Договор на крови - Гоблин MeXXanik

— Тогда пойду подготовлю «Ласточку».

Питерский исчез за дверью. Я же взял лежавший на столе телефон и хотел было позвонить жандарму, но аппарат в ладони зажужжал.

— Дмитрий Иванов, — прочитал я высветившееся на экране имя и довольно улыбнулся. — На ловца и зверь бежит.

Нажал на кнопку, принимая вызов. И в динамике послышался уставший голос:

— У меня для вас плохие новости, мастер Чехов. Потерпевший по делу трагически скончался через год после оглашения приговора Волкову.

— Вот как? — удивился я. — И как же это произошло?

Послышался звук шагов, словно мой собеседник прошел по коридору. Затем раздался скрип открывшейся двери и щелчок зажигалки.

— После суда Пономарев получил крупный контракт на застройку, это помогло парню выбраться из долгов и переехать из городской квартиры на остров Промышленников. Но потом пришла смена Императора, и стройка начала буксовать, Пономареву пришлось набрать кредитов, но и это не спасло компанию. Мужику пришлось продать сперва все активы, а затем и городскую квартиру. А потом его нашли одним несчастливым утром с простреленной головой. Как-то так.

— Да, — протянул я. — Ну и история. А родные у этого Пономарева остались?

— Только дочь, — ответил жандарм. — Жена не выдержала потрясения и угодила в дом скудоумия.

— Дочь живет в том же особняке?

— Нет, девочка сказала, что не хочет жить в этом доме. Уверяла, что там творится всякое, и уехала из Петрограда. Куда точно мне неизвестно. Быть может она так же слаба головой, как и ее матушка. Чему удивляться?

— А дом заброшен?

— Все верно, — подтвердил жандарм. — Но очень уж там дурное место, Павел Филиппович. В конце смуты, в доме обжились маргиналы. Их сменили служители какого-то культа. Которых, в свою очередь, выловила жандармерия. Это было громкое дело. Культистов отправили на дыбу. Об этом снимали передачу в цикле «Закон империи». И я там засветился на пятнадцатой и сорок шестой минуте.

— Да? Надо посмотреть.

— Я там не особенно удался, — смущенно продолжил жандарм. — Однако тот дом недолго пустовал. Уж больно место у него удобное. Там обосновалось сообщество художников, которые открыли в доме картинную галерею. Но интерес к современному творчеству у высшего общества быстро угас, и дом вновь оказался позабытым.

— Отлично, — довольно улыбнулся я. — Можете продиктовать адрес?

— Улица Энергетиков двадцать семь, — с готовностью сообщил жандарм и уточнил. — Это все?

— Нет, еще одно. Уже по нашему делу. Вы говорили, сегодня футбол?

— Ну да. Матч между «Имперским Спортивным Клубом Армии», и «Городским Клубом Петроград». Все свободные люди уже отправлены на усиление.

— То есть, часть Михайловского проспекта стоит перекрыть во избежание беспорядков?

— Ну, возможно… — ответил Иванов.

— Отлично. Тогда сделайте это. Остальное я доделаю сам.

— Уверены? — оживился жандарм.

— Если к вам сегодня привезут двух молодых людей, которых поймают в деловом центре, постарайтесь разместить их с комфортом.

— Договорились. Я вам обеспечу даже пряники на ужин.

Динамик замолчал. Я же довольно откинулся на спинку кресла, нашел в списке контактов номер Фомы и нажал на вызов. Время до вечера еще было. Можно навестить особняк, где раньше жил Пономарев. И узнать, почему парню начало везти именно после суда над Волковым.

* * *

Остров Промышленников находился в центре города. Когда Демидовы правили Империей, здесь обитала вся знать и элита Петрограда. После смены Императорской династии, многие из технических гениев попытались получить дворянский титул. Те, у кого это вышло, переехали на остров молодой знати. Те же, кто не вписался в новый формат, постепенно доживали свой век здесь, на заброшенном острове.

Нужный нам дом находился в самом конце улицы. Двухэтажный особняк, спрятавшийся за облезлым забором. Эмблема на воротах уже давно обросла ржавчиной, и герба семьи промышленников было не рассмотреть.

Крыша особняка заметно просела. Ее занесло опавшей листвой, а ставни были плотно закрыты и заколочены досками.

За оградой виднелся заброшенный разросшийся сад. Несмотря на начало лета, деревья казались сухими и корявыми, а нестриженые кусты топорщились колючими ветвями на территории там, где раньше, скорее всего, были клумбы. Судя по всему, сад был запущен уже очень давно.

Фома остановил «Ласточку» у ворот, и обернулся ко мне:

— Прибыли, вашество. Вам точно сюда надобно?

