Старшая сестра - Надежда Степановна Толмачева

превратиться в самонадеянного человека, вроде… — Аня увидела в окно идущего к управлению Говорова и более спокойно продолжала: — О проекте… Все-таки считаю, что монументальность, которую вы видите в круглых колоннах, стадиону не нужна. Спортивное сооружение должно быть легким по архитектуре и простым. Но… вас, я вижу, не переубедишь?

— Разумеется… Необходимо об изменениях в проекте уведомить авторов. Написать коротенькое письмо о том, что я… мы с вами внесли изменения. Надо, чтобы официально…

— Бумажная переписка, волынка, опять затянет строительство. Как вы этого не учитываете? — Она складывала пополам, потом еще и еще вдвое клочок ватманской бумаги, пока не получилась гармошка. Аня прекрасно понимала: просто Топольскому хотелось, чтобы заговорили о его «творческом отношении к делу», и она не собиралась сдаваться. Отведя за уши коротко стриженные черные волосы, она решительно поднялась:

— Пойду к главному инженеру, директору, пусть решат, как строить — нужны, наконец, пресловутые круглые колонны или нет?

Топольский аккуратно сложил циркуль, которым измерял расстояние на чертеже:

— Я люблю отстаивать свои убеждения, Анна Дмитриевна. А следовательно, и других убеждать, у директора я уже был. Он согласился со мной.

— Уф! — вздохнула Аня, покачав головой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Как-то в выходной день Лиза, одетая по-домашнему в ситцевый пестрый халатик, целое утро возилась на кухне. Она еще с вечера завела квашню. Тесто теперь отчаянно лезло через края глиняной плошки. И сколько Лиза ни пыталась водворить его обратно, оно еще больше вздувалось и плыло. Молодую хозяйку и радовало, что тесто обещало быть удачным, и пугало.

Медлить было нельзя — скорее стряпать пироги и в печку. А навыка у Лизы явно не хватало. Стряпня двигалась медленно. Когда была раскатана верхняя корка к рыбному пирогу, то оказалось, что не приготовлен лук, пришлось тесто отставить на время.

Обливаясь слезами, Лиза торопливо начала чистить и резать шуршащие головки лука.

На кухню прибежала Галинка, потянулась было к матери, но, почувствовав запах лука, сморщилась:

— Горько… — и видимо, вспомнив сказанное бабушкой, крикнула: — Горе луковое!

Лиза звонко расхохоталась:

— Правильно! Мама твоя поистине горе луковое… Аркаша! Пойди сюда на минутку. Дочь наша не лишена чувства юмора.

— Юмора, юмора! — пропела Галинка.

— Беги, Галчонок, позови папу… Он нас не слышит.

Галинка прибежала обратно.

— Папа спит на диванчике и оделся газетой.

«…В бумажном футляре, значит. Неужели за ночь не выспался. Уснул с газетой. Или скучно ему с нами. Не пойму».

— Ну, ладно, ты мне не мешай, Галчонок, или давай стряпать вместе. Тебе тоже пригодится. Не подходи к луку и к печке. Я сейчас — за дровами… Этих не хватит.

Наконец, два пышных, закрытых пирога лежали на кухонном столе. Один — с рыбой по-уральски, другой — с малиновым вареньем. Рыбный пирог хозяйку вполне устраивал, а вот сладкий… У него верхняя корка была морщинистой и кое-где изрядно подгоревшей. А Лизе так хотелось похвастаться перед мужем своими кулинарными способностями.

— Сейчас мы это дело исправим…

Она достала из шкафа банку с вареньем и намазала верхнюю корку сладкого пирога-неудачника.

Дальше захотелось большего. На намазанную вареньем корку Лиза в виде мозаичных вензелей разложила конфеты «цветной горошек».

— Готово! За стол, друзья мои…

Галинка была уже за столом. Выходил из спальни и Аркадий с румянцем на щеках.

Приподнятое настроение Лизы не снижалось, она продолжала шутить:

— Аркадий, где хочешь бери букет цветов для хозяйки!.. Пироги изумительны! — На секунду задумалась, окинув взглядом стол: «В самом деле, букет цветов был бы так кстати…»

Галинка болтала под столом ногами и ныла:

— Ск-а-а-рей пироска!

