Ненавижу колдунов! - Андрей Денисенко

Пару раз едва не наткнувшись на патрули, дрожащий от холода и усталости, грязный и едва волочащий ноги, далеко за полдень я добрался до казарм Алой Гвардии.

В казармах царил почти такой же хаос, как и во всем городе. Из подслушанных разговоров взбудораженных гвардейцев я выяснил, что генерал здесь, с остатками Гвардии, и даже воздал хвалу небесам, идиот. Затем, пользуясь всеобщей суматохой, мне удалось одолеть забор и незаметно проскользнуть мимо часовых в бараки, но чтобы попасть к самому генералу, мне пришлось схватиться с его адъютантом и парой дневальных. Шуму мы наделали немало, устроив отличную потасовку и не менее шикарный переполох.

Одним словом, когда я ввалился в генеральские покои, на мне уже висело с дюжину разъяренных гвардейцев и жаждущий моей крови избитый адъютант, еще столько же народу суетилось позади.

Надо ли объяснять, что разговора с генералом не получилось. Я даже не успел рассказать ему о Книге Ветров. Он только гневно повернулся ко мне, все еще дергавшемуся в стальных лапах гвардейцев, тряхнул мужественной седовласой гривой и благородно приказал не убивать лазутчика, а просто бросить в темницу. В Холодные Ямы. Насовсем.

Добрейшей души человек. Меня все же не прикончили.

Неизвестно, как бы все повернулось, выслушай он меня. После я много думал об этом. Скорее всего, дело кончилось бы еще хуже, и не только для меня, но и для всей Калунты. Хотя… Кто знает.

Все мое пребывание в Калунте было одной большой ошибкой.

Жрец был стар и мудр. Долгая жизнь научила его многому. Сейчас, на закате своих лет, он не всегда говорил прихожанам то, во что верил сам. Ложь зачастую делает людей куда более счастливыми, чем правда. Люди хотели надежды – и обретали ее в храме. Чего же большего желать старому слуге небес?

Вопросом, существуют ли добрые боги, старый жрец давно уже не задавался, ибо знал печальный ответ. Не искал он ответ и на вопрос, существуют ли злые боги, потому что видел то, что происходит вокруг.

И еще он давно понял, что нет смысла бежать от собственной судьбы, и теперь долгими одинокими ночами лишь искал ее знаки в древних ученых книгах.

Приход его был невелик, как и сам храм, возвышавшийся на одной из нищих улиц близ Упыриного Пустыря. Несмотря ни на что, жрец любил это скромное святилище и даже отказался перебраться в главный храм Калунты, когда священный совет предложил ему это. Отказался, потому что видел, как нужен этим нищим, полуголодным людям, окружающим его. Как нужна им Надежда. И он снова и снова, день за днем поднимался к облезлому алтарю, чтобы снова солгать, даря призрачную, но такую сладкую мечту о счастье.

Вот и сейчас, возвышаясь над коленопреклоненной толпой, он помолчал, окинул долгим взглядом мозаичные ступени алтаря, тусклые фрески на стенах, собравшихся прихожан. Скорбные испуганные лица. В глазах страх и непонимание. Многие из этих людей и в самом деле, несмотря на собственную бедность, были не такими уж плохими, старались жить по святым заповедям и посещали храмы регулярно. Они не заслужили надвигающегося ужаса, мучительной и беспощадной смерти.

– Святой отец, скажи… ответь нам, верным рабам великих богов, что происходит? – Женщина с изможденным лицом подняла на него усталые глаза. – Мы крепки в своей вере, но все эти слухи о демонах, наводнивших улицы…

Жрец хорошо знал ее, прачку с соседней улицы. Трое детей и хромоногий пьяница муж. Этой женщине вера нужнее, чем золотые монеты, которых она давно не видела…

– Укрепись в вере своей, раба богов, и небеса, высокие и сияющие, заметят тебя! Я тоже слышал сплетни, о которых ты говоришь. Якобы кто-то видел демонов, бродящих вокруг главного городского храма. Но подумай сама, могли ли столь богомерзкие твари хотя бы сунуться к такому святому месту?

