Белый фрегат - Наталия Осояну

– Д-доброе утро, – сказал Айлантри, напряженно щурясь. Он, конечно, сразу узнал целительницу даже по слегка расплывчатым очертаниям, но ему вдруг отчаянно захотелось разглядеть ее во всех подробностях. – Как вы себя чувствуете?

Служанка рассказала ему, что вчера гостья пришла домой, позеленевшая от усталости, как будто исходила весь Росмер, не пропустив ни одной улицы. Может, даже дважды.

– Я в порядке, спасибо, – сухо ответила девушка. – А вы?

– В полном, – солгал Айлантри и, вспомнив о вежливости, взмахнул рукой, предлагая ей первой войти в гостиную, где для них накрыли стол. Потом он отодвинул для нее стул, предложил корзинку с булочками, спросил, какой чай она предпочитает, – строго говоря, об этом следовало узнать еще позавчера, в первый же день, как того требовали законы вороньего гостеприимства. Привычные ритуалы позволили молодому магусу ненадолго преодолеть смущение от того, что они были в комнате наедине. Фейра и Рейнен, как уже сообщили слуги, ушли потайным ходом, едва забрезжил рассвет.

Строить планы и экспериментировать.

«Интересно, что она знает о происходящем?» – подумал Птенчик-в-очках, но вслух, конечно, задал совсем другой вопрос:

– Как давно вы с «Невестой ветра»?

– С начала осени, – ответила целительница после короткой паузы, бросив на него внимательный взгляд поверх чашки. Выражение ее лица осталось прежним, но Айлантри почувствовал: девушка насторожилась.

– Наверное, вы много повидали за это время… – сказал он, сам не зная, зачем начал эту беседу. Уж точно не для того, чтобы выведать полезные для суда сведения, – ведь когда все случилось, ее еще не было на свете. – А я вот ни разу в жизни не покидал Росмера.

Она изумленно выгнула бровь – в точности так же, как Кристобаль Фейра, чего Айлантри не мог не заметить.

– Правда? – Ее голос слегка потеплел. – Ну… наверное, у вас еще всё впереди.

Он скривился, откусил кусочек булочки и прожевал, не чувствуя вкуса.

– Если честно, для воронов это не такая уж и редкость. Да, может показаться странным – ведь мои соплеменники живут в своих башнях по всему миру, кое-кто даже на Окраине. Но, во-первых, вороны – многочисленный клан, и если взглянуть на точные цифры, то окажется, что таких одиночек, живущих в чужих краях, не так уж много. И, во-вторых, даже они предпочитают, единожды выбрав для себя новый дом, там и остаться. Исключения вроде старейшины редки. Мы летаем низко и недалеко.

– В реальном мире, вероятно, так оно и есть, – сказала Эсме, отставляя чашку. Теперь она смотрела на Айлантри с неподдельным интересом. – Но зато вы постоянно отправляете в полет свой разум. Рискну предположить: вот он-то как раз летает очень высоко и гораздо дальше любых других… птиц.

Айлантри спрятал улыбку.

– В каком-то смысле.

Эсме взяла с блюдца булочку, взглянула на нее как на что-то несъедобное и положила обратно. Рассматривая узоры на блюдце – ветки шиповника с колючками и бледно-розовыми цветами, – тихо спросила:

– Что вы сделаете завтра, если со свидетелем ничего не выйдет?

Птенчик-в-очках ответил не сразу, хотя давно ждал этого вопроса. Эта девушка по-прежнему его смущала: он не знал, как с ней быть и кем ее считать. Теперь он хорошо понимал, чем занимался Кристобаль Фейра – или Крейн, – до того, как все пошло кувырком, и даже мог выстроить примерный мостик между событиями сорокалетней давности и минувшей весны. Этот мостик, даром что длинный и местами опасно узкий, не слишком сильно удивлял начитанного молодого ворона. Но целительница, да к тому же юная и довольно миловидная… как же ее занесло на пиратский фрегат?

– У меня есть одна мысль, – медленно проговорил Айлантри. – Но сразу хочу предупредить вот о чем: даже если мне удастся найти хоть какие-то доказательства, мы не можем рассчитывать, что Дух Закона их примет. Ход его размышлений зачастую не способны понять ни люди, ни магусы. Ну вот… – Он вздохнул. – Таллар Крейн утверждает – пусть мы пока не знаем подробностей, – что башню его приемного отца взорвал Кристобаль Фейра, и, поскольку фениксов всегда боялись именно из-за их связи с огнем, эта версия кажется очень правдоподобной. Но сорок лет назад люди и магусы, которые понятия не имели об истинной личности воспитанника Лейста Крейна – да и о существовании этого воспитанника, – наверняка сочли, что причиной взрыва был неудачный опыт. Вороны действительно проводят опасные эксперименты… – Он снова вздохнул, понимая, что слишком многое рассказывает этой странной девушке. – …Со звездным огнем. Он нам нужен для самых разных вещей, и к тому же мы изучаем его… качества. Да. Так вот, нам надо сделать так, чтобы прежняя версия вновь показалась более достоверной, чем та, которую предлагает Крейн.

– Как? – спросила Эсме. Единственное слово говорило о многом.

– Для начала нужно доказать, что звездный огонь в башне был. Он не берется из пустоты – чтобы его получить, необходимо разрешение специальной… конторы. Она ведет журналы, в которые записывают, сколько и кому выдали; иногда даже помечают, для чего. Эти журналы хранятся в архивах Вороньего Гнезда, и вчера я почти весь день просматривал записи за тот год, когда все случилось. Но, – он с сожалением пожал плечами, – пока что ничего не нашел.

– Будете продолжать поиски?

– Конечно, – подтвердил Айлантри. – Все равно мне больше нечем заняться.

Целительница некоторое время молчала, в глубокой задумчивости барабаня тонкими пальцами по краю стола. Айлантри видел: она хочет ему что-то сказать, но сомневается, в точности так же, как незадолго до этого сомневался он сам. Неужели он ошибался и ей что-то известно о беде, приключившейся с Лейстом Крейном?

– Башня взорвалась, – проговорила она, не поднимая глаз, – но феникс не взрывает. Он сжигает. Представьте себе, что этот стол почему-то не понравился нашему капитану, – и что будет тогда? Возможно, стол просто загорится – сразу со всех сторон. Но если капитан по-настоящему разъярится, то он просто превратит этот злосчастный предмет мебели в кучу пепла. Почти мгновенно. Не очень-то похоже на то, что случилось с Лейстом Крейном, да?

– Не очень, – согласился Айлантри. – Но возникает вопрос…

Эсме кивнула и с горечью продолжила:

– …Не феникс ли взорвал сосуд, в котором хранился звездный огонь?

Айлантри с тяжелым вздохом снял очки, вытер их салфеткой и снова надел.

– И все-таки это правильный ход размышлений, Эсме. Взорвав сосуд с огнем, феникс совершил бы умышленное убийство, а умысел должен доказывать Таллар Крейн. Я даже не знаю, какие доказательства он мог бы предъявить… А если он заявит, что причиной взрыва стала небрежность Фейры? Ох… – Он сокрушенно покачал головой. – Нам все равно нужен этот свидетель, этот рыбак Тако, кем бы он ни был.

– Рыбак Тако, – повторила Эсме словно эхо. – Я его видела. – Недоумение и растерянность Айлантри заставили ее уточнить: – Я его видела в… воспоминаниях. Долго объяснять.