Лиза торжественно взяла нож и начала резать рыбный пирог. Вдруг руки бессильно опустились.

— Что я наделала…

Из разрезанного пирога, вместо рыбы, показалось варенье.

— Чего же ты испугалась? — удивился Аркадий. — Режь вначале рыбный — и только.

— Вот он… рыбный, — уныло кивнула Лиза на пирог, разукрашенный вареньем и конфетами.

Потом ей стало смешно: что поделаешь — бывает. Аркадия ее неудача с пирогом, наверное, рассмешит — должен же он посочувствовать. Но Аркадий сидел молчаливый, нахмурившийся. В довершение он взял газету, недочитанную на диване, и уткнулся в нее.

— Я осторожно срежу корку с вареньем; ведь сладкое, наверное, не попало на рыбу, как ты думаешь, Аркадий?

— Думаю, что попало. Пирог испорчен. Извини меня, но я всегда замечал за тобой и рассеянность и расточительность. Обычно первое вытекает из второго и…

В коридорную дверь постучали. Аркадий отложил газету.

— Позвоночников, — сказал он, поднимаясь.

— Позвоночников? Зачем?

— Я пригласил его на пирог. Что ж тут особенного. — Он вышел из столовой, оставив Лизу недоумевающей: «Что за дружба? Неужели Аркадию по душе Позвоночников?.. И чем я его буду угощать теперь?» Она схватила сладко-рыбный пирог, умчалась с ним в спальню. Когда она вышла, Виктор Власьевич уже сидел за столом. Аркадий нес из кухни бутылку вина.

— Напрасно беспокоитесь, — жеманился Позвоночников. — Я ведь не пью.

За последний год Виктор Власьевич, под постоянным нажимом Говорова, стал работать значительно лучше, даже почувствовал в себе некоторую силу.

Прежняя услужливость, медоточивость сменились откровенным чувством превосходства над окружающими.

Смущение Лизы, вызванное кулинарными неудачами, он истолковал по-другому: хозяйка расстроена тем, что при таком госте стол не ломится от закусок. И, когда Лиза поставила Перед ним селедку, пересыпанную мелко нарезанным зеленым луком, он опять снисходительно заверил:

— Да не беспокойтесь же… Я не очень претенд… — и закашлялся. Слово оказалось ему не под силу и, поправив оттопыренным мизинцем галстук, он закончил по-другому: — Я человек простой, в претензии обычно не ударяюсь.

Лиза невольно фыркнула, что было услышано Аркадием. Разливая вино в рюмки, он послал ей укоризненный взгляд и извиняющимся тоном обратился к Позвоночникову:

— Хотели вас, Виктор Власьевич, угостить пирогом со свежей рыбой, но… — Топольский развел руками, — не удалось.

— Еще бы, рыба, тем более свежая, в Соколовке — редчайшее явление.

— Да, да, — начал было Аркадий, но Галинка, которая внимательно всматривалась в веснушки Позвоночникова, перебила его:

— А мама пирог с рыбой намазала вареньем!..

Лиза и Топольский расхохотались, она — весело, он — смущенно.

— Ничего не поделаешь, — сказал Аркадий Лизе. — Видит небо, я не хотел тебя выдавать… Сетуй на дочь.

— Вот, Виктор Власьевич, — призналась Лиза, — такая история со мной сегодня случилась.

— Бывает… — неодобрительно проговорил Позвоночников, разглядывая кусочек селедки. — Я обычно из селедки предварительно кости выбираю: Но можно и с костями подавать — вид у селедки наряднее.

— И тут подкачала. Хозяйка, конечно, я плохая. Досадно немножко, но думаю со временем приобрести кое-какие навыки. Как, по-твоему, Галина Аркадьевна? — спросила Лиза у дочери.

— Хоросо, — ответила Галинка и засмеялась.

— В ведении дома главное — продуманное отношение к делу. — Виктор Власьевич