Зазеркалье - Кристина Генри

– Это кабинет Дэна и клуб Дэна, поэтому все, что ты хочешь сказать мне, услышит и он, – заявил Николас, двинувшись первым.

– Ну, полагаю, он все равно бы узнал рано или поздно, – решил Кролик. – Ладно, хорошо, поговорим при твоем хозяине.

– Он мне не хозяин, – отрезал Николас. – У меня нет хозяина. Я сам по себе.

– Да неужели? – улыбнулся Кролик.

При виде этой улыбки Николасу захотелось выбить Кролику все зубы. Ничего не ответив, он постучался. Гарп покосился на него, но промолчал.

– Что? – спросил из-за двери Дэн.

Николас просунул в кабинет голову:

– Здесь Кролик, он хочет побеседовать наедине.

Дэн пару секунд смотрел на Николаса, потом махнул рукой:

– Зови его.

– Он хочет, чтобы и я послушал.

Дэн пожал плечами, как бы говоря, что ему все равно.

Николас вошел, за ним последовали Кролик и Хэтти. Стул здесь был только один, и Николас собирался усадить на него девушку, но Кролик поспел первым, заняв стул сам, а Хэтти замерла за его спиной. Николас, хромая, обогнул их и встал рядом с Дэном.

– Хочешь присесть, мальчик? – спросил Дэн.

Николасу оставалось только надеяться, что щеки его не вспыхнули от потрясения. Никто и никогда не сидел на месте Дэна, кроме Дэна.

– Нет, мне нужно разминаться, иначе все затечет.

И они одновременно повернулись к Кролику.

– Так чего ты там хотел? – спросил Дэн.

– Ну, честно говоря, я хотел перемолвиться словцом с твоим мальчиком, – сказал Кролик.

Дэн прищурился:

– Каким-таким словцом?

– Он на многих произвел впечатление своим выступлением против Мясорубки. Включая меня. Я хотел предложить ему работу.

– Ему не нужна работа, – заявил Дэн. – Он боец. Кроме того, той ночью он заработал достаточно, чтобы завязать, если того пожелает.

– Я говорю не с тобой, – мягко перебил Кролик. – Я говорю с Николасом.

Николас решил, что Дэн сейчас взорвется, ведь никто не разговаривал с ним так, но босс клуба лишь поднял руки, как бы сдаваясь.

Кролик выжидающе посмотрел на Николаса.

– Что за работа? – спросил тот.

– Скажем так, она не слишком выходит за рамки твоих профессиональных навыков. Порой ко мне приходят люди – за кредитами, предположим, или за ценными вещами взаймы. И иногда у этих людей возникают трудности с погашением взятых кредитов. Или они просто не хотят ничего отдавать. А бывают еще такие, которые грабят меня – или тех, кто находится под моей защитой. Ну, это всего лишь примеры разного рода обстоятельств. – Кролик небрежно помахал перед собой рукой. – И вот в каких-то конкретных обстоятельствах ты мог бы пойти побеседовать с должниками или нарушителями и убедить их взяться за ум и изменить свое поведение в лучшую сторону.

– Ты хочешь, чтобы я стал выбивалой, – подытожил Николас.

– Ну, если тебе так больше нравится, то да.

– Условия? – спросил Дэн, которого всегда интересовал конечный – финансовый – результат.

Кролик назвал сумму, которую Николас не мог бы представить даже в самых безумных мечтах.

«Этого бы за глаза хватило на обустройство, на покупку всего, что нужно для дома. Ох, как бы я зажил с этими деньжищами и моим выигрышем.

Но я потеряю свободу. Стану человеком Кролика, и мне придется делать то, что он скажет. Что, если нужно будет избить невиновного, только чтобы утвердить правоту Кролика? Смогу я это сделать?»

Николас перевел взгляд с Кролика на Дэна, потом на Хэтти. Хэтти по-прежнему смотрела в землю.

– Дэн, – сказал Николас очень тихо, очень уважительно. – Можно мне перекинуться парой слов с Кроликом наедине?

Дэн одарил его долгим взглядом. Николасу хотелось бы все объяснить, ведь этот человек был так добр к нему, и все же он должен был кое-что сделать. Или по крайней мере попробовать. Не смог бы он дальше жить в ладу с самим собой, если хотя бы не попытался.

После минутного молчания Дэн кивнул и, так и не сказав ни слова, вышел из комнаты.

Кролик бросил на Николаса восхищенный взгляд:

– Решил провести переговоры без Дэна, заглядывающего через плечо и вынюхивающего свой процент за наводку, а?

– Нет.

Ему не нравился Кролик. Совсем не нравился. И он бы предпочел заключить эту сделку с кем-то другим. С кем угодно. Но Кролик был тем единственным, кто мог дать Николасу то, чего он хочет.

– Почему она всегда ходит за тобой по пятам, как собачка? – спросил Николас, кивнув на Хэтти.

– Моя маленькая Хэтти? – переспросил Кролик, протянул руку через плечо, и Хэтти услужливо вложила свою ладошку в его ладонь, хотя Кролик и ни о чем ее не просил. – О, она – мой выигрыш, и мне нравится держать ее при себе. Ее отец – славный человек, почтенный человек по меркам Старого города, но бедняга слишком любит играть. И когда мои сборщики явились взыскать с него долг, у папаши не нашлось ничего, даже медной монетки под подушкой. Зато у него была эта милая девочка.

– А почему ты привязал ее?

Николас и сейчас видел на запястье Хэтти красные отметины от веревки.

До этого Кролик гладил Хэтти по руке, но тут сжал пальцы так сильно, что девушка тоненько вскрикнула.

– У Хэтти была дурная привычка. Она все время пыталась убежать. Вот мне и пришлось привязывать ее, пока она не поняла, что я ее хозяин. Но теперь она выдрессирована и обкатана, моя милая Хэтти.

Гнев на миг застил Николасу глаза, он перестал видеть все окружающее, кроме головы Кролика, которая, вращаясь, слетала с плеч и падала на землю. Потом в глазах прояснилось, и он так и не понял, было то предвидением или просто он сам выдавал желаемое за действительное.

– А почему тебя это интересует, Николас? Мне тут птички начирикали, что ты никогда не ходишь наверх, к шлюхам, и к себе женщин не водишь. Эти птички, кажется, полагают, что тебя привлекает нечто другое. – Кролик лукаво подмигнул Николасу. – Я знаю одно местечко, где есть такие красивые мальчики, каких ты в жизни не видывал.

Николас не попался на эту удочку. Мужеложство было вне закона – по крайней мере в Новом городе. В Старом допускалось все. Николаса не волновало, если какие-то мужчины хотели спать вместе, и он не понимал, почему это имеет значение, но его тревожило то, что некоторые мальчики в подобных местах были слишком молоды. Некоторые девушки в борделе наверху тоже были слишком молоды, и при мысли об этом сердце его частенько болело, хоть он и знал, что ничего тут не может поделать.

– Я хочу сделать тебе предложение, – сказал Николас.

– Говори. – Кролик скрестил ноги и откинулся