Человек отовсюду - Александр Громов

Мышцы упруго спружинили. Я перекатился, гася инерцию, и подскочил как мяч с одновременным разворотом мордой к горе. Время потекло медленно-медленно.

Страшно выла сирена – мой прыжок не остался незамеченным датчиками слежения. Створки ворот, разъехавшиеся наполовину, начали медленно смыкаться. За ними и вправду висела над бетоном грузовая платформа. Я рванулся туда, в освещенный сужающийся прямоугольник.

Два прыжка – на третьем я влетел в ворота, а четвертым перемахнул водительскую кабину. Водитель сидел истуканом. Охранники – двое, справа от платформы – заметили меня, но еще только-только начинали реагировать. В пятом прыжке я обрушился на них сверху. Лавиной.

Удар правой лапой, удар левой. Два тяжелых нокаута. Путь чист.

Путь – куда? На таких объектах обычно бывает двое ворот, и, как правило, нельзя открыть внешние, пока открыты внутренние. Мой путь не там, где летают платформы, он там, где ходят люди. Коридор для них, конечно, отделен от грузового маршрута, и, вероятнее всего, отделен не чем иным, как помещением охраны.

Один путь. Иначе и быть не могло.

Дверь. Замок всего лишь с папиллярным анализатором. Схватить ближайшего «выключенного» охранника, подтащить его к двери, приложить к датчику вялый палец – секундное дело.

Еще двое возле пульта – настороженные до предела, с лучеметами. Сигнал тревоги переполошил всех. Сейчас полезут отовсюду, как волчьи жуки из гнезда…

Первого охранника я уделал раньше, чем он успел понять, кто на него набросился, зато второй имел на это время. Сохрани он хладнокровие, у него был бы шанс срезать меня из лучемета, но здоровенный мясистый мужик просто остолбенел, отвалив челюсть, увидев атакующее черт-те что. Луч он все же пустил, но взял выше, чем надо. Под шкворчание проплавленного где-то позади меня пластика я разделался со вторым охранником.

Путь чист?

Как же! Неведомым аллюром мчась по узкому коридору, я ощутил угрозу. Кто-то спешил мне навстречу. Я пока не видел его, но уже чувствовал, что этот – опытный, не потерявший хладнокровия от дикого воя сирены. Отвечающий за эмпатию центр моего мозга работал исправно, но в данный момент это не доставило мне удовольствия. Сейчас этот тип молниеносно появится в коридоре и в грамотном падении располосует лучеметом любого, а любой – это я. Пробежаться по стенам и потолку? Не поможет. Повернуть назад? Невозможно. Мой противник не оставил мне выбора.

Я убил его, прежде чем он открыл огонь, и секунду-другую скакал на трех лапах, убирая лучемет в набрюшную сумку. Черт возьми, досадно… Нечисто сработано.

Чудес не бывает, но надеяться на них не возбраняется. Вот и я надеялся не оставить за собой ни одного трупа…

Может быть, Вилли был прав?

Сколь ни был совершенен мой новый мозг, я не успел додумать до конца эту мысль. Коридор окончился обширным туннелем, и самую большую ошибку я сделал бы, вздумав притормозить хоть на долю секунды, чтобы осмотреться.

Меня ждали.

Их было всего трое, этих парней с оружием, но они ждали противника в человечьем обличье. Шаблонность мышления – великая вещь, когда ею страдаешь не ты, а противник. Само собой, они не могли тягаться со мной и в скорости. Первого я просто оглушил хвостом по голове, второго свалил лапой, третьему пришлось перекусить руку. Этот третий, подобрав отпавшую в первое мгновение челюсть, почти успел прицелиться в меня, приходилось спешить. Хотелось крикнуть: «Ну что же вы мешаете мне сработать аккуратно, идиоты хреновы! Не дергайтесь, остолопы, берегите свои жизни, мне они не нужны!»

Вышколил кто-то старательных кретинов им же во вред…

Он-то думал, что на пользу. А они ему верили.

Зря.

Больше не нашлось вооруженных. Гражданский персонал удирал, кто куда мог, с топотом и воплями. У стены мелко дрожал парнишка в синей робе – не то лаборант, не то техник. Я приблизился к нему, подергивая хвостом. Увидев вблизи мою дьявольскую харю, несчастный тихонько подвыл. Привстав на задние лапы, я схватил его за шиворот и, обоняя его страх, спросил проникновенно:

– Где ведутся работы с «темпо»?

Он замотал головой: не знаю, мол, ничего не знаю, откуда мне знать, я человек маленький… Может, и впрямь не знал. Я изменил формулировку вопроса:

– Где ведутся работы наивысшей секретности?

Лишившись от страха языка, парнишка только и мог, что указать мне направление дрожащей рукой. Ладно и так.

– Штаны просуши, – посоветовал я ему с ноткой презрения в голосе. Одно слово – землянин!

Сирена продолжала надрываться. Я мог бы оборвать электрический кабель одним ударом лапы, но здесь их тянулось по стенам столько, что я боялся ошибиться даже при всей моей непостижимой для нормального человека чувствительности к электромагнитным полям. Пусть воет, подумал я уже на бегу. На то она и сирена, чтобы выть…

Дважды от главного туннеля отходили боковые – первый я проигнорировал, а во второй свернул, ориентируясь на светящийся знак биологической опасности. Умора! «Темпо» записали в биологически опасные микроорганизмы! Хотя… как посмотреть. Намерения Ореола вполне определенны, а значит, «темпо» более чем опасны – для всей Земли.

Я, коренной твердианин, спасаю Землю от термической стерилизации по образцу Марции или еще чего-нибудь похуже! Уму непостижимо. Тузы в погонах приняли решение доставить партию «темпо» с Прииска на Землю, чтобы не класть все яйца в одну корзину, – а значит, нам придется спасать еще и Прииск! Спасать людей от людей, одних дураков от глупости других…

И этим занимаюсь я, чьих сограждан солдафоны метрополии тысячами убивали и за сопротивление тирании, и за недовольство, и просто так!

Несколько лет назад я спросил бы себя: «А не дурак ли и я в таким случае?» Тогда мир был мне понятен и я знал в нем свое место. Теперь все стало иначе, и прежде всего – я научился презирать людей.

Презираю, но спасаю? Забавный парадокс. Не потому ли и спасаю, что делаю это против их воли?

Черт возьми, да не развлекаюсь ли я просто-напросто?

Глубже в гору. Еще глубже.

Секретное – прячут. От политических противников, от конкурентов, от преступных синдикатов, от журналистов, от ничего не подозревающих мирных граждан, знать не знающих, рядом с чем они живут. Иногда – от верховной власти. Прячут глубоко и якобы надежно. Я и не ожидал быстро добраться до лабораторий, ведущих работы с «темпо».

С начала операции прошло пятнадцать минут. Я мчался на крейсерской скорости, не особо форсируя, и уже начинал ощущать небольшой, пока еще заведомо допустимый перегрев тела. К счастью, в подземных лабиринтах Центра было довольно прохладно, хотя и теплее, чем снаружи. Я спустился уже на три яруса вниз. От меня шарахались с истошными воплями. Я заставил открыться еще одну стальную дверь, поймав какого-то типа и приложив его палец к анализатору. Сирена наконец смолкла, и это было плохо. По-видимому, охрана сориентировалась, пусть и с позорным опозданием, и приступила к активным действиям по моей нейтрализации, а я еще не добрался до цели!