– Нет, святой отец! – прачка всплеснула руками, не в силах представить такое кощунство. – Воистину, велики святые боги!

– А сияние над городом? Не посылают ли небеса нам знамение? – Плечистый человек с нездоровым румянцем сотворил святой знак, словно испугавшись собственных слов.

Жрец улыбнулся. В меру печально и в то же время сурово: самое время сказать об испытаниях.

– Я не сказал, дети мои, что небеса спокойны, я лишь призвал вас не верить дурным вымыслам. Сияющие огнем небеса – это грозное предупреждение детям божьим! Грядет время испытаний, о которых пишет Святой Манускрипт. Всемогущи светлые боги, но и темные боги сильны, ибо они – тоже боги. Время пришло испытать, кто из нас истово верит светлым богам и не таится ли среди нас проклятый отступник. Сказано в Святом Манускрипте: «Спасется истинно верующий, и одолеет черные мысли, словно демонов, и попадет в сладкие выси заоблачных дворцов…»

– Что же ждет нас, святой отец? – от волнения лицо человека еще больше покраснело, пошло пунцовыми пятнами. Болезнь избыточной крови. Или затянувшаяся, сжигающая тело изнутри багряная лихорадка. Недолго ему осталось. Жрец едва заметно покачал головой.

– Грядет Испытание, дети мои. И чтобы встретить его достойно, идите по домам, молитесь за запертыми дверьми три дня и три ночи вместе со всеми домочадцами и не теряйте надежды, отворив двери на третий день, шагнуть в мир осветленными! Да спасутся истинно верующие!

На последних словах голос его все же дрогнул, потому что в них-то и заключалась главная ложь. Если те, кто стоял коленопреклоненным у священного алтаря, могли позволить себе верить в чудо, он, преданный жрец великих богов Светлого Неба, знал всю ужасную правду. И все же он заставил себя выпрямиться и вскинуть руки вверх, осеняя окончание службы святым знаком.

– Идите по домам и помните мои слова. Усердно молитесь три дня, заперев все двери, и не давайте соблазнам мирского отвлекать себя! Да живут святые боги Светлых Небес!

Толпа нестройно ответила, люди поднимались с колен и, все еще недоверчиво покачивая головами, выходили из храма.

Жрец стоял у алтаря опустошенный и уставший. Он солгал всем, кто, питаемый надеждой и подгоняемый творящимися в городе ужасами, поспешил к храму, чтобы найти защиту и спасение. Люди боялись смерти, и ему пришлось устроить служение в неурочный час. Конечно, он понимал, что великие боги не слышат его молитв, ибо давно отвернулись от мелких человеческих страстей, но провел служение по всем правилам, успокаивая тех, кто отчаялся.

Он искренне надеялся, что его совет поможет. Неважно, будут ли молиться усталая прачка и больной крепыш целые дни напролет. Важно, что они закроют все засовы и не будут выходить на улицу. Может быть, крепкие двери спасут их лучше молитв…

– Святой отец, разреши мне остаться в храме! Я буду молиться вместе с тобой. Отец ушел вчера в порт поискать работу и до сих пор не вернулся, а я боюсь оставаться дома одна…

Жрец поднял взгляд. Эту худенькую болезненную девочку он тоже знал. Она жила рядом с храмом в полуразвалившейся лачуге. Отец ее, плотник, когда-то неплохо зарабатывал и щедро подавал на нужды храма, но после смерти жены совсем опустился и теперь подрабатывал в порту, за гроши разгружая трюмы и таская мешки с рыбой. Жрец задумался. Девочку следовало отправить домой, чтобы не осквернять пустой храм присутствием людей, и все же…