Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

Скука действительно наступила смертная. Такая, что и король не оживил бы. Каждый день враги тащили лестницы, лезли на них не очень высоко, падали, сброшенные копейщиками, и уходили обедать. Без новых потерь с той или другой стороны. Горящие стрелы не пускали, наверное, подразумевалось, что первая зажигательная атака уничтожила все возможное, а что не сгорело, то защитники попрятали, и повторять зажигательную стрельбу смысла не имеет. Продовольствия пока хватало, вода сочилась несколькими родниками прямо из скалы, к которой прислонилась крепость. Бессмысленное противостояние затягивалось, и слова Онтога про «или еще что-нибудь случится» начинали казаться единственной надеждой выбраться из всеохватывающей скуки.

На завтрак графу подавали кашу. Просто кашу без мяса, яичницы или, скажем, варенья. А вот из напитков имелось вино, даже два вида. Местные крестьяне приспособили подвалы крепости под накопитель, свозили сюда бочки, чтобы потом отправиться караваном на дальнюю ярмарку. Лучше бы мясо копченое запасали, конечно, но от добра добра не ищут. Вок пригубил бокал – вино на столе стояло для поддержания графского статуса, к алкоголю он отношения так и не поменял, за время осады осилил разве что литр или полтора.

– Наступают! Ухунты наступают.

Вок поднял глаза на вошедшего без стука Онтога.

– Они каждый день наступают, и что?

– Теперь по-настоящему. – Онтог развел руками, мол, сам такого не ожидал.

Значит, на стену, держать оборону. Учиться держать оборону, если говорить точно.

– С чего начнем? – Вок махнул рукой на субординацию: если кто и мог дать дельный совет, то, наверное, Онтог.

Предложит не нарываться на неприятности? Пожалуй, нет, озабоченный вид и. о. сержанта не имел ничего общего со сказанными им же в начале осады словами «тогда сдадимся». Солдат не ответил, молча шел рядом, крутил головой. Вок надеялся, что не просто так крутит, а замечает, что надо поменять в свете изменения военной ситуации. Может, людей стоит иначе расставить или гражданский багаж перетащить, чтобы опять что-нибудь от стрел не загорелось.

Видневшийся за дальней границей городка вражеский лагерь ощутимо изменился, похоже, новые палатки появились, с чего бы? Может, пополнение прибыло, но зачем, если имеющимся развернуться негде? Хотя это не важно, главное происходило гораздо ближе – войско ухунтов двигалось к крепости. Не двумя-тремя группками, способными только обозначить нападение, а чуть не всей боевой массой. Коричнево-бурым потоком влилось и заполнило улочки лежавшего внизу городка. Лишь кое-где яркими пятнами выделялись офицеры. Сколько там бойцов? Сотни? Несколько тысяч? Вок попробовал посчитать. На третьем десятке остановился, прикинул, сколько таких групп по тридцать движется к крепости. Нет, не много тысяч, но одна тысяча наберется или почти наберется.

Вок поежился, оглянулся. Онтог понял, где его место, и не отходил от командира.

– Что теперь скажешь?

– Сам не понимаю, – опять развел руками сержант. – Зачем идут? Под стеной всем места не хватит.

Если и родившийся на этой планете вояка не понимает, то куда уж межпланетному шпиону разобраться? Плыть по течению, может, оно и вынесет? Течение предложило отдать приказ, вынесло лучников к бойницам, копейщиков на стену. Ухунты заметили, первые ряды задвигались, поредели. Зачем? Ну да, по редкой цепи стрелять труднее, чем по массе, в каждого бойца по отдельности целиться надо. Правильно угадал, вперед пошла именно редкая цепь, лишь три плотные группы тащили три лестницы.

– Лучникам бить по лестницам!

Скомандовал и переключился на тех, кто в первой атаке не участвовал. Они что-то затевали. В теснившейся между домами и без того густой массе солдат возникло уплотнение, выросло, приобрело продолговатую форму. Повернулось влево-вправо и поползло в сторону, по улице, шедшей параллельно линии фронта. Оно напоминало таракана, да, таракана, пробирающегося в лабиринте среди насекомых помельче. Наверное, каждый отдельный солдат был одной его ногой, но таких подробностей Вок разглядеть не мог. Имелась и голова, яркая, сине-красная – командир или даже двое. Она находилась там, где голове и положено, но иногда уползала вперед или в сторону.

Таракан долго маневрировал, наконец выполз на ведшую к крепости дорогу. Бревно! Вражеские солдаты тащили тяжелое бревно, ворота таранить. Просто на руках, облепив его со всех сторон. Вок вспомнил паром и опять удивился: гражданская техника – ох как развита, а военная на совсем примитивном уровне. Вот ведь молодцы здешние изобретатели, на войнушки не растрачиваются.

– Стрелять по тарану!

Тут же самому стало тошно. Руки тащивших бревно людей были заняты, щитами они не закрывались, доспехи на них не рыцарские. Первый же нестройный залп выбил двоих, один поднялся и, зажимая рукой бедро, захромал к своим, другой остался лежать. Вся десятка графских лучников выпустила по второй стреле, и бревно упало на землю. Уцелевшие подхватили пострадавших и убрались восвояси.

С лестницами у возившихся снизу врагов тоже не получилось, только по одной им удалось забраться довольно высоко. За что и поплатились – с высоты падать больнее.

Атака погасла, возле крепости остались несколько лучников, пускавших стрелу за стрелой. Достать их со стены не получалось – каждого прикрывали два щитоносца – во всяком случае, не получалось достать умениями воинов графа де ла Коста. Вражеский обстрел тоже опасным не казался – схлопотать стрелу в пылу боя это запросто, а в бойца, прячущегося за зубцами, попробуй попади.

Граф де ла Коста великодушно объявил обеденный перерыв, спросив на всякий случай, есть ли потери. Потерь не было, если не считать одного солдата, которому поцарапало плечо. Так что первая схватка нового этапа осады оказалась выиграна вчистую, ухунты своих раненых утаскивали на руках.

Светило солнце, стояли горы, летали гордые птицы, превращавшиеся на земле в обыкновенных ворон. Под стенами лежал поселок, гордо считавший себя городом. В поселке шевелилась вражеская армия, полностью разрушая идиллическую картину.

Ухунтские стрелки тоже пообедали и вернулись на свои позиции. Вместе со щитоносцами прикрытия, конечно. Можно было разглядеть тех, кто возился с лестницами, они заканчивали наладку своего нехитрого оборудования и собирались зарядиться на очередной круг. Новая фаза войны не особо отличалась от старой. Похоже, командующий ухунтской армией знал пословицу «Капля камень точит» и использовал ее в качестве основной военной доктрины. Лучники короля Онтога продолжали снабжать крепость бывшими в употреблении стрелами, лучники Вока почти и не отвечали.

Наконец по другую сторону фронта началось движение. Лестницы, а что же еще? Вок взглянул вдоль стены: на месте ли копейщики? На месте. Ближе всего оказался пожилой богатырь Вобейн, сурово взиравший на врагов из-под козырька начищенного шлема. Усы его шевелил ветер, на скользкой кирасе им не за что было зацепиться, они угрожающе двигались, резкими порывами ветра отклонялись вправо и вновь ложились воину на грудь. «Интересно, он забрало не пристегивает, чтобы усы не прищемить?» – усмехнулся Вок.