Путь в лес - Доминик Пасценди

Где место посветлее? — Подумал воин. Огляделся — и вытащил пленника на середину площади. Это был риск, поскольку Ночное светило было уже на небе. Парня пришлось как следует встряхнуть, чтобы пришёл в себя и перестал вырываться. Уаиллар сунул ему под самые глаза круглое «кольцо». Никакого результата, малый только сжался, как будто ожидал удара. Тогда воин стащил кольцо с пальца и сунул в ладонь пленника.

Тот рефлекторно сжал ладонь — почувствовал, что в ней — поднял руку к лицу и разжал — посмотрел на «кольцо» — необычайно удивился — посмотрел на Уаиллара — снова посмотрел на кольцо — поднёс его к глазам и повертел — снова посмотрел на Уаиллара и покрутил головой из стороны в сторону, зажмурив глаза. Потом ещё раз посмотрел на «кольцо» и аиллуо, наклонил голову вниз знакомым уже воину движением согласия, и перестал, наконец, сопротивляться.

Уаиллар мягко, без приложения силы, потянул его за конец узла лаллэалэ в ту сторону, в которую им надо было уходить. Времени оставалось мало: на самом краю восприятия воин чувствовал уже приближающийся патруль.

И они передвинулись в тень на краю площади, где начиналась знакомая Уаиллару тропинка.

1

Дорант и Харран вернулись в город. Заехали в дом Харрана, завалились спать — несмотря на то, что было уже сильно за полдень. Проснулись почти одновременно.

И вот уже можно было выходить в поход, потому что время было вполне годное для этого. Да только к походу почти ничего не было готово.

Дорант занялся альвой. К его удивлению, она превратилась в существо покорное и покладистое, готовое к перемещению (как сказал с трудом разбуженный Асарау, дико уставший за ночь, и как видел сам Дорант). Она подставила все четыре лапы под веревки, правда, когда её стали вязать, почему-то защебетала — и Доранту показалось, что с неудовольствием. Асарау пожал плечами, он не понял, в чем дело.

Харрану же было поручено всё остальное: телеги, повозки, еда на две недели для двадцати с лишним крупных мужиков, оружие, палатки, запасные лошади, овёс для них, боеприпасы…

Где-то после обеда Харран исчез на час-полтора и вернулся потом очень мрачный. Дорант не обратил на это внимания. Надо было готовиться к выходу, и он ждал от молодого человека помощи в подготовке похода. В конце концов Харран, как Дорант и ожидал, при помощи Красного Зарьяла (а точнее, под его ненавязчивым руководством) отлично с этим справился, однако мрачность и уныние на лице его были едва ли не демонстративны.

Дорант, страшно занятый приготовлениями к выходу, не стал вникать, полагая, что — если есть что серьёзное, то малый сам скажет, а если не скажет, то, видно, не так и важно. Он, разумеется, ошибался.

Сейчас же его больше занимали не заморочки Харрана, а вопросы, связанные с личным его (Доранта) оружием. Он вытащил и открыл помпезный ящик с четырехстволкой. Хитрая машина лежала в выстеленных бархатом углублениях рядом с назначенными ей маслёнкой, пулелейкой и прочей принадлежностью. Дорант достал железяку и приложил к плечу, ещё раз поразившись тому, как неведомый оружейник сумел превратить хороший замысел в нечто неудобное и неуклюжее. Приклад точно придется переделывать. Цевьё тоже было слишком узким, стволы сильно выступали над ним, так что при стрельбе из нижних надо было беречь пальцы от ожога. Как ни странно, удобнее всего было стрелять с одной руки, держа хауду за ложу как за рукоять: в отличие от того, как делают обычно, здесь у ложи было нечто вроде шейки, куда удобно ложился большой палец. Но тяжёлая же штука! Чтобы стволы не ходили ходуном, нужна была недюжинная сила — которой, впрочем, Доранта боги не обидели.

