Живи и давай жить другим - Хендрик Грун

Наконец Хюммел вызвал к микрофону следующего оратора:

– Марике, коллега Артура.

И от нее я тоже не ожидал выступления. Марике вышла вперед, с носовым платком в руке. От волнения она уронила его на пол, а когда подняла его и выпрямилась, ударилась головой о край кафедры. Это было похоже на киношный трюк, душераздирающий киношный трюк. Речь ее была краткой. Я был суперколлега, лучший из всех, кого она могла себе пожелать.

И совсем уж трогательно прозвучало:

– Он часто в обед угощал меня крокетом. – По ее щеке скатилась слеза. – И у нас в конторе никогда уже не будет так весело.

Она утерла платком глаза и вернулась на место. Я сглотнул стоявший в горле ком. Янни смотрела на меня в полном недоумении.

– Вы знали покойника?

– Пора включать музыку.

И тут же зазвучала песня Майке Ауботер[42] «Мне тебя так не хватает». Услышав ее в первый раз, я расплакался. И во второй раз, и в третий тоже. Признаю, теперь она стала страшно популярной на похоронах и кремациях, вошла в десятку лучших, но человека хоронят раз в жизни, вот и выбираешь то, что находишь прекрасным.

Снова после музыки Хюммел выдержал торжественную паузу. Затем объявил Ваутера. Я поудобнее уселся на табурете.

– Артур был настоящим человечным человеком.

Так и сказал!

– Он оставил после себя огромную пустоту.

Женщина рядом со мной изумленно уставилась на меня, так моя физиономия расплылась в широкой улыбке.

Ваутер произнес весьма остроумную речь, которая, судя по выражению затылков, вызвала смешанные чувства. Я видел, как многие усмехались, но кое-кто, то там, то сям, осуждающе качал головой.

Под конец мой приятель отпустил все тормоза:

– Артур, дружище, до встречи в загробной жизни. Мне страшно хочется снова увидеться с тобой и даже в гольф сыграть. – Он поднял вверх большой палец. – А чтобы немного разрядить атмосферу, Артур выбрал музычку совсем другого сорта, – продолжил он и кивнул наверх.

– Звук! – скомандовал я. Янни послушно крутанула регулятор на полную громкость.

«ОХ, В КОРИДОРЕ КОНЬ СТОИТ…» – грянул на весь зал Андре ван Дёйн. Сначала наблюдалось тотальное изумление. Потом тут и там раздался смех. Кто-то, ничего не понимая, озирался вокруг. Кто-то сердито ерзал на стуле и смотрел вверх. Убить диджея.

Последние звуки «Коня» смолкли, но публика продолжала гудеть. Хюммел пригласил к микрофону Афру. Она вышла вперед с каменным лицом.

– Это так похоже на моего Артура. Он всегда любил сюрпризы. – Она сглотнула и смахнула слезу. – Немного помолчав, продолжила: – Я благодарю всех вас за то, что пришли, и за поддержку, которую я ощущала в последние дни. Прошу каждого из вас сразу после похорон поделиться воспоминаниями и выпить по бокалу вина в память Артура. – На ее губах вдруг заиграла легкая улыбка. – Артур запретил кофе и торт. Так что их не будет. – По каждой щеке скатилась слеза. – Мне будет тебя не хватать.

Пришлось и мне доставать носовой платок. На таких похоронах равнодушным не остаешься.

Афра закончила речь. Хюммел снова выступил вперед и объяснил публике, в каком порядке следует идти за гробом. Ряд за рядом, начиная с первого. Двери наружу медленно открылись. Зал наполнился солнечным светом. Шестеро пожилых господ вошли в зал, одномоментно приподняли свои цилиндры и поклонились в сторону гроба. Шестеро старперов, которые подрабатывают тем, что пять минут с постной рожей пройдутся рядом с катафалком, погрузят на него гроб, потом снимут и поставят на землю у могилы. Их даже нельзя назвать носильщиками.

Под звуки «Зеркала в зеркале» Арво Пярта[43] гроб и катафалк плавно выкатились на летнее солнце. Хюммел торжественно шествовал впереди процессии. За катафалком шла Афра с двумя подругами, за ними Йост, Ваутер и Стейн, держа под руку или за руку своих жен. Похороны часто бывают последним поводом для супругов пройтись рука об руку. Йост быстро обернулся и, кажется, подмигнул мне. Зная его, я видел, что он чуть не лопается от смеха.

Затем шли друзья и знакомые, с растениями или без, длинной, медленной чередой.

И тут я пережил наибольшее потрясение. Среди последних прямо подо мной прошла она. Эстер. С синей гортензией. Все мое тело свело судорогой. Не может быть!

Она выходила из зала последней. Я бы узнал ее из тысячи. Дивное платье. Непокорные светлые кудри. Шея, которую я когда-то целовал. Белый платочек в руке. Мне хотелось разбить окно и громко заорать ее имя, прямо как в «Выпускнике»[44]. А она бы обернулась и после минутного колебания бросилась ко мне. Прямо с кладбища мы бы вместе сбежали в Италию, оставив траурную процессию в полном недоумении. Роскошная сцена из фильма.

Но я сидел, словно окаменев, и не сделал ничего. Кровь отхлынула от моего лица. Янни глядела на меня изумленно.

В открытые двери зала я видел, как моя большая любовь шаг за шагом исчезает из виду. Траурная процессия повернула за угол.

С последними звуками музыки Янни выключила аппаратуру и встала.

– У меня еще полно дел, – извинилась она. – Я так поняла господина Хюммела, что вы еще побудете здесь. Тогда до свидания.

Судя по выражению ее лица, она предпочла бы никогда больше меня не встречать.

Через полтора часа явился Хюммел, дабы выпустить меня из моего узилища. Он сиял от удовольствия.

– По-моему, все прошло безупречно, Артур. Просто идеально. Должен признаться, поначалу я здорово дрейфил.

– Все ушли?

Да, все разошлись по домам.

– Хорошо выпили, а тефтельки сошли за торт. – Он сам расхохотался над своей шуткой.

– Мы с вами больше не увидимся, Хюммел. Спасибо за ваши старания.

– Ну, этого нам, понятно, не дано знать. Но я всегда к услугам. И э-э… я так понимаю, что вторая часть оплаты уже на подходе?

– Как только, так сразу, Хюммел.

Я не слишком уверенно спустился по лестнице, миновал открытые двери, все еще опасаясь столкнуться лицом к лицу с Афрой. Или с Эстер. Но вокруг не было никаких знакомых, только два садовника, которые, опершись на лопаты, молча мне кивнули. Я пошел к своей могиле. Гроб еще не был зарыт, и на нем стояли примерно три десятка горшков с морозоустойчивыми растениями. Здорово. Жаль, я не увижу, как мои приятели, чертыхаясь, орудуют лопатами, и, вероятно, никогда не смогу полюбоваться достигнутым результатом.