Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня - Евгений Александрович Костин

на стороне России: при всей неуклюжести, неповоротливости, бесконечном совершении ошибок, особенно при создании «нового общества», она – его родина, она – права уже в том, что она одна-единственная

для него и другой быть не может. Но она исторически также оправданна и тем своим титаническим, но по сути утопическим усилием в желании построить государство на базе дружбы народов друг с другом.

* * *

Россия заявила сразу после начала операции о желании достичь какой-то договоренности с Украиной, и даже начались соответствующие переговоры в Стамбуле. Вероятно, сама демонстрация военной силы была достаточна для России, чтобы показать миру серьезность своих намерений и таким образом заставить Запад пойти на определенного рода уступки, заставить его учитывать интересы российского государства. Но ввязавшись в долговременный конфликт, продолжая действовать ограниченным количеством войск, Россия, как никто другой в мире, умеет, сжав зубы, продолжать воевать даже тогда, когда все остальные давно пошли бы на примирение.

Не исключено также, что вся история со специальной военной операцией является исторической ловушкой для России, в какую она попала в результате сложнейшей игры Запада, который явно нуждался в каком-то «стороннем» большом событии, чтобы в очередной раз за его счет решить накопившиеся внутренние проблемы. Развитие конфликтов вокруг России шло кольцеобразным образом, все больше приближаясь к ее границам: Кавказ, Средняя Азия, Молдова и Украина, а чуть дальше, на другой периферии – в Югославии, в Ливии, Ираке, Афганистане, Сирии. В конце концов, все это были подрывы мировой стабильности, сознательно регулируемые Западом. Это были своеобразные, включающиеся раз за разом предохранители, какие уводили ненужный и разрушительный поток энергии (геополитической, этнической, опасно-идеологической, просто непонятный по первым прикидкам) прочь от основных материков западного мира. Было же очевидно, даже студентам первых курсов политологических специальностей, что борьба с Саддамом Хусейном, Муамаром Кадаффи, Асадом не добавят ни самим этим странам, ни региону, ни миру в целом никакой стабильности, благополучия и не будет способствовать «миру во всем мире». Таких иллюзий не было у Запада никогда, нет близко и сейчас.

Однако, в так называемой теории «управляемого хаоса» есть логические пробелы, какие сопротивляются принятию этой концепции как основной. Более фундаментальной кажется идея, какую можно было назвать «стрельбой по площадям». Но эти «площади» удивительным образом находятся на пути, прежде всего, предполагаемого геостратегического развития Китая. Также в последние 10–15 лет в эту концепцию была подключена и Россия. Причем «подключение» вначале происходило на всякий случай, поскольку для Запада было очевидно, что хозяйственная структура России была ориентирована исключительно на западную экономику и промышленность, она пользовалась преимущественно финансовыми инструментами Запада, начиная от расчетов в долларах по основным видам своих сырьевых товаров и кончая покупкой американских (и не только) правительственных облигаций.

Наконец, Западу показалось в какой-то момент (и совершенно справедливо показалось), что Россия находится в полной технологической зависимости от западного мира, лишившись не только своего авиа- и судостроения, но и машиностроения, станкостроения, микроэлектронной промышленности и т. д. и т. п.

По существу Россия оказалась полностью безоружной перед новым циклом технологического развития, так как зависимость от Запада носила почти абсолютный характер. К этому добавилось полное доминирование Запада в области потребительских товаров; частично и продовольственная сфера была увязана на западные поставки. И все это сопровождалось усилением тотальной и абсолютной зависимости российской элиты от западных банков, правительств тех стран, где они держали свои основные активы, приобретали недвижимость, яхты и прочее и прочее, что перечислить не представляется возможным в рамках подобной публикации. В конце концов, можно даже в этом перечне не упоминать о перестройке российской культуры и образования, что явилось ключевым моментом по переформатированию ментальности и «переналадки» картины мира русского человека по западным лекалам, и это было пострашнее технологических потерь.

Наконец, в какой-то момент технологическая «обнаженность» и культурная несамостоятельность России привели к зависимости от Запада в области космоса и стратегического вооружения. Следующим и логически обоснованным шагом был бы прямой отказ России от своей суверенности и вступление в подчиненные, вассальные отношения с Западом. В довершение ко всему Россию стали последовательно избавлять от ее возможных союзников на периферии, какая представляла из себя совокупность прежних союзных республик, входивших в состав СССР.

Поэтому сейчас, в текущий исторический момент Россия вынуждена решать многоплановые задачи как внутри самой себя, так и на внешнем контуре. И они тесно взаимосвязаны. Когда Говорухин снял свой фильм о том, «какую Россию мы потеряли?», это был поверхностный просмотр истории России, по сути, никак не отражавший ее глубинные истоки и корни в виде и качестве отдельной цивилизации. Да и до сих пор многие исследователи, политологи, уже начитавшись разных, западных, в основном, концепций о судьбах мира, об исторических циклах развития культур и регионов мира, и иногда высказывающие трезвые мысли о Западе и его борьбе с Россией, почти не знают, как именно устроена русская цивилизация. Из каких основных частей, блоков она состоит, на какие глубинные принципы она опирается, что является ее архетипами, прасимволами и экзистенциалами.

Без знания и понимания природы этих фундаментальных основ жизни России невозможно не только объяснить ее историю на всем протяженном и внешне весьма противоречивом пути, но – главное – предсказать ее будущее. А еще главнее – объяснить народу российскому, в чем состоит его историческая задача, какие смыслы ему необходимо сейчас открывать и защищать одновременно, какие нравственные и духовные ценности должны быть возрождены в России.

Ведь именно здесь кроется ответ на вопрос и самый принципиальный – почему на протяжении столетий Россия никак не теряет своей целостности, не распадается, каким образом она скрепляет внутри себя все эти малые народы, народности и этносы, разные культуры и религии? Именно этим Россия была интересна всему миру, так как она одна из немногих мировых цивилизаций прямо заявила, что необходимо жить не только для себя, но в первую очередь – для других народов и культур, для всего человечества, как это проповедовал Достоевский.

И мы видим, что умершая после эпохи Просвещения «большая» идеология Европы и Запада в целом, уже не способна генерировать для человека и всего человечества некие общие, всех объединяющие идеи. И Индия с Китаем также это не способны сделать, поскольку собственно «азиатский» способ жизнедеятельности, восточный менталитет с пониженным модусом индивидуализма, исторически сложившееся недоверие к западному типу цивилизации не могут предложить ничего глобального для всего мира, для универсального человечества. Как теперь выясняется, к этому готова исключительно Россия.

Так, почему, все же – Апокалипсис?

Любая эпоха, в рамках которой встает вопрос о «конце времен», о прекращении жизни в прежнем виде,