Объясняя религию. Природа религиозного мышления - Паскаль Буайе

Присутствие в большинстве представлений о богах и духах идеи неограниченного доступа к информации – продукт культурного отбора. За тысячи – многие, многие тысячи – лет во множестве разных социальных групп в человеческом сознании перебывало огромное количество индивидуальных представлений о богах и духах. Они наверняка различались – и сейчас различаются – по многим параметрам. Какое отношение это имеет к тому, как люди вырабатывают представления на основании сведений, получаемых от других? Наличие систем логического вывода имеет простое следствие: люди формируют идеи, которые сильнее всего активируют эти системы и порождают самые обильные умозаключения с наименьшими когнитивными усилиями. Сравните три гипотетические разновидности сверхъестественных сущностей:

• Божества-невежды. Ничего не знают о происходящем, но могут наслать болезнь, обрушить крышу или ни с того ни с сего сделать вас богачом.

• Всеведущие. В их сознании отражены все до единого сведения о мире.

• Имеющие полный доступ к стратегической информации. Владеют любой информацией, которая оказывается стратегической для ваших систем логического вывода.

Первые две разновидности – по очевидным причинам – распространены слабо. Про невежд все понятно, однако их образ никаких умозаключений не порождает. На выбор между двумя возможными вариантами действия присутствие такого невежды не повлияет никак. Так называемые всеведущие повлиять могут, но вычислять, что им известно, было бы слишком трудоемко. Придется просчитывать тончайшие нюансы каждой ситуации, прогнозируя, как ее представляет всеведущий, какие выводы из нее делает и т. д. Причем очень немногие из этих прогнозов будут иметь хоть какое-то значение. (Положим, бог знает, что в моей зубной пасте содержится перекись водорода. И что?) Именно поэтому даже там, где официальная теология постулирует всеведение божества, человеческая интуиция, как показали эксперименты Барретта и Кила, идет куда менее сложным путем. Я не утверждаю, что у человека в принципе не может возникнуть идея божественного невежды или всеведущего. Я хочу сказать, что в ходе многократных циклов усвоения и передачи культурного материала (рассказов, курьезных случаев, объяснения событий, отзывов о случившемся и т. п.) концепции сверхъестественных сущностей, имеющих полный доступ к стратегической информации, получают при прочих равных определенное преимущество, и оно вполне объясняет, почему они встречаются чаще других. Так в чем же это преимущество заключается?

Во-первых, релевантность этих концепций в том, что они требуют – в свете того, как работают наши когнитивные механизмы, – меньших усилий для представления, чем возможные альтернативы. Не забывайте: мы всегда исходим из того, что другие люди не имеют полного доступа к стратегической информации, и делаем скидку на это, когда постоянно прикидываем, что им известно, как они об этом узнали, какие выводы делают. Вчера я разговаривал с таким-то, но ты, наверное, не в курсе, потому что не видел тех, кто видел нас вместе, или общался с теми, кто тебе не скажет, и т. п. Осмысление того, что известно обладателям полного доступа к информации, означает те же самые прикидки только за вычетом препятствий, то есть из «я встречался с таким-то» сразу следует «предки знают, что я встречался с таким-то».

Но это не все. Во-вторых, концепция обладателей полного доступа к информации не просто требует меньших усилий, но и порождает более обильные умозаключения, чем другие сверхъестественные образы. В качестве иллюстрации возьмем особенно широко распространенную в США идею, что инопланетяне из далеких галактик периодически наведываются на Землю, вступают в контакт с людьми, делают человечеству суровые предупреждения или подвергают кого-то против воли странным медицинским процедурам. Антропологи Чарльз Зиглер и Бенсон Сейлер, документирующие распространение подобных идей, утверждают, что описания инопланетян очень схожи с описаниями божественных сущностей. Описания таких событий, как знаменитый Розуэлльский инцидент (предполагаемое крушение НЛО в Нью-Мексико и обнаружение обугленных останков нескольких инопланетян), имеют все признаки того, что антропологи называют мифологизацией, – постепенного выстраивания «увлекательной» истории на основе менее интересных изначальных версий путем перетасовки событий, замены некоторых подробностей, вычеркивания эпизодов, которые не работают на общий замысел, и т. п. Распространенное представление об инопланетянах – знание, которым мы не обладаем, противоестественные свойства, огромное могущество (периодические ошибки в аэронавигации не в счет) – делает их очень похожими на большинство разновидностей сверхъестественных сущностей.

Однако, как подчеркивают Сейлер и Зиглер, от религии в нашем привычном понимании эти представления все же отличаются. Хотя в существование подобных персонажей – а также на удивление эффективную государственную программу прикрытия – верят многие, никаких обрядов, посвященных инопланетянам, не наблюдается; эта вера не вызывает у большинства никакого эмоционального вовлечения, не приводит к смене образа жизни или осознанию превосходства верящих в инопланетян над теми, кто не верит. Я бы добавил сюда еще один пункт: в самых популярных версиях инопланетяне не представлены обладателями стратегического знания. То есть наличие у них недюжинного ума и прогрессивных знаний в области физики и инженерных технологий не порождает умозаключения «они знают, что сестра мне солгала» или «они знают, что я заполнил налоговую декларацию честно и правильно». Усвоенные и представленные в сознании верящих в инопланетян «доказательства» их визитов на Землю не влияют на индивидуальные поступки.

И наоборот, есть люди – их немного, – которые действительно представляют инопланетян так же, как богов и духов. В некоторых культах знания и желания инопланетян сильно влияют на жизненный уклад. Поступки, образ жизни, образ мыслей – везде чувствуется оглядка на пришельцев из других миров. Обычно это происходит, когда какой-нибудь харизматичный деятель убеждает последователей, что у него (реже у нее) имеется прямой контакт с инопланетянами, и заодно провоцирует умозаключение, что и у них имеется стратегический доступ. И тогда аспекты, значимые для систем логического вывода верящих, – как себя вести, какой выбор сделать и т. п. – сверяются со стандартами поведения и выбора, приемлемыми для инопланетян.

С учетом существования таких представлений о полноте доступа неудивительно, что во многих человеческих сообществах люди принимают в расчет и точку зрения других людей о религиозных сущностях. Если я предполагаю существование в своем окружении полностью информированных лиц, это наверняка повлияет на мое поведение. Но если и другие предполагают существование таких лиц, их поведение тоже меняется, и поэтому их представления для меня значимы. Этот аспект религии мы ни за что не сможем уяснить, если будем цепляться за привычную идею, что боги и духи – это просто могущественные силы, которые двигают горы, насылают на людей бедствия или даруют благополучие. Будь именно это основной характеристикой богов и духов, мы бы поняли, почему это важно для верующего, но не смогли бы объяснить, почему верующие часто настолько озабочены важностью этих характеристик для других.