Вызовите акушерку. Тени Ист-Энда - Дженнифер Уорф

Я не видал, но, сказать по правде, солдаты мне вообще раньше не встречались, и теперь я был совершенно потрясён, что меня удостоили разговором – такая выдающаяся фигура вдруг решила обратить внимание на меня!

Потом он спросил у меня, что я ел на завтрак.

Я ответил, что ничего.

«Ничего! – вскричал он. – Ничего! Да я ничего подобного в жизни не слышал! Вы что, правда сказали “ничего”?»

Я кивнул.

«Неудивительно, что вы такой тощий, простите уж мне такую фамильярность, но сами понимаете, такие вещи сразу заметны. Взгляните-ка на меня».

Он любовно похлопал себя по брюшку.

«Бекон, печень, студень, свежие яйца и грибы. И хлеб с подливой, сколько влезет, и пиво, ежели вы из тех, кто пьёт пиво на завтрак, или же кофе и чай со свежими сливками и барбадосским сахаром. Вот какой завтрак нужен мужчине. А вы говорите “ничего”? Это невероятно. Невероятно».

Он потряс головой, будто и вправду его это потрясло.

«Ну ладно, молодой человек, пойдёмте со мной. У моего друга тут неподалёку пивная, так он из любезности ко мне найдёт, чем вас накормить.

У него доброе сердце, и, когда я ему скажу, что моему приятелю – ежели вы позволите мне так вас называть – нечем было позавтракать, он наверняка дрогнет. А ты отойди», – бросил он моему товарищу, который шагнул к нам при упоминании завтрака.

Солдат приобнял меня за плечи и повёл в пивную. Внутри было темно и накурено: войдя с залитой солнцем улицы, сложно было что-то разглядеть. Солдат отвёл меня к столу и усадил.

«Билл! – заревел он. – Билл! Что ж теперь, весь день пинту портера ждать? Живее!»

Из темноты показалась массивная, откормленная фигура хозяина.

«Пинту твоего лучшего для меня, а другу моему – Господи прости, я ведь и имени твоего не знаю, а мне с тобой так легко, точно мы всю жизнь знакомы». – «Меня зовут Джо Коллетт». – «Джо! Вот это совпадение! Моего младшего брата зовут Джо! Такой же рослый красавец, как и ты. Хороший он парень, такой шутник! Помнишь, как мы тут дурачились с Джо, а, Билл? Вот деньки-то были. Он теперь командует в драгунском гвардейском полку, у него и слуга есть, и экипаж, и денег гора. Но тут уж я увлёкся. Так, Билл, мой юный товарищ Джо малость устал и, к несчастью, пропустил завтрак».

Хозяин был удивлён.

«Пропустил завтрак? Мужчине никак нельзя пропускать завтрак. Вот же беда».

Он похлопал себя по животу и сочувственно мне улыбнулся. Сержант многозначительно подмигнул.

«Вот же! Я ж знал, Билл, что ты поймёшь, как всё серьёзно. Я так Джо и сказал у фонтана, мол, отведу тебя к моему другу Биллу, он тебе поможет. Ну что, есть у тебя что-нибудь на кухне, а? Ничего шикарного, конечно, у Джо при себе маловато деньжат».

Я забеспокоился, поскольку деньжат у меня при себе не было никаких. Но прежде чем я успел что-то сказать, хозяин заявил: «За наш счёт, сержант, за наш счёт. Принимать гвардейцев – для нас честь. А твои друзья – мои друзья. Ну что, молодой человек, как вы смотрите на требуху с остатками вчерашнего горохового пудинга с поджаристой корочкой?»

Я не верил своему счастью. Это был поистине королевский обед.

«А вы любите хлеб с подливкой?»

Да я обожал хлеб с подливкой!

Этого обеда хватило бы на двух королей. Я ел и ел, а сержант молча курил трубку, пил портер и поглядывал в окно на голубей, сражающихся на подоконнике.

«Ты был голоден, друг мой», – сказал он, когда я доел.

Я кивнул и горячо его поблагодарил.

«Не стоит, дружок. Ты же слышал, что сказал хозяин: принимать гвардейцев – настоящая честь. У нас так постоянно. Со временем привыкли. Нас где угодно встречают как коронованных особ. Все так и лезут из кожи вон. Ты когда-нибудь видел голодного солдата? Конечно, нет».

Он выпустил облако дыма и велел принести себе ещё пинту портера.

«Между нами говоря, эль тут особый. Старый Билл сам его варит. Ежели ты знаток хорошего пива, а наверняка так и есть, тебе он придётся по вкусу. Впрочем, может, ты предпочитаешь кофе после завтрака?»

Хороший вопрос пятнадцатилетнему парнишке! Билл принес две пинты портера, и я рассказал, что мой отец умер.

«Бедная твоя мать, – хрипло сказал сержант и извлёк на свет платок. – Моего отца не стало, когда я был совсем юным, – куда моложе тебя, конечно, мне тогда было шестнадцать, и моей бедной матушке пришлось тяжело работать, чтобы прокормить нас». Он высморкался и промокнул глаза. «Что бы человек делал без матери? Она жертвует всем, чтобы спасти семью, и не думает о себе. Мы не в силах отблагодарить их. Наша матушка теперь живёт в уютном домике в деревне – мы с моим братом, Джоном, заработали на него в армии».

Я заметил, что до этого он говорил, что его брата зовут Джо.

«Джо, разумеется. Джон – это мой второй брат, я тебе про него ещё не рассказывал. Эй, Билл, принеси нам ещё эля, да поживей».

Я переспросил: «Домик в деревне?»

«Так точно, – кивнул он. – Самое малое, что мы могли для неё сделать. Мы с моим братом Джо – хороший он парень! – откладывали то, что нам платили в армии, и теперь она у нас живёт как принцесса, наша старушка. Ни в чём не нуждается».

Я подумал о своей матери, которая по полночи штопала одежду для какого-то жуликоватого торговца, а в пять утра шла убирать конторы, а потом весь день стояла у корыта.

«Как попасть в армию?» – спросил я.

Он удивлённо приподнял брови.

«Так ты подумываешь о военной карьере?»

Я кивнул. «Так как туда попасть?»

Он придвинул стул поближе и заговорил тише.

«Это непросто. Однозначно тебе точно скажу. Нужны связи. Как говорится, важно не что говорить, а кому. Тебе повезло, дружок, что ты меня встретил, поскольку ты похож на моего братишку, Джо, и сразу мне приглянулся. Сколько тебе, Джо? Семнадцать, восемнадцать?» – «Семнадцать», – солгал я.

Мне тогда было пятнадцать.

«Я так и подумал. Сразу определяю возраст на вид. Хорошо, что тебе уже семнадцать, а то в армию шестнадцатилетних не берут».

Он придвинулся ещё ближе и пробормотал: «Со здоровьем-то у тебя как? Никаких, там, болячек?»

Я сказал, что здоров.

«Ты христианин? В армию не берут всяких язычников».

Я ответил, что исповедую англиканство.

«Ты умный парень, это сразу видно. Сможешь написать своё имя?

Я пояснил, что до тринадцати лет учился в школе.

«Фу-ты ну-ты, да ты учёный! С таким образованием вас быстро продвинут до бригадного генерала, сэр!»

Он забрал у меня портер и выпил его.

«Ежели ты собираешься писать, то тебе понадобится твёрдая рука. Тут никакие знания не помогут, ежели руки трясутся оттого, что перебрал крепкого эля перед обедом. Где ты планировал обедать, кстати? Я могу присоединиться».