Я кивнул и вышел из авто. Подошел к воротам, щелчком пальцев призвал тотем, зажег «Фонарь Харона». И в тумане начали загораться красные силуэты.

Их было много. Из густой дымке на свет фонаря шли, подпитываемые силой, десятки призраков. И про себя я отметил, что это место лучше бы очистить. Нехорошо, когда столько беспризорных духов обитает на определенном участке. Впрочем, мне нужны были только двое. Я отсек все нити, кроме пары, и напитал подходящих призраков силой. Потушил «Фонарь», и по ту сторону ворот остались двое. Фигура в балахоне с накинутым на голову глубоким капюшоном, который скрывал лицо, и какой-то девушкой во фривольной маечке и короткой юбке. Судя по синякам под глазами и точкам от иглы на сгибах локтей, она умерла «почти» по естественным причинам.

— Откройте ворота, — приказал я, и призраки послушно кивнули. А ржавые створки начали со скрипом открываться.

Я шагнул в образовавшийся проем и уточнил у временных прислужников:

— Мне нужен Пономарев. Знаете такого?

Девушка судорожно кивнула:

— Отец-Основатель, — тихо прошелестела она.

— Верховный демон, которому мы поклонялись, — вторил ей культист.

Я удивленно поднял бровь:

— Вот как?

— Когда-то давно мы пришли сюда во время смуты. Мы искали просветления, и использовали для его достижения… разные вещи. И в один прекрасный день нам было видение. Великий отец пришел к нам. Он был учтив и вежлив. Но сообщил нам, что скоро умрет. Потому что в этой земле кончилась пища. И тогда…

— Вы начали убивать ради него? — догадался я, и культист кивнул:

— Наш добрый Великий Отец дал нам цель. Помог нам, когда сюда пришли первые жандармы. Но потом…

— Вас переловили и отправили на бессрочную каторгу?

Культист покачал головой:

— В бумагах, наверное, так и указали. Большинство наших полегло здесь. Мы принесли себя в жертву, чтобы Великому Отцу было чем питаться. Поймали лишь троих. Их и осудили.

— Да, — протянул я. В душе зашевелилось неприятное предчувствие. Если Пономарев, который провозгласил себя Великим Отцом, сегодня будет не в настроении — мне придется плохо.

— Спасибо, — поблагодарил я призраков и хотел было отпустить их, но девушка меня остановила:

— Мастер некромант, молю, помогите мне уйти? — поспешно произнесла она. — Я больше не могу находиться здесь. Мне так больно…

Я кивнул:

— А ты…

— Ярослав, — ответил культист. — И если у вас еще есть место в свите, мастер некромант…

Я вздохнул:

— А что ты умеешь?

— Хорошо владею ножом, — начал перечислять он. — Знаю всякие ритуальные ловушки, которым научился в культе.

— Если вы поможете мне договориться с этим вашим Пономаревым… То есть, Великим Отцом…

Культист недолго подумал, затем кивнул:

— Хорошо, мастер некромант.

— Тогда идем. Покажешь, где он.

Ярослав полетел над потрескавшейся плиткой, которой была выложена дорожка. Я направился за ним.

Мы поднялись по траченным временем ступенькам крыльца и остановились у дверей особняка. Культист обернулся ко мне и предупредил:

— Подождите здесь, мастер некромант. Великий Отец не любит, когда его тревожат.

Он шагнул сквозь створки и исчез в гостиной. Я же остался терпеливо ждать, пока он выйдет.

Культист оказался на пороге через несколько минут:

— Великий Отец сейчас вам явится, — сообщил он. — Только советую вам отойти подальше, мастер некромант.

Я проворно отступил на пару шагов назад. И вовремя. Потому, что двери особняка с хрустом распахнулись, и на порог вышел призрак. Ему не нужно было открывать дверь, но наверно он пожелал эффектно появиться.

Наверное, при жизни Пономарев играл в баскетбол. Впервые я видел такого огромного дядю. Пригнувшись, он вышел в проем, остановился на крыльце и произнес:

— Слушаю, некромант.

Склонив голову, он уставился на меня, ожидая ответа. Я же прикидывал, смогу ли я подчинить его себе.

— Мастер Пономарев, я пришел, чтобы обсудить с вами события давно минувших дней, — осторожно начал я.

— Да ну? — усмехнулся призрак. — Слушаю.

— Вы были единственным потерпевшим по делу Волкова. Не помните ли вы…

Видимо, эта фамилия действовала на Пономарева как красная тряпка на быка. Потому что едва прозвучало это слово, как глаза призрака налились кровью:

— Волкова? — проревел он. — Этого…

Он шагнул вперед, и я быстро отскочил,