Полки для пороха прикрыты были хитрыми подпружиненными крышками. Благодоря тому, порох можно было подсыпать на каждую из четырех полок по отдельности, и он не высыпался при выстрелах. Дорант поцокал языком, одобряя выдумку.

Штуковина была несколько громоздкой и не очень удобной, но четыре выстрела картечью подряд — это в лесу было ценнее, чем кучность и дальнобойность привычной Доранту мшетты[36] с витым стволом.

Кстати, мшетту надо было куда-то девать. Дорант всерьёз опасался возвращаться в Кармон, если удастся вызволить примеса Йорре. Наместника-то он запугал своим медальоном достаточно, но как поведет себя гуасил? Кому подчинятся его стражники? Дорант знал, что был популярен в Кармоне, но ни в коем случае не собирался переоценивать свою популярность. Плюс «тёмная лошадка» в лице армано Миггала и его дружков…

Тащить с собой всё, что Дорант привез в Кармон, плюс всё, что он в Кармоне закупил — было не на чем и незачем. В лесу мшетта бесполезна, несмотря на прекрасный бой и возможность попасть в человека в двух сотнях шагов, а то и дальше. В стоящего человека. Ну, или медленно двигающегося. Или во всадника, который едет шагом. Но уже не рысью.

Груза и так получалось слишком много. Можно, конечно, взять ещё лошадей — но тогда и подвижность, и скрытность их похода полетят к демонам.

Дорант вздохнул, вытащил мшетту из чехла и принялся чистить и смазывать. Она, конечно, была чистой и смазанной — каваллиер стрелял из неё в последний раз больше месяца назад — но за оружием надо ухаживать. Особенно если собираешься оставить его надолго без присмотра.

Дорант дочистил мшетту, засунул её в седельный чехол и отправился искать Харрана, чтобы тот открыл оружейную кладовую. Харран нашелся в маленьком кабинете, где обычно занимался бумагами; он сидел мрачный и смотрел в одну точку. Дорант снова не стал в это вникать. Юноша, в ответ на его просьбу, со вздохом поднялся и решительно двинулся в сторону оружейки.

Там Дорант бережно пристроил мшетту в чехле на крюк и ещё раз прошёлся по харрановым сокровищам. Не то, чтобы ему было что-то нужно: просто он любил оружие.

В дальнем углу, где было сложено на столах всякое старье, он нашел древнюю, старше его самого, пиштоль с фитильным ещё замком. Сначала он обратил внимание на исключительно хорошую узорчатую сталь ствола, дорогую даже с виду, подивился длине ствола и размерам оружия, а потом его внимание привлек приклад. Дорант взял пиштоль в руки и рассмотрел внимательно. Эх, было бы хоть два-три дня до выхода — можно было бы отдать её мастеру, чтобы переставил приклад на четырехстволку, уж больно он был ухватистый, да и по размерам подходил. Дорант подержал оружие в руках и отложил с сожалением. Мрачный Харран стоял рядом с отсутствующим видом, не обращая внимания на то, что происходило вокруг, но Дорант, занятый своими мыслями, снова не обратил на это внимания.

2

И наконец, они вышли в поход. Сильно после полудня, и вовсе не скрытно, как хотел бы Дорант. Более того, их провожал едва ли не весь город, во главе с наместником и гуасилом (с жёнами, конечно же), и где-то в задних рядах тулился армано Миггал, бледный, но решительный. Все дружно комментировали Красного Зарьяла, мрачного Харрана, озабоченного Доранта, сосредоточенных боевых слуг и зарьяловых людей, а пуще всего — семенящую рядом с конем Асарау альву со спутанными руками и ногами и самого Асарау, которого весь город знал как нищего калеку-попрошайку, и вдруг он преобразился в добротно и недёшево одетого и хорошо вооружённого воина, уверенно сидящего в седле, несмотря на увечные ноги (Дорант озаботился тем, чтобы устроить ему вместо стремян удобные раструбы для голеней, сделанные из старых сапог).