоть один из них, Селеста? – Он отбивал каждое слово в напряженном воздухе.

– Это Леон тебя подговорил?

– Не смей, черт возьми, впутывать его в это.

– Джейс, я не коп под прикрытием и не стукач. Я твой друг.

Он хмыкнул.

– Будь ты моим другом, поверила бы мне, а не своему красавчику парню.

Я уперлась ладонями в бедра.

– Экстренные новости: знаю, это может стать неожиданностью, но я способна думать самостоятельно. Все, что мне известно, я обнаружила сама. Он только сказал, что ты вовлечен в то, во что не следует влезать. Джейс, ты такой умный. Ведь ты учишься в Колумбийском. На стипендии! Пожалуйста, не выбрасывай это на ветер ради быстрых денег. Прошу. – Я сделала столь необходимый вдох. – Если нужны деньги, позволь мне дать тебе немного, но не…

– Я не благотворительный проект. И не собираюсь торчать здесь, чтобы обсуждать то, что тебя не касается. – Его рука метнулась к бумажнику и ключам, которые он засунул обратно в карман.

– Я здесь, потому что забочусь о тебе.

– Недостаточно.

– Что?

Он подошел ко мне и отпихнул на шаг назад. Будь он любым другим мужчиной, я бы почувствовала страх, но Джейс не причинит мне физического вреда.

Так ведь?

– Ты, черт побери, недостаточно заботишься обо мне, если обвиняешь в этом дерьме. – Плевок попал на кончик моего носа.

Я расправила плечи и стояла на своем.

– Я заговорила об этом, потому что хочу помочь тебе.

– Мне не нужна твоя чертова помощь!

Его возмущение объяснимо: никому не нравится сталкиваться со своими демонами, но Джейс обычно настолько спокойный человек, что от его бурной реакции у меня перехватило дыхание. Хотя чего я ожидала? Что он воспримет это как должное? Что мы будем сидеть на вонючем диване с сухариками и чаем и препарировать его совесть?

– Знаю, трудно рассматривать свои действия – особенно сомнительные – под лупой, но если ты этого не сделаешь, то окажешься в тюрьме, как твой брат, и я не буду стоять здесь и наблюдать, как ты выбрасываешь все свое будущее из-за преступления, которое можешь остановить.

– Тогда стой в другом месте! – Он отступил. – У меня есть идея. Возвращайся в свой милый маленький пентхаус со своими милыми вещичками к своему милому блондинистому парню. Потому что здесь тебе больше не рады.

Я прищурилась.

– Я буду стоять там, где сама захочу! И прямо сейчас это здесь. С тобой. Так что прекрати пытаться вышвырнуть меня. Я никуда не уйду. Я не бросаю людей, когда становится