Выход из кризиса есть! - Пол Р. Кругман

Позвольте предложить еще одно объяснение. Посмотрим, чего хотят «экономы»: фискальной политики, которая сосредоточена на бюджетном дефиците, а не на создании новых рабочих мест, и монетаристской, одержимо сражающейся с малейшим намеком на инфляцию и поднимающей процентные ставки даже при угрозе массовой безработицы. В сущности, все это служит интересам кредиторов, то есть тех, кто выдает кредиты, а не берет взаймы и/или сам зарабатывает себе на жизнь. Кредиторы хотят, чтобы государство считало их долги наивысшим приоритетом, и сопротивляются любым монетаристским действиям, которые либо лишают банкиров доходов на капитал, поддерживая низкие процентные ставки, либо размывают стоимость активов в условиях инфляции.

И наконец, не иссякает желание превратить экономический кризис в моральный критерий, историю, в которой депрессия является неизбежным следствием прошлых грехов, и смягчать ее не нужно. Дефицитное расходование и низкие процентные ставки многим кажутся просто ошибкой, особенно, по всей видимости, главам центральных банков и другим руководителям финансовых учреждений, чье чувство самоуважения в немалой степени поддерживается мыслью, что они взрослые люди, умеющие сказать «нет».

Беда в том, что в нынешней ситуации упорство в продлении страданий своих соотечественников не имеет ничего общего с действиями взрослого, зрелого человека. Это инфантильное поведение — оценивать политику по ощущениям, а не по результату. Оно деструктивно.

Итак, что же нам делать? Как добиться смены курса? Об этом мы поговорим в следующих двух главах.

Нынешняя ситуация напоминает ту, что сложилась в 1936 году. Сейчас, как и тогда, общество страдает от массовой безработицы. Сейчас, как и тогда, отсутствие работы отражает существенные недостатки системы, которая даже в хорошие времена не обеспечивала равенство и справедливость.

Чем должен стать опыт прошлого — источником отчаяния или надежды? Я выбираю надежду. Как бы то ни было, в конечном счете мы решили проблемы, вызванные Великой депрессией, и создали намного более справедливое общество. Можно жаловаться, что состояние благоденствия не продлилось вечно, но в мире нет ничего вечного, за исключением пятен от красного вина на белом диване. Факт остается фактом: после Второй мировой войны у нас были более или менее адекватная занятость и приемлемый уровень неравенства доходов в течение двух поколений. И мы можем снова этого добиться.

Выравнивание — в той или иной мере — доходов будет трудной задачей и, по всей видимости, займет много времени. В последний раз оно произошло очень быстро, в процессе так называемого большого сжатия в годы войны, однако теперь у нас нет военной экономики со всеми ее ограничениями — во всяком случае, я надеюсь на это, — и ожидать мгновенных результатов просто нереалистично.

С точки зрения экономики как таковой проблема безработицы не самая сложная. В период с 1939 по 1941 год, то есть до нападения на Перл-Харбор и вступления Америки в войну, резкое увеличение государственных расходов вызвало рост занятости в стране на 7 %, что по сегодняшним меркам соответствует созданию 10 миллионов новых рабочих мест. Можно возразить, что времена были другими, но главная мысль этой книги как раз и состоит в том, что отличия невелики. Нет никаких причин, по которым при наличии ясного ума и политической воли невозможно повторить прошлый успех. Каждый раз, когда вы слышите, как «говорящая голова» рассуждает о долговременной проблеме, у которой нет быстрого решения, нужно понимать следующее: этот человек может считать себя мудрым, но на самом деле он глуп и жесток. С нынешним кризисом можно и нужно справиться очень быстро.

Если вы читаете мою книгу с самого начала, то, наверное, уже понимаете, какой должна быть стратегия выхода из кризиса. В данной главе я изложу эту стратегию более подробно, однако сначала позвольте ответить на утверждения, что экономика уже выздоравливает сама.

Я пишу эти слова в феврале 2012 года, вскоре после публикации данных о безработице, которая оказалась ниже, чем ожидалось. И действительно, в последние несколько месяцев с рынка труда приходили обнадеживающие вести: занятость неуклонно растет, уровень безработицы снижается, число обращений за пособием уменьшается, оптимизм усиливается.

Вполне возможно, что начинают работать естественные рекуперативные силы экономики. Даже Джон Мейнард Кейнс говорил о наличии этих резервов, о том, что амортизация, моральное старение и выход из строя имеющихся машин и помещений в конечном счете оборачиваются проблемами, что побуждает бизнес начать инвестиции и таким образом дать старт процессу восстановления. Можно также отметить, что долговая нагрузка частных лиц постепенно снижается — кто-то сумел выплатить долги, какая-то часть их была аннулирована вследствие разорения заемщика. Значит, необходимость действовать отпала?

Ни в коем случае.

Напомню: заявления о том, что с экономикой все в порядке, звучат уже третий раз. После «зеленых ростков» Бернанке в 2009 году и «лета восстановления» администрации Обамы в 2010-м хорошо бы иметь нечто большее, чем несколько месяцев улучшающихся показателей, прежде чем объявлять о победе.

Самое главное — понять, насколько глубока яма, в которой мы находимся, и насколько незначителен недавний подъем производства. Позвольте предложить следующую оценку нашего текущего состояния: доля имеющих работу среди людей активного трудоспособного возраста проиллюстрирована на графике ниже. Используя этот показатель, я не имею в виду, что доступность работы для более молодых или пожилых американцев менее важна, а просто выбираю надежный индикатор рынка труда, не подвергающийся влиянию таких тенденций, как общее старение населения. Действительно, в последние несколько месяцев отмечалось некоторое улучшение, но оно выглядит почти жалким по сравнению с обвалом, который произошел в 2008–2009 годах.

Уровень занятости среди населения активного трудоспособного возраста

В последнее время на рынке труда появились признаки улучшения, но мы по-прежнему в глубокой яме.

Источник: Бюро трудовой статистики США.

Даже если благоприятная тенденция сохранится, сколько лет потребуется для восстановления полной занятости? Очень много. Я еще не слышал ни одной правдоподобной оценки, устанавливающей время восстановления меньше пяти лет. Наиболее вероятной мне кажется цифра в семь лет.

Безрадостная перспектива. Каждый месяц кризиса наносит долговременный и накапливающийся ущерб нашему обществу, причем этот ущерб выражается не только в сегодняшних бедах, но и в разрушенном будущем. Если существуют меры, которые позволят резко ускорить восстановление — а они существуют! — мы обязаны их реализовать.