Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

аспект мечты стал более широким. Банки стали играть более значительную роль на рынках жилья. Увеличилось число и расширился охват фирм, занимающихся строительством жилья. Государственные учреждения больше непосредственно вмешивались, чтобы снизить транзакционные и процентные издержки для покупателей жилья.

При поддержке широкомасштабных правительственных, финансовых и культурных сил появился совершенно новый тип компаний. Эти новые "компании по выдаче ипотечных кредитов" выявляли потенциальных покупателей жилья, предоставляли им финансирование для приобретения жилья, а затем продавали полученные ипотечные кредиты инвесторам. Эти инвесторы объединяли ипотечные кредиты в пакеты, а затем разрезали их на части для обращения на рынках облигаций. Идея заключалась в том, что ипотечные кредиты являются самыми безопасными инвестициями (люди сделают все возможное, чтобы не потерять свой дом и деньги, которые они в него вложили). Превратив ипотечные кредиты в облигации (в частности, в "ипотечные ценные бумаги"), большее количество инвесторов разных типов могли вложить больше денег в рынок, снижая стоимость финансирования для всех.

Поскольку капитал перестал быть ограничивающим фактором, каким он был раньше, условия кредитования постепенно становились проще. Давно прошли те времена, когда потенциальный покупатель жилья должен был внести половину первоначального взноса. Половина стала четвертью. Четверть стала пятой частью. Пятая часть стала десятой. Десятая часть стала двадцатой. Двадцатая стала ничем. Ничто стало ... 5 процентами кэшбэка. Кредитные проверки стали менее строгими. В конце концов, они исчезли совсем. Теперь, выдавая ипотечные кредиты клиентам, которые, как они знали, не могли обслуживать платежи по своим новым домам, компании по выдаче ипотечных кредитов начали продавать свои ипотечные кредиты в течение нескольких дней, а то и часов, после организации продаж домов, опасаясь, что кто-нибудь обнаружит, что дело нечисто. Ипотечные ценные бумаги быстро превратились из самых безопасных инвестиций в нечто такое, от чего отказался бы даже Enron. Новые домовладельцы начали объявлять дефолт по своим ипотечным кредитам, не успев внести ни одного платежа. Все пошло кувырком. Последующая экономическая бойня известна нам как финансовый кризис 2007-09 годов.

Пример с более отдаленной перспективой:

В 2000-х годах Соединенные Штаты были крупнейшим в мире потребителем и импортером нефти, что делало их чувствительными к колебаниям мировых нефтяных рынков. Начиная с 2004 года, на нефтяные рынки обрушился серьезное давление. Менее чем за четыре года цены выросли в четыре раза. Такой сокрушительный рост был более чем достаточной мотивацией для того, чтобы в Америке начался всплеск инноваций, направленных на поиск внутренних энергоносителей.

О некоторых из этих инноваций вы, несомненно, слышали: горизонтальное бурение обеспечило доступ к новым источникам нефти, которые обычным методам добычи были недоступны, закачка воды под давлением дробила исходную породу, позволив сырой нефти поступать в ствол скважины, более совершенные методы рециркуляции сократили объем требуемой воды более чем на 90 процентов, более эффективное управление жидкостью устранило токсичность из системы, а улучшенное управление данными позволило буровикам точно настроить свои операции, чтобы поражать только те конкретные места, которые содержат углеводороды. Эти коллективные достижения известны всему миру как "гидроразрыв пласта" или "сланцевая революция", и в совокупности они сделали Соединенные Штаты крупнейшим в мире производителем нефти и природного газа.

Но есть один аспект сланцевой революции, который многие упускают из виду: финансы.

Разработка новых технологий стоит недешево. Пробурить вертикальную милю - недешево. Повернуть вертикальный буровой ствол и затем пробурить две горизонтальные мили - недешево. Подавать жидкость под давлением на поверхность, чтобы расколоть породу на расстоянии трех миль от буровой шахты, - недешево. Получение серверного времени для интерпретации обратного сейсмического рассеяния с целью оптимизации процесса гидроразрыва пласта - недешевое удовольствие. Обучение бригад работе, которая никогда раньше не выполнялась, стоит недешево. Да и все "обычные" составляющие нефтяной промышленности - в первую очередь строительство сетей трубопроводов для сбора и распределения нефти и железнодорожной инфраструктуры - тоже не совсем бесплатны. В целом, еще в 2012 году добыча барреля нефти из сланцевых пластов обходилась примерно в 90 долларов за баррель.

Как обычно в Соединенных Штатах, большинство технологических инноваций в быстро развивающихся отраслях, таких как сланцевая промышленность, создаются небольшими игроками. Если и есть что-то общее у небольших компаний, так это то, что им нужна помощь в доступе к капиталу. Но если объединить непреодолимую американскую стратегическую и экономическую потребность в увеличении добычи нефти внутри страны в условиях высоких цен с финансовыми возможностями эпохи фиатных валют, то эта проблема просто растворится в воздухе. Уолл-стрит завалила сланцевые участки деньгами: коммерческие кредиты, прямые кредиты, облигации, покупка акций, прямые денежные вливания от финансовых групп в виде совместных буровых предприятий, контрактов на хеджирование добычи. Всё это и многое другое вливало капитал в растущую отрасль.

Оглядываясь назад, можно сказать, что не все из этого имело много смысла. Сланцевые скважины, как правило, выдают большую часть своей продукции только в первые несколько месяцев своего двадцатилетнего жизненного цикла. Это наводит на мысль, что капитал будет либо возвращен быстро ... либо никогда. Во многих случаях это определенно оказалось "никогда". Однако на протяжении более десяти лет лишь немногие фирмы были вызваны на ковер. Вместо этого те же самые небольшие фирмы могли снова и снова возвращаться на рынок, чтобы получить дополнительное финансирование для продолжения бурения. Бегущая дорожка производства, производства, производства - но не обязательно прибыли - имела до жути знакомое китайское качество. Такие неоднократно сомнительные финансовые решения никогда бы не были приняты в мире до 1971 года, но поскольку они могли быть приняты в мире фиатных валют, Соединенные Штаты пережили самый большой рост добычи нефти в абсолютном выражении среди всех нефтяных стран за всю историю.

Не думайте ни секунды, что такая расточительность в Соединенных Штатах ограничивается финансами, недвижимостью и энергетикой. Последним американским президентом, который хотя бы притворялся, что заботится о финансовом благоразумии, был Билл Клинтон, человек, не отличающийся... благоразумием. При нем правительство США действительно сбалансировало федеральный бюджет. Затем пришел Джордж Буш-младший, который создал один из самых больших дефицитов бюджета со времен Второй мировой войны. Его преемник, Барак Обама, удвоил эти дефициты. Следующий, Дональд Трамп, снова их удвоил. На момент написания этой статьи, в начале 2022 года, следующий на очереди Джо Байден поставил свою политическую карьеру на многочисленные планы новых расходов, которые в случае принятия снова удвоят дефицит.

Ничто из этого - ни "Энрон", ни субпрайм, ни сланцевые месторождения, ни дефицит федерального бюджета, не говоря уже о европейской единой валюте или современном Китае как стране - не было бы возможным без почти безграничного капитала фиатной эпохи.

Катастрофа относительна

Смысл этой не очень маленькой, тяжелой тирады о недостатках фиатной эпохи заключается в трех вещах:

Во-первых, фиатная эпоха позволила большим и малым экономикам,