Путь в лес - Доминик Пасценди

Перед выездом некоторое замешательство вызвал вопрос о том, как доставить на место альву. Никаких повозок, разумеется, не могло быть: дорога не позволила бы. Сажать её на лошадь — подумали, было, об этом, но, посмотрев внимательно на альву и на то, как реагируют на нее лошади (и она на лошадей), решили, что это не лучшая идея. В конце концов, решили, что двигаться быстро им незачем, так что альва пойдет ногами, держась, если надо, за стремя. Попутно выяснилось, чем она была так недовольна, когда её связывали. Асарау с грехом пополам, с многочисленными переспросами и уточнениями, понял, наконец, что связывать её надо было узлом специальным, чуть ли не ритуальным, который, на самом деле, почти не ограничивал её подвижности и не причинял неудобств, но не позволял двигаться с той неправдоподобной скоростью, которой так славились альвы. Она несколько раз показала на старой верёвке, как вязать такой узел, и Дорант лично воспроизвёл его на своей пленнице. С третьего раза у него получилось, и она довольно фыркнула.

Кроме альвы, все были верхом, да ещё небольшой табун вьючных вез в черезсседельных сумках всё необходимое. Нужное число лошадей обошлось недешёво, но дело — важнее денег, а деньги, благодаря Мигло Аррасу и выданному им амулету, для дела были. Дорант подумал: остались ли ещё лошади в Кармоне? Они с Харраном выгребли едва ли не всех свободных. Так что, если кому приспичит купить коня под седло, придется ждать, пока лошадники пригонят очередной табун. Ну, или по деревням в окрестностях поскрести, но там приличного верхового вряд ли найдёшь.

Дорант велел, чтобы Асарау ехал рядом с альвой. Если ей что понадобится, она сможет спросить у него. Сам же Дорант пристроился чуть впереди; он слушал, как воин гаррани пытается разговаривать с альвой, вслушивался в её неохотные ответы и думал, что ему надо бы начать учить язык альвов прямо сейчас, пока для этого есть возможность. Он не знал, зачем ему это, но точно знал, что лишних знаний и умений не бывает.

Сказано — сделано. Дорант придержал коня, так, чтобы альва оказалась между ним и Асарау, и попросил воина гаррани, чтобы тот переводил. Он спрашивал альву, как на их языке называется то и это; против ожиданий, она отвечала. Дорант понял, что ей скучно, а разговор её занимает.

До заката, с коротким привалом, они успели проехать примерно треть пути к озеру (альва они выпустили давеча гораздо дальше). Лошади, всю дорогу двигавшиеся шагом, практически не устали. Красный Зарьял сказал, что такими темпами они приедут на место дня через четыре, а то и пять.

Они были ещё вдали от Альвиана, поэтому можно было воспользоваться огнем, чтобы приготовить пищу. Да и вообще, угрозы не ожидалось. Тем не менее, выставили часовых и ели посменно. Альве предложили запасливо взятые с собой фрукты; она забавно сморщила нос, выкинула часть из плодов, но остальные съела. Потом, через Асарау, попросила, чтобы ей дали все остальные. Дорант удивился, но решил согласиться. И не прогадал: зрелище было крайне необычное. Альва застыла над плодами, протянув над ними руки. её глаза были закрыты, рот почти незаметно шевелился, будто она говорила что-то. Прямо на глазах с плодов исчезли начавшие было появляться темные пятна, шкурки расправились и заблестели. Дорант поймал себя на том, что рот его открыт от удивления, а дыхание задержано.

Два или три плода альва все-таки выбросила, видимо, в них процесс порчи зашел слишком далеко. Остальные же стали выглядеть так, будто их только что сорвали с дерева или грядки.

Когда погасили костер, рыжебородый в почти полной темноте вытащил из кошеля и бережно разместил посреди круга прогоревших углей небольшой темный предмет. Пошептал над ним и осторожно отошел. Дорант узнал в предмете амулет. Он спросил Зарьяла:

— Маскировочный или защита?

— Откуда! Этот-то едва достал, содрали денег не по-божески. Это отвод глаз. Тут и такие редкость.

Дорант подумал, что надо предупредить своих, чтобы двигались медленно и плавно, и чтобы вели себя потише. Отвод глаз только делает невозможным для тех, кто находится вне радиуса его действия, сконцентрировать зрение на том, что внутри этого радиуса. В принципе, он может работать и самостоятельно, однако при внешнем подогреве служит дольше. Как, впрочем, и вообще большинство амулетов. Почему многие из них и носят вплотную к телу.

Наутро они поехали дальше. За время остального пути не произошло ничего замечательного. Дорант учил язык альвов, делая поразительные даже для него самого успехи (помогала способность и склонность к музыке), на третий день он начал неплохо уже понимать альву, когда она говорила простыми короткими фразами о несложных вещах. Много помогал Асарау, у которого запас альвийских слов был довольно велик, хотя и своеобразен: альва обмолвилась, что он говорит, как уолле — после некоторого обсуждения Дорант понял, что так альвы называют детей.

Кстати, она без всякой задней мысли рассказала, что действительно умеет «разговаривать» с растениями и животными, помогая им, как она с грехом пополам смогла объяснить, «выгнать совсем мелких и совсем глупых живых, которые делают плоды гнилыми, заставляют раны гноиться и так далее». Дорант подумал, что все-таки ещё очень плохо понимает по-альвийски: вроде каждое слово знает, но смысл всей фразы остался для него тёмным. Что это за мелкие и глупые живые?

Асарау возразил ему, что в опохве тоже есть приемы, цель которых — убить совсем мелких, невидимых глазу животных, которые заводятся в ранах или попадают внутрь человека, и тогда он от них болеет. Дорант совсем сбился с толку и решил, что об этом думать он не будет. Опохве ему все равно не освоить, для этого нужны особые способности, как у его женщины. Ему же надо было как можно больше понять об обычаях и повадках альвов, чтобы знать, чего ожидать от них на поляне.

Он опасался, что отпущенный альв постарается привести своих и отобрать альву силой, убив всех, кто придет с ней.

Потому что, как стало ясно даже из коротких и маловразумительных ответов альвы на его вопросы и пояснений Асарау, для альва-воина жена в плену — невыносимый позор, смываемый только кровью. Большой кровью. И лучше, если не его кровью.

3

На нужную поляну добрались за два дня до назначенного срока. Дорант с содроганием вспомнил, чего стоило им с альвом договориться об этом сроке: представление о времени было у них, мягко говоря, очень разным. Начать с того, что люди считали время в днях, а альвы — в ночах, при этом ночь без луны, ночь с одной луной и ночь с луной за облаками назывались и считались по-разному. Асарау всё-таки молодец, если бы не его терпение…

Ждать два дня на самом краю Альвиана, в месте, где альвы регулярно бывают по своим делам — было опасно, но Дорант ни придумать, ни предложить ничего другого не мог. Вся надежда была на альву, но что придёт ей в голову, если вдруг из леса выскочат её собратья… Дорант гнал от себя эти мысли — и вызванное ими беспокойство. Поделать с этим можно было только одно: быть наготове. Поэтому, не успели они расседлать коней, каваллиер назначил часовых, распределил, кому за какой частью поляны следить, проверил, чтобы у всех на полках был свежий порох, а замки заведены, а сам расстелил попону и устроился так, чтобы видеть как можно больше. С четырехствольной хаудой на коленях и двумя пиштолями по бокам, под руками.